Классика и современники
— Ему никогда, никогда не простится его отречение на станции Дно. Никогда. Но все равно, мы теперь научены горьким опытом и знаем, что спасти Россию может только монархия. Поэтому, если император мертв, да здравствует император! — Турбин крикнул и поднял стакан.
Михаил Булгаков. «Белая гвардия»

Вот примерно так как-то.

Если вдуматься, Ельцин — фигура ничуть не менее сложная и трагическая, чем, например, Николай II.
Обоих с одинаковым успехом одни упрекнут в неспособности сохранить существовавший при них строй; другие, напротив, припомнят все грехи и пороки этого строя. Те и другие будут бесплодно и беспомощно правы в своих упрёках.
И ослеплены своей правотой.

Не интересно.