О пролетариях влагалища и их нелегкой доле |
[Jul. 23rd, 2012|09:42 pm] |
|
|
|
Comments: |
"стандарты красоты постоянно меняются, и они очень завязаны на социальные и экономические факторы"
Нет, именно что нет. Лучше всего это видно на примере мужской привлекательности. Никогда ещё в истории не были массово привлекательны мужчины другого типа, чем "боеспособный". Рост, развитые мышцы, не слишком ужасные черты лица. Примерно так. Все остальные имели и имеют намного меньший выбор, и (если) любимы не благодаря физическим достоинствам, а вопреки их отсутствию, что конечно, немалый плюс человечеству вообще и женщинам в частности. Либо же имеют партнёра в силу экономических предпосылок.
Ну а социальный компонент в эротическом влечении (вроде успешности, места в иерархии) это наиболее ненавистная мужчинам черта, как по мне. По сути, завуалированная (возможно, даже от самой женщины) форма проституции. Тоже вот весьма интересно, что будет, когда у всех будет отдельное жильё и социальное обеспечение по уходу за ребёнком для женщин.
"это происходит опять же из-за необходимости традиционных игр -- привлекать, завоевывать, удерживать. когда люди открыто, без барьеров, проявляют свои чувства, и прекращают их проявлять, если они уходят -- я не понимаю, в чем тут затратность."
Игра на привлечение - это разновидность презентации и рекламы. Её ведёт и будет вести заинтересованная сторона. Обоюдное влечение сразу - редкая штука. Хотя конечно, сами игры могут изменить форму и роли игроков.
> Никогда ещё в истории не были массово привлекательны мужчины другого типа, чем "боеспособный".
вот именно эта тенденция будет меняться, я почти уверена в этом. потому что по мере автоматизации труда физическая сила становится все меньшей ценностью, и по мере гуманизации общества ценность мужчины как воина тоже снижается.
Я больше чем уверен, что это не так, поскольку «боеспособность» мужчины задаётся совокупностью биологических признаков, обеспечивающих его привлекательность; как и привлекательность женщины, это — требование тела, а не разума. История знает многочисленные попытки поставить разум отдельно от тела или даже выше его; всякая такая попытка основана была на незнании диалектики природы и кончалась гуманитарными катастрофами. | |