Третья часть статьи о Goldman Sachs.
Начало здесь dowcomments.livejournal.com/43115.html и здесь dowcomments.livejournal.com/43326.html

Пузырь номер три
Домобезумие

Роль Голдмана в глобальном несчастье под названием "пузырь на рынке недвижимости" нетрудно отследить. Здесь повторился уже известный трюк со снижением стандартов, просто это были уже стандарты не IPO, а ипотеки. Десятилетиями ипотечные дилеры требовали от клиентов минимум 10% предоплаты, хорошего кредитного рейтинга и стабильного дохода. Затем, на закате тысячелетия, всю эту чушь выбросили в мусор, и рассрочки стали давать по предъявлению пяти баксов и Сникерса.

Без инвестбанков это не стало бы возможным. Именно Голдман и гопкомпания придумали, как обертывать эти дерьмовенькие кредиты в красочные обертки и продавать их страховым компаниям и пенсионным фондам. Никогда раньше не было массового рынка токсичного долга - в старые добрые времена банки не желали ставить на баланс выданные наркоманам рассрочки, зная, что их возврата придется ждать долго и безуспешно. Другими словами, вы никогда бы не выдали этот кредит, если б не продали его тому, кто не знает истинного качества заемщика.

Чтобы спрятать содержание продукта, который продавал Голдман, использовались два метода. Во-первых сотни рассрочек группировались в инструменты под названием CDO, сборные долговые обязательства. Они продавались инвесторам с легендой. что даже если в пакете и попадаются некачественные кредиты, то качественные их уравновесят и особого риска не будет. В целом CDO вполне надежны. Итак, мусорные рассрочки превращены в инвестиции класса ААА.  Во-вторых, чтобы обезопасить собственные ставки, Голдман привлекал компании типа AIG для страховки - с помощью свопов CDS. По сути, свопы были как бы пари между Голдман и AIG - Голдман ставил на то, что заемщики не заплатят, а AIG - на то, что все будет в порядке..

Здесь была только одна, но большая проблема. Все эти хитрые выверты по сути  представляли из себя те самые опасные махинации, с которыми должны были бороться регуляторы. Деривативы типа CDO и CDS уже вызывали финансовые неприятности: Procter&Gamble и Gibson Greetings несли убытки, а регион Orange County, California в 1994 дошел до дефолта. В этом году государственная комиссия предложила зарегулировать эту отрасль, и в 1998 глава Комиссии по Фьючерсам, женщина по имени Бруксли Борн, написала администрации Клинтона и бизнес-лидерам о необходимости для банков раскрывать информацию о сделках с деривативами и держать резервы на случай потерь.

Это было совсем не то, чтего хотел Голдман. "Банки разозлились - они хотели прекратить это" - говорит Майкл Гринбергер, работавший с Борн. "Гринспен, Саммерс, Рубин и Левитт хотели прекратить это"

Клинтоновская "Великолепная четверка" пригласила Борн на собрание и стала давить. Борн отказалась включить задний ход и продолжила настаивать на необходимости регулировать деривативы. Тогда в 1998 Рубин выступил с опровержением ее инициатив, требуя от конгресса лишить комиссию Борн регуляторных полномочий. В 2000, в последний день сессии, конгресс принял широко известный теперь Commodity Futures Modernization Act, засунутый в середину 11000-страничного бюджета - в последнюю минуту и без обсуждений. Теперь банки могли делать со свопами что угодно.

На этом история не заканчивается. AIG, главный оператор на рынке CDS, обратился к Департаменту страхования в 2000 с вопросом, должны ли CDS регулироваться, как страховки. В это время офис возглавлял бывший вице-президент Голдман Сакс Нил Левин, принявший решение не регулировать свопы. Теперь у Голдмана были развязаны руки. На пике ипотечного бума в 2006, Голдман продал на 76,5 миллиардов  обеспеченных ипотекой бумаг, треть из которых была качества ниже нормального, институциональным инвесторам - пенсионным фондам и страховым компаниям. И среди всей этой недвижимости были буквально болота дерьма.

Возьмем например один выпуск на $494 миллиона, GSAMP TRUST 2006-S3. Множество кредитов было взято заемщиками, уже имевшими на тот момент кредит, и средняя доля их собственности в домах составляла 0,71%. Более того, 58% займов не были документированы как положено - ни имен заемщиков, ни адресов домов, только почтовые индексы. Тем не менее такие ведущие рейтинговые агенства как Moody's и S&P, присвоили 93% выпуска инвестиционный рейтинг. Moody прогнозировал, что наступление дефолта возможно по менее, чем 10% займов. В реальности уровень дефолтов достиг 18% в первые 18 месяцев!

Сам Голдман ничем не рисковал. Банк мог брать все эти безбашенные займы от полубандитских контор типа Кантривайд и перепродавал их муниципалитетам и пенсионерам, все это время делая вид, что его продукт  - не третьесортный лошадиный навоз. При этом сами они держали короткие позиции, ставя против рынка ипотеки.

Хуже того, Голдман публично хвастался этим. "Проблемы ипотечного сектора продолжаются" - говорил Дэвид Виниар, финансовый директор банка в 2007. "В результате мы несем убытки в наших длинных позициях, тем не менее наша стратегия - шортить этот рынок, и она оправдывает себя". Другими словами, ипотечные бумаги они продавали для лохов. Настоящие деньги ставились против этого рынка.

"Смотри, какие наглые пидары" - говорит менеджер хедж-фонда. "Они говорят, что другие банки - просто тупые, потому что поверили в качество того, что продавал Голдман и потеряли деньги."

Я спросил у менеджера. как можно продавать клиентам то, против чего ты лично делаешь ставки?

"Да это просто мошенничество" - ответил он. "Самое натуральное."

Со временем раздраженных инвесторов прибавилось. Практически в повторение постинтернетных событий, Голдман получил кучу исков, многие из которых обвиняли банк в сознательной продаже инвесторам некачественных ипотечных бумаг. И снова Голдман вышел сухим из воды, согласившись заплатить $60 миллионов - сумму, которую отдел CDO во время бума зарабатывал за полтора дня.

Итоги пузыря хорошо известны - это привело к коллапсу Беар Стернс, Леман Бразерс и AIG, чьи значительные портфели кредитных свопов были в значительной мере заполнены страховками, которые Голдман и другие покупали против ипотечных активов. По факту, минимум $13 миллиардов денег налогоплательщиков выданных AIG в ходе бэйлаута, сразу ушли в Голдман. Банк выиграл в этой ситуации дважды - первый раз поимев инвесторов, купивших гнилые активы, а второй раз - налогоплательщиков, заплативших за всё.

И снова, когда весь мир вокруг банка рушился, Голдман не оставил сотрудников в обиде. В 2006 сумма зарплат на фирме подскочила до $16,5 миллиардов, в среднем по $622.000 на лицо. Как объяснил штатный пиарщик компании "Мы тут хорошо потрудились".

Но лучшее, конечно, впереди. В то время, как другие финансисты ищут выходы или садятся в тюрьму, Голдман удваивает ставки и почти единолично создает еще один пузырь, причем так, что о причастности к нему фирмы почти никто не знает.

Пузырь номер 4
4 доллара за галлон

В начале 2008 финансистов слегка лихорадило. В последние двадцать пять лет Уолл Стрит неустанно производила скандал за скандалом и постепенно незапятнанных тем не осталось. Термины "мусорные облигации", "IPO", "сабпрайм" и другие когда-то горячие финансовые бренды прочно ассоциировались у публики с мошенничеством, а слова "кредитные свопы" и "CDO" были на подходе туда же. Кредитные рынки были в кризисе и мантра, двигавшая экономику в бушевские годы: "недвижимость всегда дорожает" оказалась полным блефом, заставив Стрит в поте лица искать новую парадигму для вброса лохам.

Что делать? Учитывая непереносимость публики ко всему. что ассоциировалось с бумажными инвестициями, Стритовское казино потихоньку переключилось на товарные рынки, на то, что можно потрогать - кукурузу, кофе, какао, пшеницу, и, прежде всего, энергетические продукты, в особенности нефть. Сочетание снижения доллара, кредитного коллапса и краха ипотеки вызвало всеобщее "стремление к реальным товарам". Нефтяные фьючерсы выросли до небес, цена барреля выскочила с $60 в середине 2007 до $147 к лету 2008.

Летом, на разогреве президентской кампании, популярное объяснение бензина? перешедшего цену в 4 доллара за галлон, звучало так, как будто в мире есть проблемы с поставками нефти. Классическим примером того, как демократы и республиканцы отвечают на кризис, обмениваясь идиотскими сентенциями, стали заявления Маккейна о прекращении моратория на шельфовую добычу нефти как "очень полезном в краткосрочной перспективе", тогда как Обама в типичном либеральном стиле утверждал, что выход в производстве гибридных авто.

И то и другое ложь. Несмотря на то, что глобальные запасы нефти истощаются, в краткосрочном периоде приток увеличивался. За полгода до пика цен мировой объем поставок нефти вырос с 85.24 миллионов баррелей в день до 86.07 миллионов баррелей.При этом не только росли поставки, но и падал спрос.

Что же вызвало рост цен? Угадайте! Конечно, у Голдмана были помощники - другие игроки на рынке но корни проблемы крылись в поведении нескольких сильных фигур, превративших рынок в спекулятивное казино. Голдман сделал это, убедив пенсионные фонды и других институциональных инвесторов инвестировать в нефтяные фьючерсы - контракты на покупку нефти на определенную дату. Нефть превратилась из реального товара, подчиняющегося законам спроса и предложения, в что-то, на что можно делать ставки. С 2003 по 2008 объем спекулятивных денег на товарных рынках вырос с $13 миллиардов до $317 миллиардов, или на 2300 процентов. В 2008 баррель нефти в среднем продавался 27 раз до того, как он был реально доставлен и потреблен.
 
Стоит заметить, что в годы Депрессии принимали законы специально, чтобы предотвратить подобные вещи. В 1936 Конгресс принял решение, что на сырьевом рынке количество спекулянтов не должно превышать количество реальных производителей и потребителей. При таком условии цены должны были подчиняться законам спроса и предложения, и ценовые манипуляции минимизировались. Закон наделял Комиссию по торговле фьючерсами - ту самую, которая позже безуспешно пыталась урегулировать торговлю свопами - полномочиями устанавливать лимиты по спекулятивным сделкам на товарных рынках. В результате деятельности комиссии на протяжении 50 с лишним лет на рынках царили мир и покой.

Все поменялось в 1991, когда голдмановская компания по товарному трейдингу J. Aron обратилась к Комиссии с необычной аргументацией. По словам Голдман, фермеры с большими запасами зерна, были не единственными, кто нуждался в хеджировании риска от будущих ценопадов.  Дилеры с Уолл Стрит, делавшие большие ставки на цены нефти также хотели хеджировать риски, потому, что - ну, они типа тоже несли большие потери.

Это было полной и абсолютной чушью. Вспомним, закон 1936 года был создан специально, чтобы отделить людей, продающих реальные осязаемые вещи от торговцев виртуальностью. Потрясающе, но комиссия купилась на голдмановский аргумент. Она выдала банку карт-бланш под названием "Bona fide hedging exemption", позволяя Голдмановским трейдерам называть себя реальными хеджерами и избегать практически всех лимитов, установленных для спекулянтов. В следующие годы Комиссия втихую выдала еще 14 разрешений другим компаниям.

Теперь Голдман и другие спокойно могли приводить инвесторов на товарные рынки, позволяя спекулянтам делать большие ставки. Это письмо 1991 года более или менее непосредственно привело к нефтяному буму 2008, когда количество спекулянтов на рынке, движимых страхом падения доллара и ипотечным крахом, окончательно ошеломило реальных поставщиков и покупателей товара. В 2008 минимум три четверти сделок на товарных рынках были спекулятивными - и это консервативная оценка одного из сотрудников конгресса, изучавшего ситуацию. В середине прошлого лета, несмотря на увеличивающийся объем поставок и снизившийся спрос, мы платили по 4 доллара за галлон при каждой заправке.

Еще замечательнее было то, что письмо Голдман долгое время оставалось более-менее в тайне."Я возглавлял отдел трейдинга. А Бруксли Борн была главой комиссии, но ни она, ни я не знали об этом письме" - говорит Гринбергер.  Письмо попало на публику только благодаря случайности. Сотрудник парламентского Комитета по Энергии и коммерции оказался на брифинге, когда чиновники из Комиссии ссылались на это письмо.

"Меня пригласили не брифинг по энергии" - вспоминает сотрудник. "И в середеине беседы они упомянули эти письма. '- Да? Вы дали такие разрешения? А можно посмотреть?' Их реакция была 'Ну...' Они долго мялись, но потом сказали - "Нам надо прояснить это с Голдман Сакс". Я говорю - в каком смысле, прояснить это с Голдман Сакс?" Классический пример того, как Голдман держит правительство, проявился в том, что Комиссия ждала, пока не получила разрешение банка на передачу письма.

Вооруженная полусекретным правительственным разрешением, Голдман стала главным инженером огромного товарного казино. Их Goldman Sachs Сommodities Index, отслеживающий цены 24 важнейших сырьевых позиций, стал местом, где пенсионные фонды, страховые компании и другие инвесторы могли делать огромные долгосрочные ставки на цены сырья. Все этобыло бы хорошо, если бы не несколько "но". Одна из проблем заключалась в том, что индексные спекулянты были в основном "долгосрочными" игроками, редко или никогда не занимавшими короткие позиции, то есть ожидавшими только роста цен. Такое поведение было хорошим для рынка акций, но ужасным для сырьевых рынков, поскольку двигало цены только вверх. "Если спекулянты используют и длинные и короткие позиции, цены движутся вверх и вниз" -  говорит Майкл Мастерс, менеджер хедж-фонда, который помог увидеть роль инвестбанков в манипуляциях нефтью. "Но они двигали цены в одном направлении - вверх".

Еще более усложнял ситуацию тот факт, что Голдман сам выпрыгивал из штанов в стремлении повысить цены на нефть. В начале 2008 аналитик компании Аржун Мурти, названный газетой Нью Йорк Таймс "нефтяным оракулом", предсказал "супер пик" нефтяных цен - до 200 долларов за баррель. В это время Голдман активно инвестировал в нефть. Несмотря на то, что баланс спроса и предложения сохранялся, Мурти постоянно предупреждал о проблемах в мировых запасах нефти, дойдя даже до сообщений о собственном владении двумя гибридными автомобилями. По мнению банка, высокие цены были виной свинских американских потребителей. В 2005 аналитики компании заявляли, что не знают, когда цены начнут снижаться, "если американские покупатели не перестанут покупать прожорливые джипы и не поищут энергоэффективные альтернативы."

Но цены вверх двигало не потребление реальной нефти, а торговля бумажной нефтью. Летом 2008 спекулянты купили и хранили фьючерсов на 1.1 миллиард баррелей нефти, то есть количество бумажной нефти превзошло количество реальной нефти во всех коммерческих хранилищах страны и в Стратегическом резерве вместе взятых. Это было повторением и доткомовского бума, и ипотечного безумия, когда Уолл Стрит зарабатывал прибыль, продавая лохам ожидания будущего бесконечного роста.

Повторяя знакомый нам шаблон, нефтяной арбуз разбился об тротуар летом 2008, вызвав массовые потери; цена на нефть упала с 147до 33. Самыми большими лузерами снова стали простые люди. Пенсионеров, чьи фонды инвестировали в эту лажу? зарезали без ножа - CalPERS, Калифорнийская пенсионная система, имела товарных позиций на $1.1 миллиарда. И проблема была не только в нефти. Растущие благодаря нефтяному пузырю цены на продовольствие привели к катастрофам по всей планете, поставив около 100 миллионов людей на грань голода и вызвав продовольственные бунты по странам третьего мира.
Окончаниеdowcomments.livejournal.com/43940.html..