* * *

Иду домой. Слегка не держат ноги
И, как назло, встречаю я впотьмах
Хасида с топором из синагоги
И двух раввинов с дрынами в руках.

А ну, они сказали, русский быдла
Все вещи нам отдай, грядущий хам.
Я отдал им, конечно, все что было:
И Тору и мацы пять килограмм.

Раввины обезумели от счастья,
Хасид меня ударил топором.
Теперь у нас кипят такие страсти,
А вы мне говорите про погром.

Какой погром, скажи мне милый боже?
Но боже ничего не гворит.
А русский и обрезаться не может,
Пока не сдаст экзамен на иврит!

Унижены мы, русские, в итоге.
Со всех сторон – обидные слова.
Нас часто не пускают в синагоги ,
Нет, надо защищать свои права.

И нам все врут продажные писаки,
Что нету русофобьи бытовой.
На доме, на заборе, на бараке
Молодчики рисуют: «гой – отстой!»

Куда ни кинь – награды да парады.
И среди русских сказочных полян
То конные хасидские отряды,
То банды бритых афроссиян.

Нет, все-таки пора бежать из рая,
Ведь он уже не рай, а сущий ад.
Плакаты – чемодан, вокзал, Израиль –
Не зря повсюду золотом горят.

Аэропорт, идем путем тернистым.
Пока нас ждут суровые места,
Проверка на причастность к террористам
Из банды «Россияне за Христа».

Ну, как же так и что же с нами стало?
Огромный хвост в отчаянье застыл.
ОМОН из мусульман там ищет сало
Опричники пейсатые – тротил.

И я стою. Совсем не держат ноги.
Но тень улыбки бродит по лицу.
Хасиду с топором из синагоги
Успел я все же плюнуть на мацу.