Некоторые письма в высшие партийные органы в период 39-40 гг.
ИЗ КАЗАНИ

Зайченко — Председателю Совнаркома В. М. Молотову. Копия — Вышинскому.

Уважаемый т. Вышинский, прошу прочитать мое письмо сначала и до конца и принять меры воздействия на виновников безобразий, которые творятся в г. Казани. Я хочу описать Вам то кошмарное положение, которое имелось и имеется у нас в Казани. Но прежде мне хочется задать вопрос, почему наши депутаты молчат, каким образом выполняется план торговли в магазинах, когда до потребителя буквально ничего не доходит, все расхищается на базах, а в магазинах это расхищение только завершается.
Почему не обратят внимание на сильное истощение детей дошкольников и школьников, которые не имеют ни сладкого, ни жиров.
Почему молчат, что в колхозах не желают работать, бегут в город, посевы остались не убранными в 1939 г. и не вся земля засевается в 1940 г. Почему у нас страшный голод и истощение? Почему такое хулиганство на улицах, среди подростков бандитизм, милиция для них ничто. Почему говорят о достижениях и всеми силами скрывают, что у нас творится. Почему народ озлобляется?
Теперь расскажу все. Вы, мне кажется, даже не представляете, что у нас делается, а наше Правительство мало заботится о нуждах населения и не видит голода и истощения среди населения, особенно среди детей. Почему у нас спекуляция растет не по дням, а по часам.
Разве наши дети — не такие, как в Москве, в Ленинграде? Почему наши дети не имеют сладкого и жиров совершенно, почему они обречены на гибель? В магазинах у нас буквально ничего нет. Дети вот уже больше года не имеют даже самого необходимого, они истощены до крайности. Какие же они «будущие строители коммунизма». Где забота о их здоровье?
На рынке у нас тоже ничего нельзя достать. Даже картошки нет. До 15 мая на рынке были продукты, но цены на них таковы: мясо— 50—60 руб. кило, масло топленое — 87 руб. кило, сливочное — 75 руб. кило, картофель— 5 руб. кило, молоко— 18—20 руб. (3 литра), капуста соленая — 8 руб. кило, яйца — 15 руб. десяток. Цены без преувеличения, честное слово.
Какую зарплату нужно получать, чтобы прокормить семью. Ведь рабочий и служащий, а тем более технический персонал, не имеет возможности покупать по таким ценам ничего, кроме картофеля, хлеба и воды. Ведь если купить 1 кило картофеля в 1 день, то в месяц выйдет 150 руб. только на картофель, по одной штуке на человека, а на что покупать остальное? Подумайте, что это значит!
Чтобы устранить такое положение с ценами, в Горсовете решили ввести с 15 мая установленные цены на продукты, вполне приемлемые и для населения и для колхозников...
А что получилось? Около месяца на рынке ничего нет. Население все ночи простаивает в колоссальных очередях, надеясь хоть что-нибудь купить. Но колхозники не желают везти и решили они поставить на своем — «Не возить в город». У них есть и картофель, и молоко, и мясо, и куча денег, живут замечательно (за небольшим исключением). Они говорят не стесняясь: «Зачем мы поедем в город? Раньше мы ездили купить ситцу, конфеток к чаю и сами везли товар, а теперь ничего в городе нет и делать нам там нечего».
Колхозники не имеют ситца и конфет, зато имеют все остальное, а население города не имеет не только ситца и конфет, но даже самого необходимого, хотя бы картошки, чтобы сварить горячую бурду.
И вдруг вчера население города читает в газете, что цены установить старые. («Красная Татария» 4 июня). Что это значит? Колхозники торжествуют, они поставили на своем. А политика, проводимая нашим Правительством таким разом поставила на своем или свернула? Это безобразие. Посмотрите, что теперь будет с ценами. Как же колхозники будут верить во все мероприятия, которые будут проводиться Правительством, и у которых сегодня так, а завтра по другому?
Колхозники нынче будут платить налоги по новому? 21. Они не будут платить по новому, надеясь, что Правительство повернет по-старому, что им удастся опять поставить на своем. Это непростительная ошибка. Да и населению от этого не лучше. Ведь рабочий и служащий все равно не может покупать продукты по таким безумным ценам. Он голодает. Где же правда? Что это все значит?
Тогда бы сделали хоть так, как сделали с хлебом. К каждому магазину прикрепили и по спискам дают на человека 500 грамм. Пусть так же сделали бы и с продуктами, хотя бы сахар и жиры, хотя бы по-немногу. В чем виноваты наши дети, что они не видят ни булки, ни сладкого, ни жиров, даже грудные дети не имеют манной каши. Иногда выбрасывается в магазинах кое-что, но разве можно получить? На весь город имеется один магазин, где бывают конфеты и то, Не каждый день. Что там делается? Кошмар. Милиция бездействует, она сама смотрит где-бы чего-бы получить без очереди. Для них это, как правило, получать без очереди.
Большинство жен милиционеров занимаются спекуляцией, перепродают по базарам или ходят по домам. Милицией это все покрывается. Вот почему у нас не могут изжить спекуляцию. Да и как ей не быть, работники прилавка на глазах растаскивают редко бываемый товар, и ничего. Пишут, говорят об этом, волнуются, но толку никакого. Работники прилавка тоже занимаются спекуляцией, перепродают через третьи руки. И покупают. Что делать? У меня я вижу, как тает ребенок от истощения, и я на последние гроши покупаю у спекулянток для него сахарный песок по 30 руб. кило и манную крупу по 25—30 руб. кило для каши. Где выход? Кроме спекулянток достать невозможно и негде. Детсады и ясли не охватывают всех детей.
Спекуляция пустила большие корни. Например. В детсаду работает руководительница, а муж у нее — военный. Муж ее сестры работает в большом магазине ТУМ, кем-то из главных. Так эта руководительница приносит и продает в детсаду десятками вязаные кофты по 160 руб. (вместо 60 руб.), перчатки, материалы, шелка и все в три раза дороже, а в магазинах ничего нет. Она говорит, что будто это ей приносит спекулянтка.
Другой пример. Один брат работает в большом магазине ТУМ или в Универмаге, другой брат (татары) работают зав. холодильником. Один брат тащит другому ведрами, другой отплачивает ему ящиками. А жена зав. холодильником Нюра, приносит знакомой прачке продавать сразу по 50—70 шт. шелковых комбинаций, трико, материалов, а в магазинах опять ничего нет. Вот что у нас делается.
Наше Правительство себя обеспечивает больше, чем того требует хорошая жизнь. К 1 мая в Областкоме получили в своих закрытых распределителях (т. е. у них нет официально закрытых распределителей, но они превратили буфеты в закрытые распределители и великолепно снабжаются). Получили они все, что не пожелает твоя душа и кур, и консервы,и колбасы, и икры, печенье, пирожное и конфеты. В автомобилях развозили все по домам. Одним словом все, о чем мы забыли даже думать. А что получило население? Оно простаивало ночи за хлебом (тогда не был этот вопрос разрешен). Население ничего не получило. Привозили в магазин муки на 500 чел., а отпустили 200 чел., а остальная мука исчезает (стоящие в очереди переписывались, и таким образом обнаруживалось, сколько муки выдано). Завы и милиция строго следили, чтобы не было переписи. Это им невыгодно. Штрафовало публику, но публика переписывалась. Публика волнуется, озлобляется, составляет протоколы, а что толку. Bee это где-то тонет. Так и остался народ к маю с черным хлебом, даже белого не было. Эту муку получили кто-то, а кто? — Милиция с родней, родные работников магазинов, их знакомые, которые знают где, что, когда будет, депутаты, которые получают трижды без очереди, комиссии лавочные и т. д., а публике остаются крохи. Даже в колхозах стали говорить, что «попал в депутаты и брюхо стал растить» и забыл что обещал. Каждый снабжается по возможности.
Нужно что-то предпринять и изжить это как можно скорее.
С приветом Зайченко.
Вы думаете, что это ложь, что это все не так. Да и как Вам не думать так, когда сам Динмухаметов расписал все так красиво й поэтично, только, как ему не стыдно так говорить, уже лучше бы он молчал о «благосостоянии рабочих и интеллигенции», о том что нет у нас больше нищеты и голода. Какое-же чувство вызывают эти строки у трудящихся Казани? — Гнев, краску стыда за ложь и никакого доверия к своим депутатам. Почему все так стремятся убежать из Казани, особенно интеллигенция, трудовая интеллигенция?
Почему милиция разгоняет очереди, сажает десятками в грузовик и увозит километров за 30—40. Штрафует по 25 р., кто стоит в очереди ". Зачем? Потому что у нас не должно быть таких тысячных очередей, потому что «у нас все есть», на словах.
Постарайтесь наблюдать за теми же депутатами, которые приезжают в Москву из Казани. Они, как голодные волки, набрасываются главным образом на продукты питания. Сами объедаются и домой везут полные чемоданы. Зачем? Зачем везут такие простые вещи как сахар, масло? Подумайте об этом. Это только подтверждение моих слов. Вот очень интересный пример. Несколько лет тому назад в Казань должен был приехать Калинин. Все поднялись на ноги (год был тяжелый, голодали) 25. На окнах в витринах появились сахар, мука, крупа, печенье, мануфактура, а в магазинах пусто. Зачем? Очень просто. Правительство знало, что Калинин может проехаться по улицам и увидит обилие всего, а еще оно знало, что Калинин не будет входить в магазины и не увидит обмана. Так делается и теперь. У нас все только показное. Это надо учесть м. Поступило-в НКТ 20 июня 1940 г. РГАЭ, ф. 7971, оп. 16, д. 80, л. 53—57. Заверенная копия.


ИЗ НИЖНЕГО-ТАГИЛА

П. С. Клементьева — И. В. Сталину.

Дорогой Иосиф Виссарионович!
Я домохозяйка. В настоящее время живу в г. Нижнем-Тагиле по ул. Дзержинской д. 45 кв. 10. Прасковья Степановна Клементьева. Имею мужа и двоих сыновей, возраст 3,5 года и 9 месяцев. Муж до выборов в депутаты Советов работая в Сталинском райсовете в должности зав. отд. кадров. После выборов, нашли что должность можно упразднить — уволили. Но это ничего. Сейчас он, т. е. с 25.1—40 г. устроился в Осоавиахим, инструктором. Это тоже не плохо, я очень довольна, что он на военной работе. Я всю жизнь стремлюсь изучить военное дело, но у меня положение неважное, двое маленьких ребятишек, кроме мужа никого родных и родственников не имею, значит и ребят оставить совершенно не на кого. Правда, постарший сын у меня ходит в садик № 4, где хорошо поправился и хорошо развивается, а вот с меньшим Боренькой положение очень серьезное. Кормить ребенка совершенно нечем. Раньше хотя при консультации работала молочная кухня. Теперь она закрыта. Готовить не из чего. Все магазины пустые, за исключением в небольшом количестве селедка, изредка если появится колбаса, то в драку. Иногда до того давка в магазине, что выносят людей в бессознательности.
Иосиф Виссарионович, что-то прямо страшное началось. Хлеба, и то, надо идти в 2 часа ночи стоять до 6 утра и получишь 2 кг ржаного хлеба, белого достать очень трудно. Я уже не говорю за людей, но скажу за себя, я настолько уже истощала, что не знаю что будет дальше со мной. Очень стала слабая, целый день соль с хлебом и водой, а ребенок только на одной груди, молока нигде не достанешь. Если кто вынесет, то очередь не подступиться. Мясо самое нехорошее— 15 руб., получше— 24 руб. у колхозников. Вот как хочешь— так и живи. Не хватает на существование, на жизнь. Толкает уже на плохое. Тяжело смотреть на голодного ребенка. На что в столовой, и то нельзя купить обед домой, а только кушать в столовой. И то работает с перерывом — не из чего готовить. Иосиф Виссарионович, от многих матерей приходится слышать, что ребят хотят губить. Говорят затоплю печку, закрою трубу, пусть уснут и не встанут. Кормить совершенно нечем. Я тоже уже думаю об этом. Ну как выйти из такого положения уже не могу мыслить. Очень страшно, ведь так хочется воспитать двух сыновей. И к этому только стремишься— воспитать, выучить. Я и муж поставили перед собой задачу — старший Валерий должен быть летчиком, меньший Боренька — лейтенантом. Но вот питание пугает и очень серьезно. Иосиф Виссарионович, почему это так стало с питанием плохо. Кроме того, еще сегодня объявили, что пельмени были 7 руб. теперь будут 14 руб., колбаса была 7 руб., теперь — 14 руб. Как теперь будем жить? По-моему, Иосиф Виссарионович, здесь есть что-то такое. Ведь недавно было все и вдруг за несколько времени не стало ничего, нечем существовать дальше. Иосиф Виссарионович, лучше бы было по книжкам. Я бы хотя получила немного, но все бы получила, а за спекулянтами не получишь. Они целыми днями пропадают в магазинах.
Иосиф Виссарионович, может быть еще где есть нехорошие люди и вот приходится так страдать. Напишите мне, Иосиф Виссарионович, неужели это будет такая жизнь. Совершенно нечего кушать. Вот уже 12 часов дня, а я еще ничего не ела, обежала все магазины и пришла ни с чем. Иосиф Виссарионович, жду ответа, не откажите написать.
Клементьева П. С. Поступило в ЦК ВКЩб) 2 февраля, 1940 г.
РГАЭ, ф. 7971, оп. 16, д. 77 л. 98, 99. Заверенная копия.