(ш5) Вспомнилъ, сэръ!

(…предыдущая часть)
Вспомнил!

Как сказано в начале этой холмсовской серии, она возникла только потому, что в фильме «Собака Баскервилей» я случайно услышал какую-то несуразность, но потом вспомнить не мог, в чем там дело.

Так вот, после небольшой дискуссии с talkingfisch совсем на другую тему — о том, какого пола была собачонка: у Дойля не сказано, на картинках не видно, в фильме очень явственный ядреный кобель, а вот В.Ливанов говорил, что это была здоровенная догиня — так вот, прокручивая этот фильм в поисках собачьих достоинств, нашел то самое — забытое!
Вот оно:
с 1:05:33 до 1:05:55
0рхидеи ещё не зацвели!
В самой книге этой пьяненькой сцены конечно нет.

Но зато в книге есть сцена первой встречи доктора Ватсона с мисс Стэплтон, которая принимает его за сэра Генри.
И там слово orchid упоминается целых три раза, а в переводе Н. Волжиной даже приделана ещё одна, четвертая орхидея, хотя у неё пропало другое растение «mare's-tails», то есть, хвощ, среди которого и росли упоминаемые цветы:

"Man, man!" she cried. "Can you not tell when a warning is for your own good? Go back to London! Start tonight! Get away from this place at all costs! Hush, my brother is coming! Not a word of what I have said. Would you mind getting that orchid for me among the mare's-tails yonder? We are very rich in orchids on the moor, though, of course, you are rather late to see the beauties of the place." […] "Yes. I was telling Sir Henry that it was rather late for him to see the true beauties of the moor." […] "I talked as if Dr. Watson were a resident instead of being merely a visitor," said she. "It cannot much matter to him whether it is early or late for the orchids. But you will come on, will you not, and see Merripit House?"

— Боже мой, — воскликнула она, — неужели вы не понимаете, что я желаю вам добра? Уезжайте в Лондон! Сегодня же! Вам нельзя здесь оставаться. Тсс! Мой брат идет! Не говорите ему ни слова... Будьте так любезны, сорвите мне вон ту орхидею. У нас здесь очень много орхидей, но вы немного опоздали: к осени они уже начинают отцветать, и здешняя природа несколько теряет свою красоту.[…] — Да. Я говорила сэру Генри, что сейчас уже поздно любоваться красотами наших болот — орхидеи отцветают.[…] — Я приняла доктора Уотсона за нашего соседа, — сказала она.— А ему, должно быть, совершенно безразлично, цветут сейчас орхидеи или нет. Но вы все-таки зайдете к нам в Меррипит-хаус?

— Мужчина! мужчина! — воскликнула она. Неужели вы не способны понять, когда предостереженіе дѣлается для вашего же добра? Возвращайтесь въ Лондонъ! Уѣзжайте сегодня же. Бросьте это мѣсто во что бы то ни стало! Тс! мой братъ возвращается. Ни слова о томъ, что я сказала. Не сорвете ли вы для меня этотъ цвѣтокъ тамъ въ хвощѣ? У насъ на болотѣ очень много этого вида цвѣтовъ, хотя, конечно, вы опоздали для того, чтобы любоваться красотами этой мѣстности. […] — Да. Я говорила сэру Генри, что теперь уже поздно для того, чтобы любоваться истинными красотами болота.[…] -- Я говорила съ докторомъ Ватсономъ, какъ съ постояннымъ жителемъ, а не какъ съ пріѣзжимъ, -- отвѣтила она. Какое ему дѣло до того, рано или поздно онъ пріѣхалъ для того, чтобы видѣть эти цвѣты. Но вы пойдете съ нами въ Меррипитъ-гаузъ, не правда ли?

В переводе возникла ещё одна, видимо неизвестная Конан Дойлю, деталь: «…к осени они уже начинают отцветать…»
А вот в переводе Е. Ломиковской выросли правильные хвощи, но вырос и невозможный «Мужчина! мужчина!» (который просто восклицание, вроде «Ну послушайте, наконец!»), зато «орхидеи» испарились как и не было, а вместо них — взошли осторожные «цвѣты этого вида».

Так что это за диковинные орхидеи у них там росли? (причем скорее не на болотах, как переведено, а на пустоши, как сказано в исходном тексте).

Вот, например, родственник мисс Стэплтон — мистер Стэплтон —так тот большой натуралист, любитель животных, энтомолог, дарвинист, можно сказать, так он, знаете, только что чуть не поймал великолепный экземпляр Cyclopides, а таких редких бабочек здесь не часто увидишь, особенно поздней осенью (более того, может быть, их здесь и вообще никогда не встретишь).

А вдруг у Стэплтонов такое семейное хобби — и его псевдо-сестра совершенствуется по ботанической части, упражняясь с небывалыми орхидеями на дартмурских пустошах?

В любом случае, мистер Стэплтон проговорился, сказав, что сейчас уже поздняя осень, тем самым, смело зачеркиваем поспешное сообщение Н. Волжиной, сделанное впопыхах раньше всех героев, что дело только идет к осени.

Ну, если угодно можно уточнить дату события:
1. Первая встреча Ватсона с мисс(ис) Стэплтон состоялась на следующий день после приезда в Баскервиль-холл.
2. В день приезда Ватсон узнает, что из принстаунской тюрьмы убежал арестант, которого разыскивают вот уже третий день.
3. В своем письме из Баскервиль-холла Шерлоку Холмсу, датированному 13 октября, доктор Ватсон упоминает, что со времени побега скрывающегося каторжника прошло две недели.
4. Что касается года, то тут совсем просто. На трости Мортимера есть дарственная надпись «1884» от друзей по больнице, а чуть позже Холмс говорит, что Мортимер ушел оттуда пять лет назад.

Получаем = 2 октября 1889 года, среда.

Внимательный читатель, правда, сразу спросит: как так? — ведь когда Ватсон с Генри выезжали из Лондона с Паддингтонского вокзала поездом 10:30 — то была суббота, и к вечеру они уже прибыли в Баскервиль-холл. Ну а суббота по календарю: это 28 сентября 1889 г., то есть, получается они приехали ещё за день до бегства каторжника, которого полицейские должны были уже как третий день разыскивать!
Что-то там доктор Ватсон темнит. Где же там они на пару шлялись эти несколько дней?

На это отвечу лишь — видите ли, сэръ (мадамъ), такого сорта вопросы настоящие джентльмены настоящим джентльменам не задают.

Итак, условия задачи: : Девон,  Дартмур, пустошь, ну не такая уж и поздняя осень, среди хвощей отцветают некие растения, названные в исходном тексте orchids, а в одном из переводов орхидеи.

Вопрос: что это за проклятущие цветочки, баскервильский бес их возьми?

Ответ: в английском языке словом «orchid» называют не только орхидею, а ещё целую кучу самых разных цветов из крупнейшего семейства орхидных (Orchidáceae) , или иначе ятрышниковых. В семейство входит 880 родов, а в них по разным подсчетам от 21950 до 26049 видов.

Так что просто осталось выбрать среди них один самый подходящий.

Приступим, пожалуй.

Сын нимфы и сатира, некий Орхис, пришел на праздник Диониса, там здорово перебрал, стал приставать с гнусными предложениями и действиями к служительнице бога и за недостойное поведение был разорван в клочки. Его папа обратился к другим богам с просьбой реконструировать сынка, что они и выполнили, но уже в виде цветочка

Каждый джентльмен знает и спешит сообщить другому джентльмену, что название орхис (от др.-греч. ὄρχις), взятое для обозначения семейства из-за формы корневища растений, по-гречески означает яичко (человека или другого млекопитающего), а в русском названии соответственно запечатлено древнерусское «ятро» (ядро). В связи с чем, кстати, в прежние времена на эти растения возлагали большие надежды как приворотное и специфически стимулирующее средство.

Взять, к примеру, ятрышник мужской (Órchis máscula) = по-английски early purple orchid.



он же: кисельный корень, кукушка, кукушница, кукушкины слезки, божья ручка, салеп, сатир мужской, детская трава, поповы яица, яички, ядрышки.
нем. Der männliche Harlekin, das männliche Knabenkraut, das Knabenkrautmännlein, die Knabenhoden, die Narrenhode, die männliche Orchis, die kleine Ragwurz, die kleine Stendelwurz.
франц. L'Orchis mâle, Testicule de prêtre, Testicule de chien.
англ. другие названия (кроме уже упомянутого Early Purple Orchid) Male-Fool-stones, Male Orchis, Deadman's Finger, Long Purples, Standerwort, Standergrass, Cuckoo-Flower.

Мужской ятрышник был замечен, и даже с некоторым лингвистическим и символическим намёком, в составе последнего венка Офелии:

There with fantastic garlands did she come
Of crow-flowers, nettles, daisies, and long purples
That liberal shepherds give a grosser name,
But our cold maids do dead men's fingers call them:

Туда она пришла, сплетя в гирлянды
Крапиву, лютик, ирис, орхидеи, —
У вольных пастухов грубей их кличка,
Для скромных дев они — персты умерших:
(перевод Лозинского)

Подробнее см. например статью Charlotte F. Otten. Ophelia's "Long Purples" or "Dead Men's Fingers". Shakespeare Quarterly, 30(3), 1979, 397-402
где ещё раз утверждается, что это был мужской ятрышник, а не какой-то там пятнистый аронник (Árum maculátum), что пытался доказать в своей статье Karl P. Wentersdorf Hamlet: Ophelia's Long Purples. Shakespeare Quarterly, 29(3), 1978, 413-4417.
Вот он, фаллический, но отвергнутый шекспироведами пятнистый аронник:

отвергнем вслед за ними и мы, поскольку он хотя и Wild arum, Lords and Ladies, Devils and Angels, Cows and Bulls, Cuckoo-Pint, Adam and Eve, Bobbins, Naked Boys, Starch-Root и Wake Robin — но никак не Orchid.

Вернемся к Офелии с ятрышником, к которой, конечно, уже подтягивается В. Набоков с Bend Sinister (англ., рус.):
Lithe, lithping, thin-lipped Ophelia, Amleth's wet dream, a mermaid of Lethe, a rare water serpent, Russalka letheana of science (to match your long purples).
Lithe — тонко-гибкая, тонкогубая Офелия, влажный сон Амлета, летейская русалка, Russalka letheana в науке (под пару твоим "красным хохолкам").

А в переводе А Чернова отрывок из Шекспира звучит так:
Пришла в венке - в нем были маргаритки,
Яснотка да кукушкин горицвет,
И длинные мясистые цветы -
Да вы их знаете! - простолюдины
Зовут их коротко и непристойно,
А девушки - "перстами мертвецов"
И дремликом...

Тут дремлик видно появляется чтобы ещё плотнее подвязать Офелию к набоковской Аде (часть 1 глава 32, англ., рус.)
Ada, her keepsake profile inclined, her mournful magdalene hair hanging down (in sympathy with the weeping shadows) along her pale arm, sat examining abstractly the yellow throat of a waxy-white helleborine she had picked.
Ада, склонив кипсековый профиль и, словно кающаяся Магдалина, свесив вдоль долгой белой руки длинные (под стать плакучим теням) волосы, сидела, рассеянно глядя в желтое устьице сорванного ею восково-белого дремлика.

Дремлики тоже из семейства орхидных, их много видов, есть и вышеназванные белые (Пыльцеголовник длиннолистный Cephalanthera longifolia) , и темно красные дремлики (Epipactis atrorubens)

Sword-leaved Helleborine и Dark Red Helleborine
Но английские дремлики в список Баскервиля не попадают, так как они helleborine, а не orchid.

Так, держим ятрышник пока в запасе.

Подступим с другой стороны — с английских названий цветов , где что-то там @$#, но в сочетании с orchid.
Вот:
Lady's-slipper orchid (Cypripedium calceolus) — чудесно, венерин башмачок, он же: адамова голова, зозюльки, кукушкины сапожки, марьин башмачок, петушки.
«Набрав несколько трав, знахарка стала подавать их одну за другою Тане... А подавая, так говорила: « Вот Адамова глава, полезна от всякой болезни, ото всякого зла, отделывает порчу, отгоняет темную силу... Бери...»
(П. А. Мельников (Андрей Печерский). В лесах. Книга вторая).


Ага, это растение было широко распространено в Англии, особенно в Йоркшире (фотография выше сделана именно в Йоркшире, 1974 г .) , но сейчас практически исчезло (плохо), пытаются реинтродуцировать (хорошо).

А что действительно плохо, так то, что цветёт этот венерин башмачок очень уж не вовремя: в середине мая — начале июня и всего 2—3 недели. Какая уж тут осень.
И предпочитает он области с известняками как в Йоркшире, а тут в описываемой части Дартмура — крупнейшие выходы раннепермских субщелочных гранитов Корнубийского батолита:



Так что, отказать башмачку.

Далее, butterfly orchid (Platanthera bifolia) — любка двулистная


она же: дикий бальзамин, бояк, ночные духи, полевой жасмин, завязный корень, любовный корень, зенольки, кукушкины слезки, ночная красавица, ночная фиалка, белый сатир, стогачка, статушки, ядрушки, яички.

Есть и другая любка, что тоже растет в Англии и даже отмечена именно в Дартмуре — любка зеленоцветная (Platanthera chlorantha) — Greater Butterfly-orchid.


Всем хороши любки, да одно не ладно — цветут они в июне-июле и, даже мае-июне — эх, рановато будет.

Есть в Англии ещё такая офрис пчелоносная (Óphrys apifera) — bee orchid. Но тоже май-июнь.


Ятрышник-дремлик он же анакамптис (Orchis morio или Anacamptis morio) — green-winged orchid, green-veined orchid, да, он растет в центрально-южной Англии, но на известняковых почвах и цветет в апреле-июне.


Вот очень интересный ятрышник обожженный (Neotinea ustulata или Orchis ustulata) — burnt-tip orchid. Редкий, но неприхотливый вид. Очень симпатичный, в Англии он сейчас сохраняется в Уилтшире, но это восточнее Девона. Хотя, кто знает...


Ну, что ещё. Есть вот в Англии пололепестник зеленый (Coeloglossum viride tentra) — frog orchid, да неказист он уж больно и опять — цветет с конца мая по начало июня.


Хотя, вот у этого зеленого пололепетсника есть близкий сестринский родственник под названием пальчатокоренник .

Например, вот такой пальчатокоренник мясо-красный (Dactylorhiza incarnata) — early marsh orchid,


но в районе Дартмура произрастают два других его вида:
пальчатокоренник незамеченный (Dactylorhiza praetermissa) — southern marsh orchid или leopard marsh orchid и
пальчатокоренник пятнистый или крапчатый (Dactylorhiza maculata) — heath spotted orchid или moorland spotted orchid .
Цветут они в июле-августе.

Первый растет на влажных лугах, в низинах между песчаными дюнами, предпочитая известняковые почвы,


а второй — в сырых замшелых лесах, на влажных лугах, прогалинах, часто по сфагновым мхам

Его также называют пятнистым или крапчатым ятрышником.
Неприхотлив, истинный арахис ятрышник нордический растет с одинаковым успехом на кислых и щелочных почвах.

Понимаю и сочувствую — все уже просто обалдели ото всех этих отрыжников и пальцекопытников.

Посему я, как почетный ботаник, почетный лингвист, почетный папа римский своего журнальчика, приступаю к таинству обряда.

Итог таков:
(1) объявляю лидерами Степлтоновского пробега два последних растения: низинных болот (southern marsh orchid) и пустошей ( heath spotted orchid ) — и скорее даже второе из них.
(2) рекомендую в дальнейшем в переводах Собаки Баскервилей для слова «orchid» использовать термин «ятрышник» (без его дальнейшего видового уточнения во избежание плевков и прочих безобразных выходок со стороны представителей узких научных кругов и широкой общественности).
(3) Ура, товарищи!

Но товарищи!
Где собачонка?

Вдруг видят: стоит у колёс
Огромный взъерошенный пёс.
Поймали его — и в багаж,
Туда, где лежал саквояж,
Картина,
Корзина,
Картонка,
Где прежде была собачонка.

(…продолжение следует)