структуры и фигуры
Пол Джонсон пишет, что хотя Сартр был крупнейшей фигурой французского культурного ландшафта на протяжении всего послевоенного периода (Сартр дожил до 1980 года), к маю 1968 это был уже реликт, не оказывавший реального влияния на перцепции молодых. Отношения Сартра с марксизмом - отдельная тема. Джонсон утверждает, что Сартр был безусловным индивидуалистом (в смысле, а- и антиколлективистом), что его роман с марксистами лежал целиком в сфере политической прагматики (тут можно заметить, что уж кто-кто, а Сартр-то - политик никакой).

Поколение 1968 года нуждалось в чем-то более (а) стадно-коллективистком (снимающим вопросы индивидуальной ответственности за разбитую кирпичом голову полицейского) и (б) парадигмально-научном (который позволил им заявить себя бунтарско-новаторски, превратиться в академически-респектабельных и в итоге занять кафедры, c[под]менив словарь). Там была еще сытая молодежная нота "ах-как-несправедлив-мир-не-желая-со-мной-считаться", легко переходящий в обличения "магазинов", "приземленности", "поклонения вещам" и прочие детские выбросы, быстро сошедшие на нет (условно назову это "синдром Йошки Фишера").

Не приходится удивляться тому, что подходящая отмычка была быстро нашарена в окружающей траве науки. Она называлась "структура". Человек марксистов, заложник диалектики производительных сил и производственных отношений, стал человеком структуралистов - рабом самых разнообразных структур, смотря по тому, какое образование имел очередной изобретатель. Разумеется, эти структуры были "скрыты" и подлежали "выявлению". Выявляющие процедуры простирались от восстановления параметров структурной формы системы эконометрических уравнений (закос под ученых-естественников) до вдохновенного бормотания социологов от искусства (закос под критическую эссеистику как литературный жанр). Разумеется, белый халат и стопка перфокарт эконометрика был такой же туфтой, как блуза и берет структуралиста от архитектуры. Но естественники, хозяйственники и художники какое-то время почтительно внимали - ну как же, ведь говорит "наука".