— Как вы оцениваете свою отставку?

— Я не даю комментарии действиям президента.

— Вы присылали телеграмму Дмитрию Медведеву, где назвали его предателем?

— Нет, такого содержания не было.

— А какое содержание было?

— Я написал телеграмму, в которой подчеркнул, что представляю в Ливии интересы России. Наши страны в последнее время были нацелены на тесное сотрудничество, и не в интересах России терять такого партнера. Российские компании заключили на несколько лет вперед очень выгодные контракты на десятки миллиардов евро, которые могли потерять и уже потеряли. Что в определенном смысле можно считать предательством интересов России.

— Лидер Джамахирии Каддафи угнетал свой народ, и, вероятно, экономический расчет был здесь не в счет?

— О каком угнетении вы говорите, когда в Ливии гражданам свободно предоставлялись беспроцентные кредиты для строительства жилья на двадцать лет, литр бензина стоил 10 центов (три рубля на наши деньги), еда почти вообще ничего не стоила, а новый корейский джип KIA можно было приобрести всего за семь с половиной тысяч долларов. Теперь этой страны больше нет.

— Но была информация, что Каддафи расстреливал мирных демонстрантов.

— С этим следовало отдельно разбираться. Международная комиссия должна была провести независимое расследование. Каддафи пустил комиссию. Но в тот день, когда она должна была прилететь, начались бомбежки. Просто не дали работать. Если Каддафи уничтожил тысячи мирных демонстрантов, дайте комиссии это подтвердить!

— Вы встречались с Каддафи?

— Да. Мы общались достаточно часто. Он пригласил меня, индийского и китайского послов неделю назад и попросил прояснить позиции наших стран.

— Какое впечатление произвел Каддафи? Простите за вопрос: он умный человек?

— Да. Вполне.

— Вам не кажется он экстравагантным?

— Это не отражается на его деловых качествах. Не стоит забывать, что этот человек в 70-е годы во время ливийской революции выгнал американских военных с побережья Ливии, с военной базы Улусфилд. Они до сих пор не могут этого простить. Он абсолютно адекватный. Когда мы с ним виделись последний раз, он был спокоен и понимал, что делает.

— Сколько сможет продержаться режим Каддафи?

— Три-четыре месяца. Ровно столько, на сколько хватит запаса продовольствия. Сейчас все поставки воздухом и морем заблокированы.

— Вы думаете, что затяжная война, как в Ираке, в Ливии невозможна?

— Думаю, что нет.

— Как, по вашему мнению, будут развиваться события дальше?

— Боюсь, что вслед за Ливией очень скоро придет черед Сирии, а затем и других государств Азии.

— И все же в чем причина вашей отставки?

— Все написано в указе. Детали я сам не знаю. Буду сейчас выяснять. Во многом я считаю решение президента правильным, и вот почему. Если началась война, если убивают людей, то проиграли дипломаты. Дипломаты должны бороться за мир. Так что здесь резоны есть.

— А Россия могла остановить войну?

— Одна — вряд ли. Здесь нужен был какой-то блок — с Китаем, Индией…

— Вы считаете, что Россия должна была воспользоваться правом вето?

— Это не мое дело. Это кухня ООН.

— О чем еще вы писали в Москву?

— Я сообщал то, что мне говорило ливийское руководство, которое меня постоянно вызывало. К сожалению, ситуация развивается по худшему сценарию. Налеты усиливаются. В первый день погибли 48 человек. Все идет по нарастающей. Люди гибнут. Резиденция Каддафи находится в центре города и окружена жилыми домами. Так что жертвы неизбежны.

— Путин назвал действия коалиции “крестовым походом”. Вы согласны с этим определением?

— Владимир Владимирович, что мне в нем особенно нравится, очень четко, коротко и емко дает определения. Здесь, я думаю, он от истины недалек.