https://magazines.gorky.media/zvezda/2001/2/malchik-v-krasnoj-rubashke.html
В очерке «Казань» из книги «Фронт» Рейснер рассказала, как во время какого-то военного случая оказалась у белых (а потом отчаянно ловко сбежала от них). И вот что там пишется среди прочего:
«Знакомые улицы, знакомые дома, и все-таки их трудно узнать. Точно десять лет прошло со дня нашего отступления. Все другое и по-другому. Офицеры, гимназисты, барышни из интеллигентных семейств в косынках сестер милосердия, открытые магазины и разухабистая, почти истерическая яркость кафе, — словом, вся та минутная и мишурная сыпь, которая мгновенно выступает на теле убитой революции».
К этому тексту трудно что-либо прибавить, настолько он говорит сам за себя. Человека, пишущего такое, мы вправе принять за одержимого, за некрофила. Вот тебе и красавица Лариса, всеобщая любимица. Тогда еще — сначала в революцию с ее так называемым военным коммунизмом, опустошившим желудки, но засорившим многие мозги призраком энтузиазма, а потом с нэпом, когда быт восстановился и осетрина со штанами вновь стали приниматься за должное, — никто не мог по-настоящему вдуматься, вчувствоваться в такой текст. Ведь его смысл — подмена жизни смертью: жизнь — это злокачественная сыпь на теле убитой революции. И ведь так и получилось, стало получаться как раз после 26-го года, когда умерла Рейснер: все эти магазины и яркие кафе заодно с офицерами, гимназистами и интеллигентными медсестрами действительно окончательно уничтожили — и тогда ожила революция. Рейснер ведь написала — и никто до времени не заметил! — что революция — это вампир, и написала не с ужасом, а с восторгом.