Below are the 20 most recent journal entries recorded in Apocalypse Won's LiveJournal:

[ << Previous 20 ]

Saturday, June 21st, 2014
9:25 pm	фашист-абстракцист Norman Lowell (born July 29, 1946) is a Maltese ultranationalist writer and head of the Imperium Europa, a political party. He is also a qualified banker, an artist, a writer and a martial arts expert http://www.imperium-europa.org/ Imperium Europa advocates Europe as a homeland for White people. The party's remit is to unite "all European natives" (i.e., European-descended peoples, but not non-European-descended immigrants born in Europe) under one flag, hence the name "Imperium Europa" (European Empire), leading to "a Europid bond forged through Spirituality closely followed by Race, nurtured through High culture, protected by High Politics, enforced by the Elite." In his formulation Lowell combines Cosmotheism and the ideas of Francis Parker Yockey's Imperium. Norman Lowell is a dedicated artist in his own abstract style, which he labels "Dionysian Action Painting". He describes it as an ancient Greek art form based around "intoxication, frenzy, ecstasy, barbaric instincts". It captures feelings, rather than figures, and is the sublimation of the beast in man into art. On the opposite end of the scale is Apollonian art, which is founded on imagination, balance and restraint. (These categories are taken from Nietzsche.) его (и его соратников) абстракционистские картинки - http://www.vivamalta.net/VMforum/index.php?topic=44.0 например OTTO RAHN Montsegur М.А. Лифшиц бы увидел в феномене Лоуэла лишнее подтверждение своему программному тезису о том, что модернизм-авангардизм и фашизм это по сути одно и то же "As he began to guide me around his paintings, which seemed to occupy most of the wall space of his Attard house, I tried to hide my initial sense of alarm. "This one is called Maho mesmerises masochist," he said pointing to the first of a long row of paintings that lined the stairs. "It depicts the type of Spanish he-man who, you know...some females like to be beaten." Five eau de cologne bottles stuck out of the painting, encircled by a white line that represented woman. The background was black. It was all very abstract. "This one is Zarathustra... It is about the man who keeps gaining in strength into the future, the superman..." We went up on the roof. A battered, old, drum stood at the far end. "This one is called Here I stand...battered but still standing." Down we went into the garage. The hood of an old Bedford van was lying on the floor, painted mostly red with a circle of black at its centre. "That bulge," he said, "You know, when John Travolta looked into the mirror in Saturday Night Fever..." He made a vague motion over his crotch. "At the exhibition, the girls were gaping at it." He was, of course, referring to his work of art. By now he was showing me the works he had exhibited for three weekends last month at Tattinger's, the Rabat night club: the painting called Glow - of passion, he explained; Eruption!...of feeling and creativity; Male dancer mesmerises female; Yes to nobility; Magnanimous in victory...and many others. The throbbing, primeval music, frenzied dancing, flickering lights, and general atmosphere of inebriation must have been the perfect setting for the paintings. Their wild lines would have leapt out at the wide-eyed viewers from their 'canvas' of discarded wood, metal, bamboo and the other materials he chose to paint on for the occasion. The name of the exhibition? Dionysian Dithyrambs. My perplexity must have been evident. But I was beginning to see the method in what looked to me, an art-illiterate, like madness. It was easy enough to detect the powerful passion behind the works, an almost frightening intensity of emotion that must have been rooted, in a pretty far-out philosophy of life. Too far-out for me, though. As Norman talked, it was as if he could barely keep the residue of some kind of creative frenzy from breaking through. No wonder. "I paint in a state of delirium," he said, adding that he used alcohol to help him get there. "I experience a crest of creativity which lasts for no longer than two minutes, by which time I have finished the painting. "It sometimes comes at a very unexpected moment and it just takes over. I could be at a wedding, all dressed up, and suddenly I tell my family and friends: 'I've got to rush'. I get to my studio and barely have time to change my clothes. I have ruined dozens of suits with paint like that. "When I'm finished I'm in a state of nervous exhaustion. I have done martial art for 28 years and can do a 12-mile run. But the great outburst of energy still leaves me exhausted." He does not use a brush. "That would come in between me and the painting. I use anything - a half-lemon, a banana, the straw wrapping of a bottle of Chianti...I have to be at one with my art." He pointed to a spoon embedded in the paint of one of his works. The connections between Norman the artist and Norman the martial artist were becoming clearer: "at one with my art" is a very Eastern concept. There is a strong correlation, he explained, between the type of martial art that he practices - the internal kind, based on the merging of thought and action - and his style of painting. It is "Dionysian Action Painting", an ancient Greek art form based around "intoxication, frenzy, ecstasy, barbaric instincts". On the opposite end of the scale was Apollonion art, founded on imagination, balance and restraint. His art and his martial art had the same approach, he said: spontaneity and a direct tackling of the problem, meeting the 'attacker' head on. And underlying them both is the same unseen, inner tension, "just like a duck on the surface of the water that looks serene but is paddling like crazy underneath". "My martial art has given me strength and fearlessness. My paintings are crude but there is no fear in them. They portray a vivid and violent emotional feeling which has an immediate impact on the viewer. There is no technique involved. I am painting feelings, not figures." Why show his works at Tattinger's of all places, I ask. "A couple of years ago I used to attend art exhibitions every week in stuffy, old museums, with the same incestuous crowd. After opening day, no one ever turned up. "Abroad people are bombarded with art, and that's how it should be. Art should be a living thing. It should be put in offices, banks, bars, restaurants, night clubs...wherever people live." The young people at Tattinger's enjoyed his work a lot, he said. Norman defines art as an expression of our innermost feelings and the way we perceive the world around us. He also believes "art is decadence" and when it peaks, civilisation then collapses. Inevitably, art declines because man is innately nihilistic - he pushes himself until he self-destructs. True art is highly dangerous. "An artist lives on the edge," he said." http://www.imperium-europa.org/art/home.asp
Thursday, February 13th, 2014
8:47 pm	"гусар"-математик Вульф Николай Иванович (1844 - 1915) — педагог, математик, сослуживец Анненского по гимназии Бычкова/Гуревича, составитель учебных пособий (см., в частности: Вульф Н., Цинзерлинг Д. Элементарная алгебра: Курс средних учебных заведений. СПб.: Тип. А. С. Суворина, 1912; 2-е изд., доп. Пг.: Изд. Я. Башмакова и К°, 1916; 3-е изд., испр. и доп. Д. Цинзерлингом. М.; Пг.: Гос. изд-во, 1923). Интересные биографические сведения о нем сообщал один из его учеников: «Вот учитель математики, Ник. Ив. Вульф, свое учительское дело знал хорошо и выполнял добросовестно. Но примечательно - и говорило о недюжинности его личности - было в нем то, что был он прокутившийся гусар, сумевший, спустив свое состояние, выбиться на дорогу учительства и причалить к учительству, как к тихой пристани, после бурной эпопеи гусарства. Биография, - мы, гимназисты, о ней были наслышаны, - достойная внимания какого-нибудь психолога-беллетриста, но едва ли способная помочь установить нормальную связь с учащимися мальчуганами» (Потресов А. Н. Воспоминания // Потресов А. Н. Посмертный сборник произведений. Париж. 1937. С. 120). В фонде гимназии Бычкова/Гуревича сохранилось, впрочем, «Дело о штатном преподавателе Николае Ивановиче Вульфе» (ЦГИА СПб. Ф. 171. Оп. 2. № 3923), более точно документирующее его жизненный путь. Происходил он из дворян Тверской губернии, родителями его были «сельца Мяколова неслужащий майор Иван Петров Вульф и законная жена его Александра Алексеева, оба православного вероисповедания» (Л. 30). Воспитывался Вульф в «Пажеском ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Корпусе», а «в службу вступил, по производстве из Пажей Корнетом Лейб-Гв<ардии> в Кирасирский ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА полк восемьсот шестьдесят третьего года июня двенадцатого» (Л. 2). Впрочем, его воинская служба продолжалась не слитком долго, и уже 3 октября 1870 г. высочайшим приказом «Поручик Вульф уволен от службы по домашним обстоятельствам Штабс Капитаном» (Л. 3). В том же году решением Главного управления военно-учебных заведений ему после прохождения соответствующей аттестации было выдано «Свидетельство» от 17 января 1870 г. за № 587, в котором было зафиксировано: «допустить г. Вульфа к преподаванию математики в Военных Гимназиях и утвердить его в звании учителя этого предмета» (л. 36). Именно с этого времени и началась его педагогическая карьера: помимо гимназии Бычкова/Гуревича, в которой Вульф в первые годы работы не числился штатным преподавателем, он работал также в гимназии при Историко-филологическом институте, в детском приюте Принца Петра Ольденбургского (Л. 19, 23). В конце 1900-х гг. Вульф, действительный статский советник с 21 мая 1905 г, (в том же году им была усыновлена Александра Малахиевна Степанова, родившаяся 29 августа 1864 г. (Л. 47)), все еще продолжал служить, но уже не на постоянной основе, а по найму, в гимназии и реальном училище Гуревича (см.: Список лиц, состоящих на службе в С.-Петербургском учебном округе к 1 Января 1909 года. СПб.: Пушкинская скоропечатня, 1909. С. 199); впрочем, вскоре состояние здоровья принудило его отказаться от педагогической деятельности и переселиться на постоянное жительство в свое имение в Тверской губернии, где он 11 марта 1915 г. и ушел из жизни. http://annensky.lib.ru/pism/italy.htm
Wednesday, February 12th, 2014
7:48 pm	Ты нас любишь и учишь любя Бычков Федор Федорович (1831 - после 1893) - математик, автор учебника, вышедшего в 1917 году уже 25м изданием, педагог, директор одной из лучших и наиболее престижных С-Петерб. гимназий, успешности которой способствовало отчасти и то, что его родным братом был директор Императорск. Публичной библиотеки и член Гос. совета академик А.Ф. Бычков. Его педагогическая карьера оборвалась весьма скандально: в 1883 г. он попал под суд за педофилию (содержателем и владельцем гимназии стал Я.Г. Гуревич). В рез-те судебного процесса был признан виновным "1, в развращении воспитанников содержимой им гимназии... посредством развития в них бесстыдными действиями порочной наклонности к мужеложеству и 2, в... покушениях на мужеложество...". Был лишен всех прав состояния и сослан в Иркутскую губернию, откуда в 1888 году, по высочайшему повелению, возвратился и жил в селе Пономареве Ярославской губернии. В 1893 году права его, кроме чинов, были восстановлены. И.Ф. Анненский служил в его гимназии преподавателем греческого. В его архиве сохранился автограф стихотворения, написанного, очевидно, к 50-тилетнему юбилею Ф. Бычкова Бычкову Мы собралися тесной гурьбою И на праздник веселый пришли. Видишь - книг у нас нету с собою. Мы цветов для тебя принесли. Не взыщи, дорогой, на приветы. Как умеем, поздравим тебя... Ты нам близок... Мы все твои дети. Ты нас любишь и учишь любя. Так живи ж и трудися подольше. Бог пошлет тебе силы своей, Чтоб дарил ты все больше и больше Для отчизны хороших людей. "Когда праздновался юбилей нашего директора, Анненский принес нам для произнесения на чествовании написанное им от лица учеников стихотворение. Возможно, что эти довольно банальные стихи были первым творением известного поэта" (Оболенский В.А., Моя жизнь. Мои современники. Париж: YMCA-PRESS, 1988) (цит. по: И.Ф. Анненский. Письма. Том I: 1879-1905 Издательский дом "Галина скрипсит", Издательство имени Н. И. Новикова Санкт-Петербург, 2007)
Sunday, October 27th, 2013
4:23 pm	Брюсов читаю "Загадки Серебряного века" авторства В.Э. Молодякова (molodiakov@lj), интересно "Основополагающее духовное значение Брюсов признавал не за христианством - "реставрированным" или "модернизированным", не имеет принципиального значения, - но за глобальной, интегральной Традицией, которая старше христианства на много эпох. Он смотрел на христианство как на один из великих культурно-исторических феноменов, но не имел оснований, чтобы отдавать ему предпочтение и тем более признавать за ним монополию на Истину. Он верил в множественность истин, что не раз декларировал. Примерно таким же было его отношение к христианской европейской цивилизации, которую он считал нужным защищать от нашествия ислама и вообще "врага с Востока", но которой он несомненно предпочитал императорский Рим - за несколько десятилетий до идеолога и трибуна "языческого империализма" Юлиуса Эволы*. Иными словами, если мы хотим понять смысл духовных исканий Брюсова, то его "соседями" должны быть не Бальмонт и Белый, не Мережковский и Сологуб, но Карл Хаусхофер и Константин Леонтьев, Густав Майринк и Иван Коневской, Юлиус Эвола и Свен Гедин." а вот, что писал о Брюсове Агурский ( Read more... ) ещё оттуда, высказывание Брюсова: "Если есть "чудо" в христианстве, то только одно: что такая бедная содержанием религия, вся составленная из клочков египетской мудрости, еврейства, неоплатонизма и других учений, могла иметь такой успех. Причина тому, конечно, политическая. Константину "Великому" (которого правильно было бы назвать Отступником), необходимо было отказаться от прежнего представления об императоре как магистрате народа и утвердить свой новый абсолютизм на внеземном, "божественном" основании." _________________________ *) кою концепцию Эвола в своё время украл у одного своего приятеля-масона, а потом и настучал на него. Таков любой традиционалист [примечание наше - harllatham]
Tuesday, September 10th, 2013
8:30 pm	сказ про ревнителя древлего зороастрийскаго благочестия Меркурия Аглицкаго http://www.muz.almanac-rock.ru/Groups.html 24 ноября 250 или 251 года в Кесарии был казнён Святой Великомученик Меркурий Кесарийский. 24 ноября 1238 года под стенами Смоленска пал, сражаясь с монголами, Святой Меркурий Смоленский. 24 ноября 1991 года (правда, по новому стилю) в Лондоне скончался Фредди Меркьюри. Молитвенный знак «двоеперстие» у зороастрийского жреца на древнем оссуарии из Мерва
Friday, July 5th, 2013
12:19 am	интересна тема отношений Грейвса и Сэссуна - последний был гомосексуалистом (впоследствии, правда, "остепенившимся", оженившимся и нарожавшим ребятишек - "Sassoon had a number of homosexual affairs but in 1933 surprised many of his friends by marrying Hester Gatty.") они были близкие друзья (познакомились, кажется, на фронте, были в одном батальоне) "Knowing Sassoon's sexuality leaves the reader with the question of Graves' sexuality, given they are such close friends. The question of Robert Graves' sexuality is not answered but it is implied that he and Sassoon were once intimate; however, in Chapter 17, Graves clearly says that he is not a homosexual "even in thought." Graves tells Sassoon that his "affections are running in normal channels now" and he would "hate for him to think he was homosexual." http://www.k-state.edu/english/westmank/regeneration/graves.axtell.html пикантность в том, что Грейвс, судя по всему, таки имел роман с Сэссуном. Грейвс, впоследствии в своей "Белой Богине" довольно саркастично высмеявший "аполлиническую" поэзию за её гомосексуальную подоплеку и настаивавший (справедливо, на мой взгляд), что подлинная поэзия всегда о Богине (и женщине как Её отображении) (признавая, впрочем, исключения вроде Рембо), и критиковавший метафизический гомосексуализм маскулинного единобожия с его культом "Бога-отца" и главными идеологами Сократом и Платоном
12:03 am	British Siegfried Sassoon's periods of duty on the Western Front were marked by exceptionally brave actions, including the single-handed, but ultimately pointless, capture of a German trench in the Hindenburg Line. Armed with grenades he scattered 60 German soldiers: "He went over with bombs in daylight, under covering fire from a couple of rifles, and scared away the occupants. A pointless feat, since instead of signalling for reinforcements, he sat down in the German trench and began reading a book of poems which he had brought with him. When he went back he did not even report. Colonel Stockwell, then in command, raged at him. The attack on Mametz wood had been delayed for two hours because British patrols were still reported to be out. "British patrols" were Siegfried and his book of poems." Deepening depression at the horror and misery the soldiers were forced to endure produced in Sassoon a paradoxically manic courage, and he was nicknamed "Mad Jack" by his men for his near-suicidal exploits.
Friday, March 8th, 2013
11:32 am	Тщетное возбуждение бездействующих и одиноких людей Где умерли мы для себя ничего не дождавшись Больные рабочие слишком высокого дома. отличное определение консервативных революционеров - "больные рабочие слишком высокого дома*" тут и юнгеров Рабочий больные - потому что декаденты, КР была эдаким ультрадекадентством, невротик Мёллер ван ден Брук, придумавший Третий Райх и застрелившийся в приступе меланхолии, - просто символ германской КР (можно вспомнить и Лео Нафта из "Волшебной горы" Т. Манна, кончающего самоубийством) "фашизм - триумф декаданса", нормальные здоровые люди вроде Юнгера среди КР были скорее исключением духовные корни КР в латинской Европе можно проследить от части из католического декадентства, первыми консервативными революционерами там были Барбе д'Орвийи, Вийе де л'Иль-Адан, Жорж Роденбах, Гюйсманс, Леон Блуа, Эрнест Элло - эстетствующие католики (а братья Роденбах были и националистами (фламандскими) "...один и тот же идеал возбуждал их еженедельные сборища по понедельникам у старого антиквария. Они приходили туда беседовать о Фландрии, как будто в ней что-то изменилось или что-то предстояло ей. Это были воспоминания, восторги, проекты. Думать об одном и том же, как им казалось, значило - владеть тайной. Они чувствовали от этого радость и волнение. Точно они были заговорщики! Тщетное возбуждение бездействующих и одиноких людей, предававшихся в этой серой жизни иллюзии дела и великой роли! Они обольщали себя словами и миражами. Впрочем, их патриотизм, наивный в своей основе, отличался горячностью; они мечтали для Фландрии и для Брюгге, каждый по-своему, о новой красоте." (Жорж Роденбах, Le Carillonneur) _______________________ *) тут можно вспомнить и строительство "общепролетарского дома" в платоновском "Котловане"
Thursday, February 21st, 2013
10:40 pm	SaintEx а ведь Сент-Экзюпери фигура, во многом аналогичная Юнгеру, тоже "поэт витальности и растения" и это в принципе было видно даже без "Цитадели", окончательно сорвавшей с него антифашистский флёр взять хотя бы "Ночной полёт" -- директор Ривьер, эдакий аскетичный диктатор-стоик, "один против ночи", культ деятельности, борьбы, преодоления боли, определённая антибуржуазная риторика или в очерке об испанской гражданской войне -- нет никакой антифашистской идеологии, никаких фраз, есть сравнение войны с работой, мотивация добровольца-республиканца -- некий авантюрный зов, желание "жить опасно", "вернуться в нечто всеобщее", в тотальность "Призыв, всколыхнувший тебя, несомненно, волнует всех людей. Как бы ни назывался этот голос — жертвенностью, поэзией или приключением, — он все тот же. Но в нашей безмятежной домашней жизни мы оказываемся глухи к этому голосу. Мы только вздрагиваем, беспомощно хлопаем крыльями и остаемся в своем курятнике. Мы рассудительны. Мы боимся выпустить нашу маленькую добычу ради большого неведомого. Но ты, сержант, ты изобличаешь во всем его уродстве это существование лавочников, их ничтожные удовольствия, их ничтожные потребности. Это — не человеческая жизнь. И ты подчиняешься великому зову, не понимая его. Час настал — ты должен вылинять, ты должен распахнуть крылья." -- у Юнгера в "Рабочем" есть очень похожие антибюргерские прогоны )параллель: самолёты у Сент-Экса (связывающее между собой огоньки в ночи, людей в ночи бытия) -- паровозы у Платонова -- техника у Юнгера( вообще авиаторство С-Э делает его фигурой такой люциферической, определённый пафос "переделки мира" у него тоже есть то есть совершенно непонятно, как нужно было читать Сент-Экса, чтобы увидеть там антифашизм вот если бы Юнгер был активно замешан в антигитлеровский заговор и его бы расстреляли в 44м, наверняка посмертно попробовали бы сделать из него "антифашиста", хехе интересно, что отношения Сент-Экса с де Голлем напоминают отношения Юнгера и Гитлера
Thursday, December 6th, 2012
11:46 am	из биографии актёра Родиона Нахапетова via http://lj.rossia.org/users/r_l/3483839.html Летом 1943 года Галина Прокопенко получила ответственное задание – перейти линию фронта и передать Красной Армии сведения о расположении немецких войск на Криворожье. Эти сведения были собраны подпольной организацией «Родина». Выполнение задания стало тяжким испытанием для юной партизанки: она была изнасилована немецкими солдатами, отправлена в концлагерь, приговорена к расстрелу. Расстояние от Кривого Рога до г. Сталино (ныне Донецк) Галя должна была преодолеть за две-три недели, но на этот путь ушло полгода. Положение девушки осложнялось тем, что, находясь в пути, она обнаружила, что ждёт ребёнка… Галя возвращалась домой с нашими войсками и в разрушенном здании на узловой станции г. Пятихатки родила сына, которому дала имя Родина. <...> В 1960 году Родион получил паспорт. Несмотря на то, что в свидетельстве о рождении значилось имя Родина, в паспортном столе решили, что правильнее будет не Родина (женского рода), а Родин. Родион спорить не стал. Родин стал Родионом только когда начал сниматься. Проверяя написание титров, редактор фильма решил, что произошла опечатка. И заменил имя Родин на более привычное - Родион. то есть что-то вообще потрясающе архетипическое на тему онтологического феминизма у "Родины-матери" Родина-сын подпольная организация "Родина", подпольная матриархальная Родина, которой не нужны мужчины, кроме как для функции деторождения (да и то не факт), а если рождается сын, то его называют Родина тем более если есть вероятность, что его папа - вражеский берсерк, а не архангел горный инженер Рафаил (а как бы звучало - "Родина Рафаилович") история совершенно потрясающая, просто "комплекс Пастернака" в полный рост, миф о Святой Страдающей Женщине и платоновское что-то - вспоминается его "Счастливая Москва" а тут счастливая Родина Рафаилович
Monday, September 10th, 2012
3:15 pm	the way to future решил поискать, в каких ещё хороших фильмах Ди Каприо играл, кроме "Дневников баскетболиста" и "Полного затмения" внезапно посмотрел "Авиатор" 2004 года, где Лео играет Говарда Хьюза, мультимиллионера со странностями хороший такой либертарианский фильм, со шпенглерианским душком -- типа единственный подлинно современный человек это бизнесмен-технарь именно деловым толковым человеком он изображён в сцене с семьёй Кэтрин Хепберн (с которой одно время встречался), которые оказываются богатенькими богемными болтунами -- зато убеждёнными социалистами и поклонниками Рузвельта они расспрашивают его о том, чем он занимается, делая это просто из вежливости, а он всерьёз начинает объяснять конструкцию нового самолёта, над которым работает, его тут же перебивают какой-то идиотской репликой, все хохочут, бугага, кто-то ему говорит, мол, у нас в доме не принято говорить о деньгах, на что Хьюз отвечает, дескать, конечно, ведь денег у вас всегда бьло полно и вы никогда не пытались их заработать, так что ни о деньгах, ни о деле у вас говорить не принято, зато принято модно позвездеть о своих социалистических симпатиях хороший конец у фильма -- с Хьюзом на каком-то рауте случается один из его припадков (когда его зацикливало на какой-то фразе, которую он повторял и повторял вслух и никак не мог остановиться), он начинает повторять фразу "the way to future", два его ближайших помощника закрывают его в уборной, чтобы его в таком состоянии не увидели репортёры, и бегут за доктором, а Хьюз всё повторяет "the way to future, the way to future..." особого внимания, конечно, заслуживает его страсть к авиации, личное пилотирование самолётов -- "терминаторство" чистой воды (характерна в этом аспекте тематика его первого кинофильма "Ангелы ада" -- о лётчиках Великой войны) он, в сущности, был самым настоящим мучеником -- мучеником техногнозиса: "стигматы" начали проявляться сперва как признаки психического заболевания, потом и как физические увeчья в результате нескольких катастроф пилотируемых им самолётов да и с чисто финансовой точки зрения авиация принесла ему гораздо больше убытков, чем прибыли
Saturday, September 1st, 2012
2:27 pm	На пути к андрогинному социализму http://www.svobodanews.ru/content/transcript/24606240.html Социализм в первоначальной рецепции Герцена – это антропология, новое учение о человеке Проблемa социaлизмa у Герценa - сексуaльнaя. Он видит социaлизм кaк путь достижения идеaлa - восстaновления некоей чaемой целостности человека. Это идеал aндрогинa, плaтонический миф. единство мужского и женского в индивидуaльном "я", то есть aндрогинность, a скaзaть проще и ближе к делу - бисексуaльность. В социaлизме Герцен поначалу увидел идеологическую мотивировку и сaнкцию своих гомосексуaльных влечений: в попытке учеников Сен-Симонa осуществить, по крaйней мере провозглaсить, aндрогинный идеaл. Сенсимонизм пробудил интерес молодого Герценa процессом Анфaнтенa - сенсимонистского "пророкa", учившего, что идеaльным, или, кaк он говорил, "социaльным", человеком будет aндрогин, муже-женщинa. В кaчестве проективного примерa Анфaнтен выдвинул идею о верховном жреце новой религии сенсимонизмa кaк о пaре - мужчине и женщине - и посвятил много времени поиску своего женского восполнения, совершив для этого дaже путешествие в Египет.
Friday, August 3rd, 2012
1:11 pm	машина световая "Любимая машина Платонова -- машина световая..." (Подорога) "...Жизнь... сама -- свет... из света делается жизнь..." (Платонов) )из света, уточним мы, пленённого, заключённого в материю( в связи с этим нельзя не вспомнить, что в манихействе мироздание описывается по сути как гигантская машина по добыче света из материи, в которую частицы света вкраплены (на это обратил внимание, кажется, А.Л. Хосроев в своей монографии о манихействе, под рукой её у меня сейчас нет, точно сказать не могу)
1:01 pm	"Практически все идеи, высказываемые героями Платонова, словно художественно обработанные идеи Теслы. Магическая философия техники, характерная для Теслы, перекликается даже в деталях с мыслями и проектами Платонова..." В.А. Подорога, "Евнух души. "Революционные машины" и литература А. Платонова"
Saturday, July 14th, 2012
9:53 pm	Диего Ривера и Андрей Платонов забавно, в центре знаменитой фрески Диего Ривера "Человек на перепутье" в виде человека, покоряющего вселенную, изображён некто, довольно-таки похожий на Андрея Платонова
Wednesday, June 20th, 2012
3:35 pm	Ильязд, из писем Моргану Филипсу Прайсу Я посетил страну, воспоминание о которой мне будет светить весь век. \...\ Слонялись в горах, без конвоя,безоружные, не зная почти языка, не среди враждебного населения, а редчайших друзей, пользуясь баснословным гостеприимством. Нас не только кормили, отказываясь от денег... но и просили не торопиться, так как пребывание наше среди этих горцев было якобы одним для них удовольствием... И после четырёх месяцев мы впервые остались без обеда и крова, когда, перевалив через пограничные хребты, воротились в район матерной ругани, на родину. Вот, скажете вы, неисправимый русофоб. Что делать... я всегда ненавидел Россию и мне трудно от ненависти этой отвыкнуть. Только поэтому я и сделался в своё время журналистом, чтобы проповедовать поражение в войне этого безобразнейшего чудовища. \...\ ...Я достаточно насмотрелся русского порядка на окраинах, насильственного обрусения, грабежей, захвата земель, науськивания одной народности на другую, нагаек, расстрелов и виселиц, убожества, близорукости и неисправимого хамства. \...\ Революция сию ненависть к России вообще обратила против Российской империи. Вчерашние пораженцы, мы мечтали теперь о распаде её на сотню республик и что преображение самой России в скромное государство с выходом в Ледовитый океан сможет нас, наконец, примирить с нею. \...\ Мне, свидетелю единодушных требований мира ещё в Феврале и путешественнику по странам, доведенным непрерывными войнами до совершенного почти бесплодия, ахинея и корчи Керенского показались омерзительным наваждением. Опять возвышалась рожа забвенной было и ненавистной России. С какой яростью я узнавал её! )Прадед Ильи Зданевича был поляком, сосланным на Кавказ после варшавского восстания, а со стороны матери он принадлежал к старинному грузинскому роду(
Friday, June 15th, 2012
11:47 pm	Эрнст Блох и гнозис Сознание человека не просто является продуктом бытия, а оснащeно «избытком», находя своё применение в социальных, религиозных и экономических утопиях, в искусстве, в частности, в музыке, в мечтах. Для Блоха характерен нетипичный для марксистов интерес к метафизике. В описании промежуточного состояния между уже невозможным и ещё невозможным обществом он обнаруживает сущностное сходство христианской и марксисткой мысли. Это вызывало нарекания со стороны марксистской ортодоксии, например, профессор диалектического материализма лейпцигского университета Ругарт Отто Гропп заявлял, что "мистическая философия надежды" с марксизмом несовместима. Блох же, ссылаясь именно на Маркса, аргументировал, что "царство свободы" начинается там, где заканчивается вынужденный труд, т.е. лежит по ту сторону собственно материального воспроизводства, а сам марксистский проект вполне обладает временным измерением. Утопия обладает эсхатологической гранью: вся история человечества до сих пор была лишь пред-историей. Мир как эксперимент («Experimentum mundi») обладает направлением. Религии, в первую очередь христианство, а также искусство, музыка содержат в себе указание на движение в сторону будущего лучшего мира, который Блох называет «Родиной», которая каждому грезилась в детстве, но где ещё никто не был. Сегодняшнее состояние мира называется состоянием «ещё-не-бытия» (Noch-Nicht-Sein), недостатка. http://rus.anarchopedia.org/%D0%91%D0%BB%D0%BE%D1%85,_%D0%AD%D1%80%D0%BD%D1%81%D1%82 \...\ ...обсуждая Ван Гога и Сезанна, Блох соотносит свое мышление с общими принципами экспрессионистской эстетики и находит в современном ему искусстве «целостное экстатическое созерцание» субъективности. Благодаря сверхъестественной силе искусства вещи перестают быть мертвым антуражем, вечной тавтологией, и когда в них мы встречаемся с самими собой, видим наконец человеческий лик, и эта одушевленная мистическая вселенная оказывается всечеловеком («макантропосом»), тавтология рушится, возникает новый мир. Наследие экспрессионизма несомненно проявляется и во внимании к простым, часто незаметным мелочам и вообще к предметности повседневной жизни. Эстетика становится обоснованием философии истории, а мистическое переживание искусства легко переходит в эсхатологию. \...\ Блох познакомился с гностицизмом в том числе и через Лукача, активно интересовавшегося гностическими темами в Гейдельберге, особенно в 1911 г., в эпоху их наиболее интенсивного общения. Конечно, мог на него повлиять и Шеллинг. Блох активно пользуется гностической терминологией, ссылается на гностиков, а главное – использует их идеи. Надо сказать, что гностическая метафорика не исчезает и в поздних текстах Блоха. Вселенская тьма и новый свет, надежду на который несет новое искусство, появляются в статьях об экспрессионизме 1930-х годов. «Принцип надежды» начинается с гностической стилизации: «Кто мы? Откуда мы? Куда мы идем? Чего мы ждем? Что ждет нас?». Именно на эти вопросы должен дать ответ гностик, и именно в такой роли мыслит себя Блох. Заканчивается же эта книга так: «...в мире возникнет то, что является всем в детстве, но где еще никто не был: родина». Эта фраза, которая, по мнению, Якоба Таубеса, есть некая вариация из Маркиона в трактовке Адольфа фон Гарнака... характеризует ключевой парадокс философии Блоха: в мире через нас возникает нечто радикально новое, которое вместе с тем исходит из сокровеннейших глубин нашей личности. Весь тот пафос мироотрицания, который был столь характерен для гностиков, остается и у Блоха: «Мир сей – это ошибка, он ничтожен, и пред лицом абсолютной истины единственное его право – погибнуть». Природа – тюремная клетка, в которой томится человечество. Убогому, падшему материальному миру, силам тьмы, противостоит светлая сила субъективности. Лишь после апокалиптического переворота станут различимы окончательные контуры нового мира. Способствовать этой революции должно, согласно молодому Блоху, тайное, непроявленное знание. В частности, он говорит и о божественной искре, о сокрытом бытии божества в глубинах человеческой души, о дуализме бога творения, мира сего, и Бога спасения и любви, который еще не пришел. «Плохой» бог выступает в разных обличьях, но всюду как враг, кровавый тиран, владыка мира несправедливости и угнетения, свою власть и лишь ее отождествляющий с законом, «солидный Господь для солидных господ», владыка застывшего и прогнившего языческого царства - катехона. «Застывшего», ибо не дающего осветить мир силам души, «прогнившего», ибо без этого мистического света мир не исполнит своего предназначения, не выйдет за пределы плоской и унылой самореференции, то есть за свои собственные пределы. У Блоха есть и такое гностическое рассуждение: «Незнание вокруг нас есть последнее основание явления мира сего, и именно поэтому знание, молния будущего ведения, что пронзает нашу тьму... составляет неукоснительное в своей достаточности основание для явления иного мира, для прибытия к нему». Само представление о том, что знание есть некий инструмент преобразования мира, искупления, что обретение знания эквивалентно спасению – объединяет гностицизм с марксизмом, поэтому нет ничего удивительного в том, что заключительную часть «Духа утопии» Блох снабдил заглавием «Карл Маркс, смерть и апокалипсис», на первый взгляд, весьма эксцентричным. Познание законов капитализма, понимание неизбежности его конца, осознание глубокой несправедливости капиталистической эксплуатации должно, по Марксу, в конце концов взорвать наш мир изнутри. \...\ Эсхатология раннего Блоха, несомненно, отмечена воздействием Маркиона. Как и Маркион, Блох прокламирует радикальное уничтожение старого мира и столь же радикальное его обновление. Оно происходит в глубинах души, но «вещи просыпаются вместе с нами», «ищут своего поэта», и весь мир переживает некое утопическое перерождение. Отметим, что в одно время с «Духом утопии» писалась и опубликованная в 1921 г. книга Адольфа фон Гарнака «Маркион. Евангелие чуждого бога», где учение Маркиона объявлялось ключевым для понимания возникновения христианства как самостоятельной религии. Отказ от иудаизма и от Ветхого завета, отрицание связи между Богом-Отцом и Христом, утверждение совершенно новой религии – все эти черты маркионизма способствовали, по Гарнаку, автономизации христианства. \...\ В этом контексте синкретизм Блоха, у которого Маркион – выразитель радикального мессианизма и тем самым – глубочайшей истины еврейской духовности, – особенно бросается в глаза. Мы могли бы, конечно, сказать, что под еврейской духовностью Блох понимает особое мессианское направление в еврейском мистицизме, однако у него нет такой дифференциации. «Метафизический антисемитизм» Маркиона ранний Блох ценит гораздо выше «священной ойкономии» Ветхого завета, в которой мессианские небеса из педагогических соображений спускаются на землю. Маркион провозглашает радикально иное, вместе с апостолом Павлом, которого берет себе в союзники, противопоставляя иудейский закон Евангелиям. При этом аскетизм Маркиона у Блоха не противоречит гуманизму – бунт против религиозных догм и авторитетов означает помимо прочего поворот к человеку. \...\ Интересно, что идея активного, становящегося Бога, который спасает не только мир и человека, но и самого себя, встречается и у Франца Розенцвейга в «Звезде спасения». Рассуждая о вечности Бога, он пишет, что для Него спасение (избавление), творение и откровение – суть одно и то же, ибо Он стоит вне времени – время нужно человеку и миру, чтобы спастись. Конечные и связанные со временем дистинкции Спасителя и спасаемого для вечного Бога недействительны. «Лишь в избавлении Бог превратится в то, что повсюду разыскивалось легкомысленным человеческим мышлением, но так нигде и не нашлось, потому что нигде еще и не могло найтись, ибо этого еще не было: Все и Одно». \...\ «Мир не истинен, но с помощью человека и истины он хочет вернуться домой». Пафос радикального мироотрицания Блох впоследствии сочетает с гуманизмом. Отвергая современный мир, человек ничуть не теряет, напротив – обретает самого себя. Другое дело, что у раннего Блоха этот человек сгорает в ницшеанском костре, ибо радикализм гностических идей, как и любое тотальное мироотрицание, всегда жжется – об этом свидетельствует, в частности, история рецепции Гарнака. http://www.runivers.ru/philosophy/logosphere/60590/
Tuesday, June 5th, 2012
11:01 am	Титанический прометеизм П.С. Боранецкого http://lib.rus.ec/b/347787/read Федоровская тема преображения при помощи науки и техники всех условий человеческого существования, вплоть до победы, над смертью — была близка и некоторым другим молодым эмигрантским авторам. Среди них совсем особое место занимал П. С. Боронецкий, глава движения «народников-мессианистов» и основатель нового «целостного» миросозерцания, даже новой религии. Именно в этом было главное отличие его учения от других пореволюционных доктрин, к которым он был близок и в своей вере в мессианское призвание русского народа, и в утверждении примата духа над материей. Но все другие «пореволюционеры» понимали «Российскую национально-историческую идею», как «социальное раскрытие Православия», Боронецкий же ко всем стремлениям «христианизировать» культуру, общество и государство относился резко отрицательно. По его словам из этого никогда ничего не выходило «кроме деляческого извращения христианства и теологического осквернения жизни». Принимая за христианство особую, упорно сохраняющуюся в историческом христианстве, но в сущности близкую к гностицизму и к буддизму, форму религиозного сознания, связанную с отвращением от земной жизни и с отрицанием смысла истории и культурного творчества, Боронецкий считал, что федоровская идея воскрешения — «несомненно наиболее современная русская идея» — невозможна на почве «мироотрицающего и жизнеугасающего христианского теологического миросозерцания, которое, хотя и ставит эту проблему, но «относит ее разрешение не к «этому», реальному, а к «иному», «сверхъестественному», «потустороннему» миру и представляет собой в действительности… лишь символическое в форме мифов предвосхищение того, что реально и в реальной действительности призвано осуществить, сменяющее его на известном уровне духовной зрелости человека, прометеевское миросозерцание». Тут Боронецкий делает, впрочем, важную оговорку: «Все сказанное, — говорит он, — отнюдь не означает полного отрицания христианства, как это имеет место в современном социализме, фашизме и прочих идеологически нам близких течениях. Мы принимаем христианство так, как христиане принимают «Ветхий завет», религию иудаизма, но и отрицаем его так, как они отрицают этот последний… Грядущий в мир Третий завет явится не только продолжением Нового, но и его творческим преодолением». Так же как проект «Общего дела» Федорова, учение Боронецкого было основано на вере, что при помощи науки и техники человек может окончательно овладеть стихийными силами природы. Это подчинение космоса сознанию сделает материально возможной новую религию — «религию организации мира и осуществления абсолютной жизни здесь на земле, религии исторических свершений, прометеевской Победы и Борьбы». Теологическое миросозерцание «Сущего Бога» и мораль покорности должна уступить место миросозерцанию «Становящегося Бога» и морали «бунта против пространственной и временной природной и исторической необходимости». «Единый со всем и, следовательно, бессмертный в онтологическом порядке, человек смертен в разъединенном пространственно-временном феноменологическом порядке конечности. Поэтому победа над пространственно-временными отношениями конечности и разъединения, осуществляемая в мировом становлении Истории, как творческом преображении мира, как гармоническом объединении всего во всем, есть путь к актуализации универсально бесконечного существа человека, все вмещающего и во всем пребывающего, путь к его преображенному Восстанию-Воскресению в качестве всеединого Абсолюта, Бога». Первые выступления П. С. Боронецкого в Париже в начале 30-х годов произвели на эмиграцию ошеломляющее впечатление. Это был не докладчик, «академически» излагающий, а человек одержимый идеей, ставшей всей его жизнью, его «кровью и снами». В самой этой идее человекобожеского преображения мира и «в частности победы над смертью», и во всем облике Боронецкого чудилось что-то от Кириллова и Шатова. Даже его имя, Петр Степанович, напоминало роман Достоевского. И все-таки главная причина того особенного внимания, с каким его слушали, заключалась не в нем самом, а в том, что он был новый эмигрант. В то время уже появлялись первые «новые эмигранты». По большей части это были «невозвращенцы», посланные за границу и отказавшиеся вернуться второстепенные представители советской администрации, связанные с коммунистической партией еще со времен дореволюционного политического подполья. Боронецкий же был одним из первых появившихся в эмиграции советских беглецов, принадлежавших к новому социальному миру, поднятому на поверхность землетрясением революции. Слушая его и всматриваясь в его черты, старались увидеть облик нового массового советского интеллигента, пришедшего на место старых культурных слоев, уничтоженных большевистским террором. Г. Иванов писал о Боронецком в «Числах»: «Он стоит сейчас на эстраде эмигрантского диспута, но десятки, сотни тысяч, миллионы, может быть, таких как он, стоят на великой русской земле, и пусть они ни о каком титанизме и не помышляют — головы их, их души сформированы по тому же самому образцу». "Боронецкий указывал на возникновение новой морали господства, «но господства не над себе подобными, а над окружающим миром — Природой и Историей, над своим положением и своей судьбой». Мораль была навеяна, по его словам, «тем строительным пафосом, той мистикой гигантов, которые пронизывают собой могучую стихию русской революции, несмотря даже на мертвящее и всеиссушающее действие господствующего материалистического миросозерцания. Представления, к которым пришел Боронецкий в результате осознания этого нового ощущения мира и «высшего достоинства и призвания человека», не могли вместиться в «меру», установленную правящей коммунистической кастой, с ее «марксистским материалистическим миросозерцанием и аморальнонигилистической концепцией низменности и ничтожества человека». Невозможность развивать и проповедывать свои идеи в России и заставила его бежать, чтобы заграницей, на свободе, разработать их в целое учение, названное им «Титаническим миросозерцанием». Это «Титаническое миросозерцание — Прометеизм» было рождено видением безграничных возможностей, открываемых все ускоряющимся научным и техническим прогрессом." \из книги Владимира Варшавского "Незамеченное поколение\ цитируемая Варшавским статья Георгия Иванова "О новых русских людях" в журнале "Числа" -- http://imwerden.de/cat/modules.php?name=books&pa=showbook&pid=2350 ПРОМЕТЕИЗМ ПЕТРА БОРАНЕЦКОГО -- http://www.titanage.ru/CentreRus/Prometeism.php
Sunday, May 20th, 2012
4:52 pm	Ильязд -- наше всё оказывается, Илья Зданевич придумал не только олбанский язык задолго до интернета, но и "за русь усрусь" ~ его доклад (текст, увы, утрачен) "Дом на говне (Интеллигенция и империя)" -- про анальную эротику, прослеживающуюся в русских стихах имперастической ориентации «Мне наплевать на ваш Царьград со всеми бесплатными приложениями. Тютчев, может быть, и мой учитель, но только с другой стороны… В ваших изречениях вы только Софию нашли, а я слышу: как срусью Польше примириться» – изумительная строчка…» это из его романа "Философия" -- блестящая русофобская книга, не утратившая своей актуальности, цитировать которую хочется страницами валить говнорашку\валить из говнорашки
Friday, May 11th, 2012
6:25 pm	к проблеме гностического мистицизма раннего Дьёрдя Лукача http://magazines.russ.ru/voplit/2009/1/ze3-pr.html Его еврейские корни стали иметь для него значение примерно после 1910 года, когда он увлекся хасидизмом, еврейской и христианской мистикой. Однако религиозным в тесном смысле слова молодой Лукач не был: скорее, по его собственному выражению, он был атеистом, который верит в Бога. В иудео-христианской традиции для Лукача были важны отчетливая постановка проблемы трансценденции, эсхатология и концепция Мессии и его второго пришествия. \...\ Эсхатологическое событие, конец старого мира и старого времени и утверждение «нового неба и новой земли» молодой Лукач мыслил не как событие внутри мира, а как метафизическое событие, связанное с метанойей, умопеременой, метаморфозой, революцией души как главной и, по существу, центральной, наряду с трансценденцией, метафизической реальности. \...\ ...молодой Лукач примеривался и к социализму как возможному инструменту приближения конца света... \...\ Венгерский мыслитель, размышляя о «революционере как мистике»... обращается к текстам Фридриха Шлегеля, ссылаясь на следующее место: «Немногие революционеры, которые действовали во время революции, были мистиками, как это свойственно лишь французам этого века. Они конституировали свою сущность и деяние как религию, и в будущем это покажется высочайшим назначением и достоинством революции». \...\ Стоит отметить специально, что оппозиция «иеговическое – люциферическое» оказала мощное воздействие на таких известных современников Лукача, как Эрнст Блох, Макс Вебер и Томас Манн, что совсем не отмечалось в нашей литературе. Блох писал о категории люциферического: «Люциферическое стало для Лукача излюбленной категорией, естественно, почерпнутой у нашего великого учителя Маркиона, жившего через 200 лет после Христа». \...\ Лукач рассматривал люциферическое как «метафизическую нишу эстетического». Как отмечает Норберт Больц, по книге которого «Исход из расколдованного мира» я только что цитировал Лукача: "Люцифер означает энергию негативности... направленную против закосневшего иеговического..." \...\ Под «иеговическим» Лукач понимает все аналоги безжалостного и формального «Закона», который правоверные евреи возводили к своему Богу Иегове. Противоположностью иеговического в этике Лукача является люциферическое, отмеченное бунтом Люцифера против Иеговы.