Итак, какая ж такая это мать, спрашивает Фелиция. Да та самая, которая в Ветхом Завете объявила Отца уехавшим в командировку и трагически погибшем во время испытания новейшего самолета- истребителя. И взявшаяся воспитывать безотцовщину. Где в современной Церкви Отец? Кому Церковь не мать, тому Бог не Отец – бабская речевка святительская. Совершенно бабское мировоззрение декларирующая. Эмансипацию, самодостаточность, гнездо кукушки. Мать? – Воспитательница в детском саду. Организатор досуга.  «Строгая, но справедливая» учительница. «Выпускающая в жись» чад, держащихся за ее подол. «Другой Церкви у нас нету». Чады ее, особи мужского пола, живущие с привитым эдиповым комплексом, все эти святители-простветители, об Отце говорящие как о Тиране- Бездельнике, но на мамочку смотрящие с нежной грустью - чады ее - об Отце рассуждают только как об регулярно высылающим алименты предке, заботами матери этой регулярности достигнутой, эти чады, выращенные и вскормленные на молоке воспитательницы, давайте посмотрим как они рассуждают о твердой пище. Да, о - перловке. Ну вот эти недоросли- переростки брянчаниновские затворники, ноющие, напуганные – ну кто это? Это бойцы разве? Это апостолы? Разве можно назвать слово брянчаниновское-затворническое – отеческим? Это ноющие бабы – святители эти. Бу-бу-бу-бу  - тьфу! Читать противно. Дамские романы все эти словы о смерти и басни про волосатых ангелов. А евхаристия, как точно заметил Кирилл, с пассивным пребыванием природы Бога, активизирующейся только при выдавливании из себя покаяния за то, что в голову идет от естества  импульс, рисующий округлый  круп женщины крупным планом – что это?? Перед кем покаяние требуется за то, что естество продолжает выполнять свою функцию, свое назначение «плодиться и размножаться»? Разве это не женская природа восхваляемой матери требует размножаться только под ее присмотром? Разве этот культ батюшек, который жарко стремятся привить женщины еще немногим оставшимся в церкви мужчинам – что это как не перенос, не замена Отца на воспитываемых в безотцовщине стерилизованных деточек? (см. начало).  Что это как не моноатеизм, констатация богоставленности и брошенности Бога, и твердая уверенность, что дела, справляемые от Его имени – получаются благими, хоти чуток с «грешком»? Твердая пища свойственна совершенным. Это какой нить Судариков любит повторять как робот на привязи. Вот эта «тонкая, хрупкая организация» теперяшней церковной жизни, строится на примитивнейшей логике пресуществления, вся «мистика» которой – ворожба, волшебство, привечание «блага» при полном игнорировании Личности, Единицы, божественной ли, человеческой ли… Это мужчины, за юбку держащиеся и не мОгущие от нее оторваться, строят такое мировоззрение, где божественный вкус рафаэло, достигается перемалыванием в пыль твердой пищи, ради изнеженного, молочного, «пронизанного». Вещество в веществе. Какое оно в представлении теперяшних христиан? – Оно же подразумевается у пожырателей мяса.  Небесная таблица менделеева входит в хлеб и благотворно влияет на пищеварение. Извратнейший натурализм, предлагающий лопать «только натуральные продукты». Вот Христос держит в руках нечто и говорит – ешьте, пейте, это Мое Тело, это Моя Кровь. Мы по умолчанию знаем что держит он опреснок и глиняную плошку. Твердая пища, весь реализм которой в руках, раздающих. Сначала благодарении словом, потом раздавании принесенной в благодарении жертвы. Помните, как Я принес жертву. Помните назначение этой жертвы, ее смысл, дОлжые ею принести плоды. Вот те Плоть и Кровь, которые изливаются за уверовавших, за вас и за многих не проливающих крови… Эти Плоть и Кровь – Мои, вы чисты от пролития Крови – РЕАЛЬНО. Вы – свободные, выкупленные. Дошедшие со Мной до черты. За чертой стоят зубастые кролики и жаждут мести. Хотят налакаться крови, постоять у креста и полюбоваться агонией и скорейшей раздачей продукта. Они уже получают награду свою, делаясь удобрением для следующего поколения таких же зубастых мутантов. Для вас, верующих что Христос спасает Словом – это Его Плоть и Кровь. Для зубастых кроликов Кровь прольется вечером. Они заползут потом и в Церковь лакать ту самую Кровь, и требовать ее лакания ото всех, повязывая всех на грехе пролития ее. Они ее укатают в неземной вкус рафаэло, и будут наслаждаться пресуществлением ее снова и снова.
В Церковь постепенно вошло учение богопротивное. Литургийное благодарение за радость принесения бескровной жертвы, вытеснилось учением бездушных эгоистов о поедании волшебной еды, являющейся натуральным, разделываемым мясом. И оно возникло именно благодаря рационалистскому подходу к вере. Веры нет, но есть вероучение. Мамкин продукт. Там есть пункты, которые надо соблюсти, чтобы все получилось. И продолжать по пунктам врать, что все получилось по пунктам. Папа шлет алименты маме, и мама знает как ими распоряжаться. Смотрите, какой вам папа сегодня прислал подарочек. Все открыли ротик – проглотили, зажевали, запили, поблагодарили. Мы сейчас только что съели папу, но от папы не убавится, он регенерируется тотчас. Верьте, что вам должно сделаться лучше. Есть ли тут воспоминание об Отце? Зачем Он вообще нужен? Он присылает, мама раздает. Раздают лутшие сыны, лутшие воспитанники интерната. Они изображают папу – видите как похожи? -  Вылитые просто. Церковь сейчас – это мать без мужа, ведет себя так, как распоряжающаяся богатым наследством вдова. «Брошенная», обиженная, вся в жестком миноре воспитывающая воспитанников.  Которые рассказывают друг другу об Отце самые разные басни, потому что мать уже образа Отца даже не припомнит. Она самодостаточна. Кому церковь не мать, тому Бог не Отец. Чада отобьют ее от недругов. Ведь они пьют настоящую кровь…