Древний охотник швырял палку или камень в изображение бизона, и если попадал, то это вселяло в него уверенность, что на охоте он не промахнется. Вера в свои силы и возможности вскипала в нем как волна, и несла троглодита в грозу и непогоду на поиски пищи.  Символическое по сути действие совершалось ради того, чтобы преодолеть свою лень, свою трусость, свои неуверенность и нерешительность. Даже хворобу снимала вера. Люди издавна стимулируют свою веру, не просто загадывая желания, но и проверяясь, имитируя чаемые события, заменяя их символами, и придавая этим символам таинственное, мистическое значение.

Однако троглодит знал, что изображение на камне не превратится тотчас в подбитого бизона, который рухнет к его ногам после метко кинутой палки. Как ни исплясывай, как ни подогревай себя шаманьими выкриками в адрес иконы зверя и ритмичным боем по шкурам дикой свиньи, но завтра спозаранку надо вылезать на сырость, и шлёпать по болотам, подкармливаясь по дороге холодными лягушками; что тёплая бизонья печень и подрумяненный хвост, испеченный в золе, должны быть еще вырезаны-срезаны со зверя, которого надо сперва выследить, потом догнать, а после еще и одолеть. Каменным бизоном никто не питался.

Протягивая апостолам Чашу, Христос, тем самым, положил конец играм в бирюльки. Жертвоприношение совершилось бескровно. Не надо было ничего изображать, имитировать, не надо было никого убивать. Жертвоприношение оказалось очень простым, ничто ничем не казалось, всё было тем, чем оно является. Хлеб и вино, ягель и снег – подручная пища, пища под ногами, всегда готовая к тому, чтобы разделить ее в жертву Богу. Вот этот ягель – Мое Тело, вот этот снег – Моя Кровь. Стоит черпнуть пригоршней чтобы исполнить закон и пророков, явить добрую волю, всё что растёт, да будет вам в пищу. Весь мир это Тело и Кровь Бога, а жертва Богу – сатанинский дух сокрушен.

Христиане давно перестали понимать кому и зачем – да и как – они намерены приносить жертвы. Они полагают, что сымитировать перед Отцом убийство Сына и поедание Сына – самое то, что Отцу угодно. Поэтому они с некоторых времен под видом хлебоубийства совершают сыноубийство , и ждут, когда неведомая им природа Бога перельется в вещество хлеба и вещество вина, напитает их, и даст им силы никого не убивать без разрешения начальства до акта следующего хлебоубийства, иначе будет невмочь…

Им недостаточно сделать то же самое, что совершил Христос – преломить хлеб и испить вместе из Чаши – им нужно в Его отсутствие символически изобразить, как они Его убивали, а потом еще и съедали. За это их возьму в Рай, где они могут молиться живьем Николе.

Превратив Евхаристию в театрализованную мистерию, христиане лишили себя простоты, естественности. Искусственное не может породить живого. Троглодиты начали грызть камни и верить, что эта волшебная еда есть хлеб их насущный, бизон их насущный. В грозу идти больше не надо, отплясал, показал картине свирепую морду и считай себя подлинно сытым.