Он старается проникнуть сквозь изукрашенную множеством художников поверхность, восстановив скрытый слой. Ведь ему известно, что существует Божественный План, и все эти художники, не знавшие друг друга, не могли ему не следовать - ведь Картина, которую они создали за тысячу лет - Священная. Они оставили, он уверен в этом, ключи для потомков, когда зашифровали в символических образах Дерева, Ручья, Неба, Облаков, Солнечного света и Ветра, которого не было видно, но который чувствовался, некие совсем другие вещи, куда более реальные и необходимые для людей, запертых в Корабле. Для него ясно, что невозможно никакое буквальное понимание изображённого на Картине. Там нет ничего, кроме символов, которые надо понять - все до одного, - и расположить в правильном порядке. И тогда тому, кто сумеет это сделать, тому, кто познает Единую Истину, откроется изумительная, воистину Божественная Картина - не та, с примитивными, намозолившими глаза, рассчитанными на дураков в сороковом колене образами Дерева, Ручья, Неба, Облаков, Солнечного света и Ветра, которого не было видно, но который чувствовался. Мощный старик берёт в руки принесённый Посторонним листок из Письма и снисходительно выслушивает невнятный бред о каких-то точных знаниях - о Цели и Назначении Корабля, о его устройстве и о строении вселенной, о людях, построивших Корабль, о других людях-почти животных, запертых в нём, о том, зачем и почему всё это было затеяно людьми, построившими Корабль, о Конце путешествия и об обещанной за терпение награде - о новом мире. Наконец, о том, чем там, в этом новом мире, люди смогут заняться. Терпеливо выслушав сбивчивый рассказ энтузиаста, влетевшего без стука в тот самый момент, когда Главный специалист по Истине готов был сделать ещё один шаг к решению Божественной головоломки, старик начинает сопоставлять услышанное с тем, что ему удалось узнать за двадцать лет, изучая Миф и Картину. Очень многие детали не совпадают. Даже если на первый взгляд видится что-то похожее, слова, которыми Посторонний пытается рассказать свой бред, совершенно ненаучны, - стало быть, и сам бред не может иметь никакого отношения к Единой Истине. Остаётся выяснить, откуда взялась эта бредятина. Впрочем, до чужого ли бреда тому, кто не успевает достроить Теорию Единой Истины! Из жалости он старается помочь несчастному познать-таки Единую Истину. Для этого он заставляет больного не сходя с места начать изучать Теорию. Он заставляет беднягу со съехавшей крышей самостоятельно сопоставить свой бред со стройнейшей системой - результатом многолетних трудов. Трудов, сделавших возможным познание Единой Истины - для любого из избранных, предназначенных к тому Высшими Силами. Вникнув в Теорию, Посторонний (способный, но не туда забредший) очень быстро начинает другими глазами смотреть на последние четверть века своей жизни, посвящённые, как выясняется, пёс знает чему. Крыша постепенно становится на место. Цель - постижение Посторонним Единой Истины - уже близка. Но тут вдруг Корабль начинает идти на посадку. Его дико трясёт, и после этого наступает тишина. Планета, на которую опустился Корабль, оказывается ожившей Священной Картиной. Голос из громкоговорителя требует от людей покинуть Корабль. Среди вышедших на травку нет ни одного человека, который бы понимал, куда они попали, что надо делать и как себя вести. Все они выглядят дураками в сороковом колене, - но именно так они и должны выглядеть по Плану. Кроме одного, конечно, - того, кто посадил Корабль. Почти уже вылечившийся Посторонний успел забыть свой бред о каких-то якобы точных заниях, которые он зачем-то хотел передать людям. Зато он почти выучил стройнейшую теорию - систему Единой Истины. Она абсолютно, как выяснилось, очаровательна, - вся, без изъяна. Действительно, всё оказалось к лучшему, как она и предсказывала. Миф и легенда, как она их толковала, оказались на высоте, - Бог спас Корабль. Правда, образы Священной Картины - Дерево, Ручей, Небо, Облака, Солнечный свет и Ветер, которого не было видно, но который чувствовался, - все они оказались не символами, а реальностью. Ну, так оно и к лучшему, - ведь в главном-то Теория оказалась права, - всё всегда к лучшему.

Кстати, по-французски звучит как пьер-лё-пти, "т" на конце не читается. Можно по-русски, "Пётр малый".