Петр про сочинения Павла написал, что в них «есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания».

Ну и впрямь. Берем знаменитый, излюбленный монахами текст:

«кто непоколебимо тверд в сердце своем и, не будучи стесняем нуждою, но будучи властен в своей воле, решился в сердце своем соблюдать свою деву, тот хорошо поступает. посему выдающий замуж свою девицу поступает хорошо; а не выдающий поступает лучше»

Что видим? Видим что девку замуж папа может не пустить, если нуждой не стесняем. То есть – прокормить может. Ну и волю имеет «не пустить». Все девушкино «монашество» зависит от папиной обеспеченности и упертости.

Фиг знает что у них там за нравы были. Что в Коринфе, что в Тарсе. Тертый ученик Гамалиила пишет язычникам, как говорит – отсебячину, считая что обрел достаточно милости, чтобы от себя начать говорить. Ну - правильно. Времена, нравы… Языческое окружение. Нынче бы папу -  даже православные - назвали б сектантом, и потребовали бы от него девушку хотя б в монастырь сдать вместе с тем добром, которым он ее дома собрался обеспечивать.