С книгой природы в свое время произошла совершенно дикая история. Видите ли, она была исходно написана на языке математики. Дело приватное, не для громких ушей - ну, у каждого ведь должен быть свой язык, у математики был свой, на нем была написана книга, книга эта работала природой - дело совершенно житейское и никого не касается. Математика при этом к природе прямого отношения не имела, да и косвенное было не по ней. Она в основном подрёмывала, и снилось ей вечное лето. Многоразъёмные фигуры сплетались в измерениях, асимптоты убегали в бесконечность с тонкими песнями, тихо скворча, открывались и закрывались дырки, управляемые топологическими идеями. От всего этого в природе происходило звенчание ручьёв, простирание степей и выстраивание лесов вкупе с повсеместным расцветанием всего цветущего - хоть гор, а хоть и родников. Неприятности начали происходить, когда нашлись люди, говорящие, будто знают язык математики. Ну конечно, знать они его не знали, но исковеркать могли. Это такой переплётный закон мироздания: даже не зная чего-то, это что-то можно с неумеренной силой исковеркать. Переплётных законов не так много, их тщательно охраняют - но этот вот как-то выбился лохмушкой, и нашлись ушлые люди, ухватили за край, потянули - и взяли использовать. И вот эти люди стали пытаться говорить на языке математики. Та, естественно - ни в какую, уворачивается, всхрапывает, глубже зарывается... А толку. Когда над ухом бубнят что-то, и очень громко, настойчиво - и не захочешь, проснёшься. Что делать, села математика на краю, смурная. Считай, проснулась. Тут лето и кончилось. Все цветы и родники завяли, горы покрылись снегами, над равнинами поднялась метель. Ушлым людям стало нечего есть, они кинулись заниматься работой. Кто дрова рубит, кто воду таскает. Это такие магические действия - если заниматься работой, то, говорят, не помрешь. Врут, конечно - и работающие тоже помирают, но предрассудок очень живучий. Так что когда людям становится плохо, они начинают работать. Ну и эти, ушлые - как ни пролазливы, а всё равно работать начали. Бодро соображать - если мы, значит, вот те камни дробить начнем, это будет большая работа, её надолго хватит. Или если мы будем вот тот дремучий лес переводить на дрова - ух, какая это большая работа. Лесоповал называется. Так и повелось. Отстанут люди от математики, уснёт она - и придёт лето, когда можно спокойно жить. Но находятся ушлые люди, начинают бубнить на ухо спящей математике - книга природы... уравнения... всеобщие уравнения... просыпайся... зависимость эф от тэ... чтоб тебя... от тэ, слышишь? И математика уныло просыпается, и снова начинается большая зима.
(с) zh3l@lj