|
|
Пишет ivanov_petrov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ivanov_petrov)@ 2010-08-11 16:44:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Объективно-идеальное и талант историка
http://ivanov-petrov.livejournal.com/14
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
sergius_v_k@lj
Вопрос нужно как-то уточнить, это само по себе задача: раскрыть вопрос, его направления или измерения.
В общем талант историка - умение прочесть процессы и отдельные события, примерно так, как египтолог читает иероглифы, но шрифт, конечно, другой.
ivanov_petrov@lj
Да, конечно, у "истории" много значений и для определенного разговора надо определить понятие. Хотя бывает интересно посмотреть, как же люди определяют понятие, если им не сказать, что - вот так-то.
Как египтолог читает за текстом - смысл (и даже и не египтолог, а любой читатель) - получается, что историк должен за событиями, понимаемыми как символы, отыскать их смыслы, значения, из-за которых на самом деле и появились такие-то иероглифы, и произошли такие-то события.
sergius_v_k@lj
Проекция воображения собеседников - вещь интересная, но и в этом случае раскрытие вопроса - дело благодарное (это не определение понятия, это поиск проблемы, ведь она сначала спрятана).
Нет, не как символы. В моем представлении представление о символах и знаках, перенесенное в теорию языка и особенно в теорию мышления - большое зло (не говоря уже о том, что глупость). Знак - это, к примеру, положение семафора для машиниста или погоны для военных. Когда о речи думают также, попадают в фиктивный мир, речь так не живет, тем более мышление, тем более мышление о реальности. Если вернуться к давнему разговору о Галилее: его науку со второй половины 19-го в. почти всегда трактуют как создание моделей. Под моделью понимают знак, замещающий (отображающий, мысленно копирующий и т. под.) объект. Далее говорят, что модель выражает объект. (В сторону: например, даже когда Щедровицкий считает объект мысленной конструктивной сущностью, он вводит еще один - реальный - объект, который выражается в конструктивном и "заключает" в себе еще не познанное. В этом смысле такой объект эквивалентен "вещи в себе").
Хотя эта концепция (точнее мироощущение) действует с гипнотической силой, в реальном мышлении и понимании все это ничему не соответствует. Когда я наблюдаю падение, то в разные моменты времени вижу тело в разных местах. Это вся чувственная реальность, вся чувственная "природа" относительно данной задачи исследования. Положения, которое было секунду назад уже не существует. Чтобы получить объект исследования (движение) я мысленно объединяю эти места в линию. Объект будет составным - чувственно-сверхчувственным, чувственно-идеальным. Исследуя этот объект, я найду у него свойства и закономерности (форму - параболу, измененную сопротивлением воздуха, пропорцию путей, пройденных за секунду и т. д.). Это будут свойства процесса, существующего во внешнем мире, свойства, присущие миру (речь идет о случае, когда я нашел их в мире). Т. о., эта идеальная компонента объекта в буквальном смысле существует в самой природе в идеальном виде. Вопрос: что изображает (замещает, выражает, копирует) это движение, составленное из идеально существующей параболы и чувственно существующих мест? Ровно ничего. Она является не дубликатом, а подлинником. Нам не нужен объект, скрывающийся за моделью. Таковы все объекты природы. А природа - система таких процессов (по Гегелю и Гёте, система первофеноменов). Тем не менее, условно говоря, употребляя обоснованную и правильную метафору, в описанном смысле явления природы можно читать. Хотя мы сочиняем эти идеальные сущности, мы сочиняем то, что есть в природе. Но это не символы, а подлинники. Галилей не придумал модель, а открыл первофеномен.
Вернемся к истории. Здесь все иначе. Откуда мы знаем о десяти заповедях? От Моисея. Где они возникли? В уме Моисея и более нигде. Туда их вложил Бог. Откуда мы узнали об этом Боге? Из чьего-то ума.
Я хочу сказать, что в истории будут замыслы великих и малых личностей, будут процессы для малых личностей стихийные, но осмыслять их как символы я не считаю правильным и верю в этом своему уму. Опять же, условно говоря, понимание исторических процессов можно назвать чтением, хотя в эти события их никто не зашифровал.
http://ivanov-petrov.livejournal.com/14
sergius_v_k@ljВопрос нужно как-то уточнить, это само по себе задача: раскрыть вопрос, его направления или измерения.
В общем талант историка - умение прочесть процессы и отдельные события, примерно так, как египтолог читает иероглифы, но шрифт, конечно, другой.
ivanov_petrov@ljДа, конечно, у "истории" много значений и для определенного разговора надо определить понятие. Хотя бывает интересно посмотреть, как же люди определяют понятие, если им не сказать, что - вот так-то.
Как египтолог читает за текстом - смысл (и даже и не египтолог, а любой читатель) - получается, что историк должен за событиями, понимаемыми как символы, отыскать их смыслы, значения, из-за которых на самом деле и появились такие-то иероглифы, и произошли такие-то события.
sergius_v_k@ljПроекция воображения собеседников - вещь интересная, но и в этом случае раскрытие вопроса - дело благодарное (это не определение понятия, это поиск проблемы, ведь она сначала спрятана).
Нет, не как символы. В моем представлении представление о символах и знаках, перенесенное в теорию языка и особенно в теорию мышления - большое зло (не говоря уже о том, что глупость). Знак - это, к примеру, положение семафора для машиниста или погоны для военных. Когда о речи думают также, попадают в фиктивный мир, речь так не живет, тем более мышление, тем более мышление о реальности. Если вернуться к давнему разговору о Галилее: его науку со второй половины 19-го в. почти всегда трактуют как создание моделей. Под моделью понимают знак, замещающий (отображающий, мысленно копирующий и т. под.) объект. Далее говорят, что модель выражает объект. (В сторону: например, даже когда Щедровицкий считает объект мысленной конструктивной сущностью, он вводит еще один - реальный - объект, который выражается в конструктивном и "заключает" в себе еще не познанное. В этом смысле такой объект эквивалентен "вещи в себе").
Хотя эта концепция (точнее мироощущение) действует с гипнотической силой, в реальном мышлении и понимании все это ничему не соответствует. Когда я наблюдаю падение, то в разные моменты времени вижу тело в разных местах. Это вся чувственная реальность, вся чувственная "природа" относительно данной задачи исследования. Положения, которое было секунду назад уже не существует. Чтобы получить объект исследования (движение) я мысленно объединяю эти места в линию. Объект будет составным - чувственно-сверхчувственным, чувственно-идеальным. Исследуя этот объект, я найду у него свойства и закономерности (форму - параболу, измененную сопротивлением воздуха, пропорцию путей, пройденных за секунду и т. д.). Это будут свойства процесса, существующего во внешнем мире, свойства, присущие миру (речь идет о случае, когда я нашел их в мире). Т. о., эта идеальная компонента объекта в буквальном смысле существует в самой природе в идеальном виде. Вопрос: что изображает (замещает, выражает, копирует) это движение, составленное из идеально существующей параболы и чувственно существующих мест? Ровно ничего. Она является не дубликатом, а подлинником. Нам не нужен объект, скрывающийся за моделью. Таковы все объекты природы. А природа - система таких процессов (по Гегелю и Гёте, система первофеноменов). Тем не менее, условно говоря, употребляя обоснованную и правильную метафору, в описанном смысле явления природы можно читать. Хотя мы сочиняем эти идеальные сущности, мы сочиняем то, что есть в природе. Но это не символы, а подлинники. Галилей не придумал модель, а открыл первофеномен.
Вернемся к истории. Здесь все иначе. Откуда мы знаем о десяти заповедях? От Моисея. Где они возникли? В уме Моисея и более нигде. Туда их вложил Бог. Откуда мы узнали об этом Боге? Из чьего-то ума.
Я хочу сказать, что в истории будут замыслы великих и малых личностей, будут процессы для малых личностей стихийные, но осмыслять их как символы я не считаю правильным и верю в этом своему уму. Опять же, условно говоря, понимание исторических процессов можно назвать чтением, хотя в эти события их никто не зашифровал.
