листочки

В продажу поступает настольный расшифровщик генома
\\\То есть с одной стороны запихиваешь куски плоти, с другой лезет бумажна лента с кладограммами. Лепота.
http://www.membrana.ru/lenta/?10945


Давеча общался с нашей выпускницей. Лет 5 назад закончила весьма престижный естественный факультет МГУ, за 2 года защитила диссертацию, сейчас работает в Лос-Аламосе. Рассказала, что из их выпуска уехала половина. Из второй половины (оставшейся) ни один не занимается наукой - факультет небольшой, все навиду.
В последнее время (года 3) наметился просто массовый исход молодых ученых, соизмеримый с тем, что имел место, когда открыли границы и все снесли внутри - в начале 90-х. В этом смысле ситуация субъективно ощущается существенно хуже, чем, скажем 10 лет назад.
http://ramiz-ali.livejournal.com/146629.html


научно-образовательная статистика онлайн

http://blogs.strf.ru/blog/92.html


Публикации и международное соавторство. Новые данные по РФ

http://blogs.strf.ru/blog/35.html#comment27


Социальные сети: будущее http://web.rambler.ru/post/socialnetworkingfuture/
Бурный рост количества информации создает потребность в новых возможностях для управления этой информацией. Так как мы получаем данные от людей, которых мы не знаем лично, то нам нужны доказательства их авторитетности. Воспользуйтесь Klout — сервисом, который определяет степень влиятельности пользователей.
http://bowin.livejournal.com/887204.html


Продавец Мясоедова не торопится. Куда ей спешить. У нее впереди вечность. Уходит в подсобку. Нехотя возвращается. Сладкоежки томятся. Всем хочется горячего чаю с пирожными, а ругаться не хочется.
- Мятных пряников полкило, будьте любезны, - просит дама в шляпке. - А они свежие? А когда привезли?
Продавщица молча водружает на весы постылые пряники. Дама быстро воровато тычет в них твердым пальцем.
Две девочки лет по пятнадцать впереди меня вполголоса обмениваются жизненным опытом. Та, что в короткой сиреневой шубке и сапогах-борфортах, над которыми повязаны обрезки черных кружев, объясняет подружке в черной спортивной шапочке: "Мужчины бывают двух типов - андрогинные и маскулинные".
На этих ее словах дверь открывается, и в клубах пара появляется новый покупатель: накачанный, холеный, коротко стриженный пижон лет сорока в спортивной красной куртке нараспашку - видно, только что выскочил из машины. Совершенно андрогинный и маскулинный. Что он делает в нашем пролетарском районе, где самые популярные заведения - рюмочная и магазин "Халява", понять затруднительно. Подружки с открытыми ртами взирают на него снизу вверх и принюхиваются к дорогому парфюму. Продавщица ныряет под прилавок и выныривает, торопливо пришлепывая накрашенными губами. Красавец в джемпере, не обращая внимания на произведенный им фурор, скучающе изучает витрину с тортами. Минут через пять я начинаю забирать свои долгожданные кульки, и тут в магазин входит пальто, давно забывшее свой цвет, и пухлая мохеровая шапка. То, что во всем этом находится, такое маленькое и сморщенное, что не сразу даже видно. Старушонка деятельно семенит к прилавку. Продавщица вытаращивает глаза и всплескивает руками, явив поразительный для нее взрыв эмоций:
- Рыба моя золотая!!! Да куда же ты... Да я ж тебе сказала, что не надо!
Старуха, моргая серенькими, похожими на мышат глазками, непреклонно протягивает артритную лиловую лапку и высыпает на блюдечко мелочь.
- Да мороз же! Куда ты в снег-то!..
- Никогда у меня долгов не было. И не будет! - надтреснутым голоском отрезает визитерша.
Стриженный пижон, внимательно, слегка подняв брови разглядывающий облезлую лису - по виду ровесницу освоения Сибири - на воротнике бабкиного пальто, со странным выражением - не то жалость, не то зависть - замечает:
- Разве ж это, бабка, долги...
Старуха поджала губы. Серые мышата превратились в геральдических львов. Она с трудом подняла подбородок и, усмешливо глядя на собеседника, проронила:
- Да какие бы ни были, деточка. Какие бы ни были.
http://greenbat.livejournal.com/468892.html


Чем, прежде всего, отличается Россия от Запада или, скажем, Америки, на взгляд российского западника-наблюдателя? Если сравнивать с Россией, то в Америке практически отсутствует столь привычное нам критическое отношение к власти, государству и его институтам, к стране как таковой. Это как сравнивать нюх собаки и человека: у собаки такой нюх, что нюх человека как бы совсем отсутствует. Точно так же и критический настрой. Мы настолько к нему привыкли, что не сразу замечаем, что его в Америки нет, то есть вообще. Нет шуточек, шпилек, поговорок и анекдотов, высмеивающих собственные национальные недостатки. Это не запрещается, это не от страха, этого просто нет в культуре. То есть критики конкретной, социальной, партийной – хоть отбавляй, особенно сегодня, когда Америка реально разделена на два лагеря демократов и республиканцев, которые не переносят друг друга так, как этого, кажется, не было и перед гражданской войной. Но общего критического настроя, нашей вполне анархической привычки ругать государство и власти всех уровней по поводу и без (тем более что повод есть всегда), это просто отсутствует.
Еще раз уточню, чего нет. Нет зубоскальства, нет пессимизма, выражений «да у нас так всегда», нет неуважения к обществу: «да чего я могу, плеть обухом не перешибешь», «да они все равно сделают по-своему» и так далее. Нет нашей асоциальности, неверия в себя и окружающих. И это не является ни достоинством, ни недостатком, это свойство. Почему я не считаю это достоинством? Потому что мы плохо представляем, до какой степени русская культура критически настроена и иронически построена по отношению ко многим вещам, воспринимаемым в Америке вполне серьезно и нормально, например, к пафосу. Здесь почти все говорят с пафосом преувеличения, то есть все воспитанные и социально вменяемые люди, а таких абсолютное большинство, и только со стороны это выглядит чудовищно. На самом деле это просто церемониал вежливости. Американская культура построена на формулах, множестве формул, но вполне отчетливых формул, которые до мозга эмигранта-западника доходят медленно и постепенно. Именно эта формульная культура является основой того порядка, который существует в Америке. Но именно эта формализованная культура противостоит попыткам социальной критики самой социальной структуры как таковой. На это нет заказа, нет потребности, поэтому Ноам Хомский, великий лингвист и леворадикальный критик американской системы, не имеет и сотой, тысячной доли той популярности, какой обладает в России несистемная оппозиция, в частности такие ее представители как Каспаров или Немцов.
...Так не только в Америке. Точно так же когда советские отказники и диссиденты переезжали, скажем, в Израиль, они почти всегда очень быстро опять становились диссидентами, но уже в Израиле. Там точно так же не принято критиковать государство как таковое, а если критикуешь – пожалуйста, займите никому не видные маргинальные ниши.
...Дело в том, что больше, на мой скептический взгляд, в российской жизни и нет никаких достоинств, кроме этой самой неформальности, неформульности российского поведения.Да, нет ничего устойчивого. Но эта постоянная неустойчивость, эта постоянная социальная корабельная качка является уникальным российским свойством, которого, кажется, нет нигде в мере. Именно эта неформальность, очевидно, и зовется российской духовностью или обознается как эта самая пресловутая черта. Стремиться к разрушению всех и всяческих формул, ощущать, что любые формулы мешают как тесная и мокрая одежда, отчего появляется нестерпимое желание эту формульную одежду скинуть и остаться бесформульно голым.
http://mikhail-berg.livejournal.com/19405.html