Возможно Вы правы. По моему мнению, фантастика априорно является альтернативой фатума - она в своей основе инвариантна. Даже фантастики-катастрофы не вписываются в трагедийный жанр, т.к. мы читаем о том, что не случилось и, скорее всего, не случится. А трагедия родилась как жанр, описывающий реальное событие фатального характера.

Извините, я не совсем понял. Вы полагаете, что необходимым условием для трагедии Гамлета, Эдипа или Орфея является их когдатошнее реальное существование? Или то, что их существование не противоречит тем законам, которыми мы привыкли отделять реальность от нереальности? В случае Орфея нам придется признать, что реален Аид и прочее.

Да, именно неотделимость реальности от нереальности. Древнегреческие трагедии воспринимались как реальность - Аид был такой же данностью, как и Олимп. В фантастике нереальность является сутью.

Но для современного читателя Аид - это миф, т.е. нереальность. Чтобы увидеть трагедию Орфея трагедией, ему надо на время чтения погрузиться в древнегреческое мировоззрение. Но что тогда мешает ему погрузиться, допустим, в мифологию Сэндмена?

Думаю, что для современного читателя миф об Орфее это уже не трагедия, но мы по традиции считаем его трагедией. А вот "Медея" - трагедия, т.к. более реалистична. Я предполагаю, что читатели прошлых лет обладали большей литературной "наивностью", веря в реальность персонажей классической литературы, былин, эпосов и т.д. Сказка была реальностью для детей. Появление жанров фэнтази и фантастики - это преднамеренное действие авторов для создания персонажей и действий, которые у читателя не вызовут чувства реальности. Впрочем, первые фантастические произведения тоже воспринимались на веру, и это придавала авторам особый азарт - в конечном итоге им перестали верить. Думаю, что Гомер создавал свои истории, "веря" в них.