Опять масоны…
Давно уж ведутся поиски того, кто первый употребил понятие «интеллигенция» в специфически русском его смысле. В специальных работах относят это употребление обычно к первой трети-середине XIX века. Но вот – вроде бы и раньше.

В 1770-х гг. делами Московского Императорского университета занялись поэт Херасков и книгоиздатель Новиков. Новиков был возмущен деятельностью петербургского масонства английского образца («шведская» ветвь), распространявшего поверхностные представления о европейской культуре. Это петербургское масонство можно назвать «пред-западничеством». Новиков был одним из основателей новой линии масонства, базировавшегося в Москве и ставившего целью прославление русской старины и распространение мистических идей мартинизма («розенкрейцеровское» масонство). Это новое «высокоградусное» масонство создало ту почву, на которой через десятки лет развилось славянофильство; тем самым истоком славянофильства явилась деятельность Новикова, протекавшая при Московском университете. Отсюда проистекали и особенности развития Университета: например, М.М. Херасков (ритор Провинциальной ложи, член Капитула ордена Злато-розового Креста) был яростным сторонником университетского преподавания на русском языке. Тогда, в 70-80-е гг. XVIII века, впервые возникло в России осознанное просветительство прозападного образца, истекавшее из столичного Петербурга, и осознанное романтическое движение, противодействовавшее западному просвещению и основывающееся в провинциальной Москве, даже точнее - при Университете. Великим Мастером российской «провинции» был в 70-х гг. Иоганн Георг (Иван Егорович) Шварц, профессор Московского университета, который читал блестящие лекции по филологии и философии. Шварц был первым, кто употребил на русском термин «интеллигенция», причем в его употреблении это исходно латинское понятие приобрело специфически русские черты: интеллигенция есть «высшее состояние человека, как умного существа, свободного от всякой грубой, тленной, телесной материи, бессмертного и неощутительно могущего влиять и действовать на все вещи» (цит. по: Биллингтон, 2001, с. 303). Под влиянием этих идей дворянство в России стало осознавать себя как интеллигентное сословие. Манифест о вольности дворянства, подписанный Петром III, был подготовлен главой российских масонов 1750-х гг. графом Р.Л. Воронцовым.

Целью масонской ложи, в которой состояли Шварц, Новиков и Херасков (именовалась она по-разному, от тайной сиентифической ложи Гармонии до розенкрейцерской ложи Злато-розового Креста), было возвращение от безбожного вольтерьянства и вольнодумства к истинному христианству и исконным народным ценностям. Распространение знаний имело целью истинное просвещение, то есть христианское воспитание душ, так как «наука без христианства становится злым и смертельным ядом». Эта проповедь «московского просвещения» в противовес придворному, «петербургскому просвещению» имела большой успех среди русского дворянства; появились жертвователи, снабжавшие средствами издания Новикова, а также деятели, способствовавшие развитию наук и искусств в России. Новиков направлял русское масонство меж Сциллой и Харибдой: меж пустой социальной игрой и оккультными тенденциями, настаивая, что целями движения может быть только чистое христианство и благотворительная деятельность. Учеником Шварца был А.А. Прокопович-Антонский, будущий ректор Университета (Вернадский, 2001, с. 280), среди его слушателей и почитателей был Карамзин (Андреев, 2001, с. 107).