| 11:33a |
Звонок по телефону
Мягкий уверенный голос, не представляясь: Пожалуйста, Петра Игоревича (работает в соседней комнате...)
- Его нет сейчас.
- Может быть, вы мне поможете? У вас раньше работал такой Алексей... Вот фамилии не помню.
- Извините, я не помню, чтобы у нас работал Алексей.
- Может быть, Чернов? Не помню фамилии.
- Нет, вроде бы такой у нас не работал.
- Работал-работал... как же его фамилия...
- К сожалению, не могу вам сказать - не знаю такого.
- Он мне очень нужен. Вспомните, пожалуйста.
- Я не знаю такого...
- Хорошо. Мне, собственно, не нужен Алексей. Меня интересует его жена, Наташа. Вы ее знаете?
- Нет.
- Она, знаете.. Ну, такая... Вы точно ее не знаете?
- Нет.
- А Петр Игоревич будет сегодня?
- Не знаю, пока его нет.
- А как вы думаете, Петр Игоревич знает Наташу?
- Я не знаю, знает ли он Наташу.
- Но, может быть, он помнит Алексея?
- Не знаю.
- Жаль, жаль... Что вы не можете помочь. Хорошо, я позвоню позже, может быть, Петр Игоревич... (вешает трубку) |
| 1:25p |
Колеблющаяся граница интеллигентности Проведение этой черты – чрезвычайно забавная игра статусов. До революции и в пореволюционные годы всерьез утверждалось, что грань – прогрессивные (=оппозиционные) убеждения. И Чернышевский/Писарев шли в интеллигенты, а Достоевский/Лесков – вон. Ну, в конце концов, игры статуса – дело групповое, кто как хочет, так и играет. Но вот наткнулся я на деление 1960-80х годов, то есть – продолжавшееся до самых последних времен. Причем распространенное и на Западе. Там ведь чуть не всегда по совершенно иным причинам возникают очень сходные вещи. В конце 19-го века в России были народники, а в 1900-1920 гг. в США молодые интеллектуалы отказывались от карьеры и шли преподавать в рабочие школы. В 1960х был расцвет советской интеллигенции, и на Западе сходные социальные картины показывали хиппи. ( Read more... ) |