Жизнь подламывается под Хармса
Вот часто говорят, что после Достоевского жизнь стала выстраиваться этак… Достоевщина появилась, люди стали так жить… Я должен сказать, что это пустяки. Потому что Достоевский – это еще жизнь человеческая, хоть и надрывная, а ведь писателей на свете много – и не все столь уютны.

Вот я историю расскажу. Только прошу учесть – в ней всё правда. Своими глазами видел. Вынутый прямо из жизни кусок с исходящими житейским паром краями.

Так вот, около нашего дома имеется магазин. Обычный такой, стекляшка одноэтажная, типа Универсам. В нем, как водится, всякоразные продуктовые отделы, а также продажа DVD, аптечный киоск, сигареты и прочие нужные в жизни питательности.

В магазин заходит человек. Выглядит он довольно странно – я бы сказал, по-деревенски. Одет чисто, но бедно, какой-то плащ, брюки заправлены в сапоги, в руках палка, за плечом сумка вроде как котомка.

Человек подходит к прилавку, на котором выложены ручки, фломастеры и прочая канцелярщина. Оглядывает ручки и обращается к дородной продавщице: «У тебя ручки криво лежат. Надо ровненько положить, а то смотри – непорядок». Продавщица выпучивается и весьма громко ему отвечает: «Ты откуда взялся? Пошел вон отсюда!»

Человек подходит к аптечному ларьку и тщательно изучает ассортимент. После чего обращается к продавщице: «У тебя лекарства неправильно разложены. Надо вот эти положить сюда, а вон те спустить вот сюда, и поровнее». Продавщица, стройная молоденькая девушка, обалдело глядит на него краткий миг, после чего выпаливает: «Пошел вон отсюда».

Мужик, ни слова не говоря, направляется к сосендему прилавку – там киосочек малый, часами и мобильниками торгует. Подходит и спокойно сообщает: «У вас в аптечном киоске непорядок. Лекарства не так лежат. Надо поменять их на полках – сердечные вниз, желудочные вверх, и прямее положить». Продавщица таращится на него, силясь понять, потом выпаливает: «Пошел вон отсюда!»

Мужик неторопливо идет дальше и парой шагов подходит к отделу сыров. Осматривает витрину и сообщает продавщице: «Что ж вы так сыры порезали? Мелко накрошили. Они ж у вас засохнут. Надо не так резать». Продавщица ему (не сговариваясь с предыдущими и не слыша их ответов): «Пошел вон!»

Мужик мерно удаляется вдоль длинного ряда прилавков – соки, рыба, мясной… Около каждой витрины он останавливается и что-то говорит продавщице. Его я уже не слышу (но догадываюсь), а ответы продавщиц доносятся вполне отчетливо: «Пошел вон!», «Пошел вон!». Этот звуковой ряд – как гаммы. Продавщицы ему как платочками машут, одна за другой.

Описав внутри магазина круг, сопровождаемый добрыми пожеланиями мужик опять выходит к стоящему близ двери аптечному киоску. У витрины стоит женщина в низко опущенной на глаза шляпке, рассматривает лекарства. Мужик осматривает женщину и сообщает ей: «Ты неправильно шапку носишь. Козырек выше надо держать, а то тебе не видно ничего». Женщина вскидывает глаза (с виду дама интеллигентного темперамента) и явно против воли, исключительно под давлением ситуации и от неожиданности, сообщает: «Пошел вон!»

Мужик спокойно разворачивается и выходит из магазина.