Про догматическое христианство я спорить не буду - что бы я ни сказал, получу по ушам.

А про Августина... Раз Вы так подробно цитирцете про отношение Августина к астрологии - скажите, а почему он так думал? Почему он восстал против астрологии - и иногда и прочих знаний о мире он тоже восставал, почему у него, чрезвычайно образованного человека, случилось так, что он подал повод к этому высказыванию Амфитеатрова?

http://d-a-p.livejournal.com/40553.html - Там в конце написано, что я сам не читал.

Не знаю почему, но то, что это стало догмой видно даже из вводной статьи к английскому переводу

Editor’s Preface

————————————

The “City of God” is the masterpiece of the greatest genius among the Latin Fathers, and the best known and most read of his works, except the “Confessions.” It embodies the results of thirteen years of intellectual labor and study (from A.D. 413–426). It is a vindication of Christianity against the attacks of the heathen in view of the sacking of the city of Rome by the barbarians, at a time when the old Græco-Roman civilization was approaching its downfall, and a new Christian civilization was beginning to rise on its ruins. It is the first attempt at a philosophy of history, under the aspect of two rival cities or communities,—the eternal city of God and the perishing city of the world.

This was the only philosophy of history known throughout Europe during the middle ages; it was adopted and reproduced in its essential features by Bossuet, Ozanam, Frederick Schlegel, and other Catholic writers, and has recently been officially endorsed, as it were, by the scholarly Pope Leo XIII. in his encyclical letter on the Christian Constitution of States (Immortale Dei, Nov. 1, 1885); for the Pope says that Augustin in his De Civitate Dei, “set forth so clearly the efficacy of Christian wisdom and the way in which it is bound up with the well-being of States, that he seems not only to have pleaded the cause of the Christians of his own time, but to have triumphantly refuted the false charges [against Christianity] for ever.”1

http://www.ccel.org/ccel/schaff/npnf102.iii.html

После того, как Христианство стало официальной религией, парадоксально наступили тяжелые времена для апологетики Христианства, именно из за разрушения Рима. Христиане встали перед такой же проблемой как ранее евреи после разрушения 1-ого и 2-ого Храма, но стали решать её по другому - ужесточение догм,
борьба с любым инакомыслием. Собственно о "Граде Божием" это нуднейшее сочинение, призванное экзегетически доказать, что начиная с Каина - строителя первого города, существует так сказать обычный - человеческий, а следовательно греховный город, и Град Небесный.

Т.е. я считаю, что психологический мотив за всем этим было потрясение от разрушения Вечного Города - Рима.

мне сомнительно.. про Рим. Но, впрочем, точного ответа нет - всяко может быть

I checked this out already.
Тут моё чутьё меня не подвело :)

“Rome having been stormed and sacked by the Goths under Alaric their king,4
4 A.D. 410.
the worshippers of false gods, or pagans, as we commonly call them, made an attempt to attribute this calamity to the Christian religion, and began to blaspheme the true God with even more than their wonted bitterness and acerbity. It was this which kindled my zeal for the house of God, and prompted me to undertake the defence of the city of God against the charges and misrepresentations of its assailants. This work was in my hands for several years, owing to the interruptions occasioned by many other affairs which had a prior claim on my attention, and which I could not defer. However, this great undertaking was at last completed in twenty-two books. Of these, the first five refute those who fancy that the polytheistic worship is necessary in order to secure worldly prosperity, and that all these overwhelming calamities have befallen us in consequence of its prohibition. In the following five books I address myself to those who admit that such calamities have at all times attended, and will at all times attend, the human race, and that they constantly recur in forms more or less disastrous, varying only in the scenes, occasions, and persons on whom they light, but, while admitting this, maintain that the worship of the gods is advantageous for the life to come. In these ten books, then, I refute these two opinions, which are as groundless as they are antagonistic to the Christian religion.

“But that no one might have occasion to say, that though I had refuted the tenets of other men, I had omitted to establish my own, I devote to this object the second part of this work, which comprises twelve books, although I have not scrupled, as occasion offered, either to advance my own opinions in the first ten books, or to demolish the arguments of my opponents in the last twelve. Of these twelve books, the first four contain an account of the origin of these two cities—the city of God, and the city of the world. The second four treat of their history or progress; the third and last four, of their deserved destinies. And so, though all these twenty-two books refer to both cities, yet I have named them after the better city, and called them The City of God.”

И далее

This letter, in short, brought out the important fact, that a removal of speculative doubts would not suffice for the conversion of such men as Volusian, whose life was one with the life of the empire. Their difficulties were rather political, historical, and social. They could not see how the reception of the Christian rule of life was compat
xii
ible with the interests of Rome as the mistress of the world.
And thus Augustin was led to take a more distinct and wider view of the whole relation which Christianity bore to the old state of things,—moral, political, philosophical, and religious,—and was gradually drawn on to undertake the elaborate work now presented to the English reader.

http://www.ccel.org/ccel/schaff/npnf102.iv.i.html

Что же, что же...

Я неудачно скопипейстил, так что остался непонятным хронологический порядок написания "Града Божьего".
Сначала идёт переписка, в результате которой Августин понимает, что надо написать грандиозное фундаментальное обоснование христианства. А затем уже он подытоживает свой труд.

Ну и напоследок, хоть как выяснилось астрология здесь не пришей кобыле хвост, я всё же по традиции процитирую Амфитеатрова :)

"Валентово преследование философов, конечно не делало исключения для астрологов. Конец Рима освещается из Равенны костром, на котором, по указу Гонория (409), пылают астрологические книги. Математики тем же указом изгнаны не только из Рима, но из всех городов, за исключением ренегатов, которые бросят свое учение и исповедуют ортодоксальное христианство."

По поводу конкретно астрологии - вроде как есть классический аргумент, хотя не уверен, что он имеет отношение к Августину: поскольку никакой человеческой душе не может быть заранее предопределено спастись/погибнуть (а это принципиально, иначе нет смысла сознательно быть праведным), то любое предсказание будущего заведомо нерелевантно [и, следовательно, опасно и вредно].

Кстати, как раз у Августина и как раз в "Исповеди" его критика астрологии очень современна (естественнонаучна) по духу и даже по форме: он там рассказывает историю двух людей, родившихся одновременно, но с очень разными судьбами. Experimentum crucis, так сказать.

Будем изучать Августина ? :)

Но для начала, снова Амфитеатров :)

" Августин вертится все в тех же примерах и анекдотах, с которыминападал на звездную науку ещё Карнеад. Разница - разве, что в пресловутом аргументе близнецов место Диоскуров теперь занимают Исав и Иаков"

А теперь слово Августину. Его объяснение звезды магов - замечательный пример христианской теологии.

We, too, deny the influence of the stars upon the birth of any man; for we maintain that, by the just law of God, the free-will of man, which chooses good or evil, is under no constraint of necessity. How much less do we subject to any constellation the incarnation of the eternal Creator and Lord of all! When Christ was born after the flesh, the star which the Magi saw had no power as governing, but attended as a witness. Instead of assuming control over Him, it acknowledged Him by the homage it did. Besides, this star was not one of those which from the beginning of the world continue in the course ordained by the Creator. Along with the new birth from the Virgin appeared a new star, which served as a guide to the Magi who were themselves seeking for Christ; for it went before them till they reached the place where they found the Word of God in the form of a child. But what astrologer ever thought of making a star leave its course, and come down to the child that is born, as they imagine, under it? They think that the stars affect the birth, not that the birth changes the course of the stars; so, if the star in the Gospel was one of those heavenly bodies, how could it determine Christ’s action, when it was compelled to change its own action at Christ’s birth? But if, as is more likely, a star which did not exist before appeared to point out Christ, it was the effect of Christ’s birth, and not the cause of it. Christ was not born because the star was there; but the star was there because Christ was born. If there was any fate, it was in the birth, and not in the star. The word fate is derived from a word which means to speak; and since Christ is the Word of God by which all things were spoken before they were, the conjunction of stars is not the fate of Christ, but Christ is the fate of the stars. The same will that made the heavens took our earthly nature. The same power that ruled the stars laid down His life and took it again.

http://www.ccel.org/ccel/schaff/npnf104.iv.ix.iv.html

Вот именно. Хотя, казалось бы, как и сравнивать рождение Христа с рождением простого смертного? :-)

И да, фундаментальный аргумент со свободой воли - это именно Августин. Угу.

Да... Мне там больше понравилась история про мгновенное обращение двух членов тайной полиции. Похлеще любых близнецов.
И другое место - собственно сцена обращения Августина. Как он идет в сад - поскольку такого рода раздумьям приличнее предаваться в саду, нежели в доме, как за ним следует друг - поскольку не мог его оставить и с кем же, как не наедине с другом, обдумывать такие вопросы и плакать, как потом он встал и отошел на несколько шагов - ибо пристойнее таким жестом обозначить крайнюю степень душевной смуты... И снова его друг последовал за ним через несколько минут. Это совместная жизнь с друзьями в одном доме и отсутствие уединения - очень интересная черта, приоткрывающая тогдашний быт - наравне со сценой, где Августин изумляется тихому чтению христианского епископа Амвросия - чтение про себя было в диковину... Черты очень странного быта.