Проконец идеологии
Александр Иванов, директор изд-ва Ad marginem, в статье "Серая эпоха"
http://journal.prognosis.ru/a/2006/08/10/96.html

Году в 1998 кончилась прежняя эпоха. Путин расстался с поисками русской идеи времен Ельцина и сформулировал эту идею: конкурентоспособность России. "От путинской России исходит ощущение не просто отсутствия идеологии, а отсутствия идей вообще" "Россия перестала быть стораной, ассоциирующейся с каким-то гуманитарным элементом - будь то культура в широком смысле или идеология" "Востребован менеджерский стиль поведения и мироощущения".

Это очень крутой поворот - всегда была идеология... Это поворот круче, чем при Ленине, Сталине. Гуманитарные науки занялись негуманитарным элементом. "Любая сложность понимается только как сложность материи". Речь не о философском материализме, а об обыденной жизни, меркантилизме. "Путинский режим -... абсолютно бездуховный, плоский, очень серый. Общаясь с коллегами из-за границы, я понимаю, что образ россии покрывается все более плотной серой пленкой..." "Это состояние не похоже на брежневский застой... Потому что брежневский застой ...был периодом довольно серой повседневной жизни страны, но при этом периодом невероятного культурного ренессанса." "В сравнении с этим путинская эпоха, вообще девяностые годы, — это годы невероятно бедные в интеллектуальном, духовном отношении, что странно, учитывая тот факт, что мы получили свободу." Иванов сравнивает время Путина - с Хрущевым после Сталина. Не в том дело, что хуже, но - серость...

"Для меня ясно, что у нас было гражданское общество в семидесятые и в восьмидесятые годы, но в девяностые оно куда-то подевалось. У нас были диссиденты, был академик Сахаров. Горбачев, первое лицо государства, звонил академику Сахарову и говорил: «Андрей Дмитриевич, вы освобождены» — это и есть признак гражданского общества." -- Да, но население доверяет патриарху... ответ: "Патриарх — это лицензия на беспошлинный ввоз алкоголя и табака."

"На мой взгляд, единственное, что может эту ситуацию как-то развернуть — это действительно серьезный внешний катаклизм, который просто поставит страну за грань жизни, целостности. Сейчас мы находимся на грани, а нужно, видимо, оказаться по ту сторону. Нужно какое-то событие — вроде захвата поляками Москвы. Может быть, отсюда начнется какое-то новое исчисление. Я довольно пессимистично настроен и не вижу каких-то социальных практик и социальных площадок, которые могли бы эту ситуацию вывести на какое-то новое поле путем реформирования."