Успех приносит отступление
Морган до середины 10-х годов понимал наследственность интегративно. В 1910 г. писал "Мы пытаемся рассматривать проблему наследственности идентично проблеме развития".

И не он один. Пытаясь понять наследование, думали, конечно, о "передаче формы", о развитии формы. Представление о наследовании и развитии были соединены - еще со времен спора эпигенетиков и преформистов. Это была величайшая загадка: каким образом можно представить себе эту сложнейшую картину, которая включает усложнение и упрощение, дифференциацию и исчезновение, где на каждом этапе надо иметь в виду, что организм развивается из крошечного зародыша неясной структуры - и в то же время есть подробные ряды форм, позволяющие сравнивать мелкие детали взрослых организмов.

Механизмы развития были совершенно непонятны. К этой проблеме было крайне сложно подобраться - в одних случаях зародыш погибал, в других - регулировал нарушение и возвращался к естественной форме, ничего похожего на классическую картину "причина-следствие". Зародыш "регулирует" свои причины, подбирая те, что помогут ему развиться в итоговую форму.

Морган занимался как эмбриологией, развитием, так и хромосомной теорией. В развитии законов, определяющих изменение хромосом, были достигнуты большие успехи, однако в целом проблема наследования не решалась - успех был частным и тонул в массе невнятного материала.

И Морган с болью принял решение - отказался от объединения наследования и развития в одну проблему. Он стал понимать "наследственность" строго как изучение взаимодействия генов (напомню - о их материальной природе тогда было известно мало, это - середина 20-х годов). Всю "машинерию" теории наследственности он перенаправил на вопрос, какие сочетания генов передаются от одной генерации к другой. Проблема эта могла изучаться экспериментально (в определенном смысле можно сказать, что эксперименты по генетике дрозофил много легче и результативнее, чем работы по эмбриологии морских ежей или тритонов). Наследственность утратила огромный кусок смысла, понятие было обеднено - но и выигрыш был колоссальным. Создана хромосомная теория наследственности.

Дальше - взаимодействие с учениками Кольцова, Дельбрюк, подсказка Ресовского, открытие двойной спирали, генетика популяционная, генетика молекулярная и дальше, дальше...

Морган выиграл партию, отказавшись от традиции, от традиционного понимания проблемы наследственности.

В таких местах в учебниках обычно пишут - выбросил из головы старые предрассудки, взглянул на проблему свежим взглядом, и... Интерес ситуации в том, что предрассудки тут не при чем. Проблема развития осталась, это по-прежнему очень темное место в биологии. Дело не в том, что Морган отбросил глупости и взялся за нечто существенное. Вовсе нет. Его успех в том, что он сумел вырезать из сложнейшей проблемы кусок, который какое-то время может существовать независимо, и стал успешно решать задачи, связанные именно с этим куском. Если бы Морган не отказался от объединенного понимания наследственности, от решения проблем развития - вряд ли хромосомная теория и генетика в целом развивалась бы столь же успешно. Или, может, быть, чуть медленнее - но без Моргана.

Морган так и не потерял интереса к эмбриологии, и потом, через пару десятков лет, "разогнав" до большой скорости работы по изучению хромосом, вернулся к любимой науке. Он полагал, что все произносимое о генах - слишком абстрактно (не наоборот! гены - это абстракция и "мысль", в отличие от наблюдаемых процессов развития) и следует вернуться, переинтерпретировав гены на эмбриологическом языке. То, что говорится о "ненаблюдаемом" гене, должно быть сказано о наблюдаемых процессах развития, законы должны быть опрокинуты на реальность. Но у Моргана - не получилось.

Он выиграл партию, но не игру - наследникам пришлось платить, платят и сейчас. В отличие от самого Моргана, ученики поверили, что дело именно в генах. Эмбриологические исследования десятки лет не пользовались популярностью, их развитие было заторможено. Задача объединения того, что разрубил Морган - совокупного понимания наследственности, включающего развитие - не решена до сих пор, и только последние лет 10-15 по крайней мере эта задача ставится все более отчетливо и появилось уже крупное направление исследований (Evo-Devo), пытающееся сочетать достижения молекулярной генетики и прослеженных до молекулярных основ процессов развития.