Пляж и море
Ночью мы идем на пляж. По дороге заходим в ирландский паб “Faith”. Лисы, оранжево-бело-зеленый флаг, “Troops out of Ireland”, официантка, немолодая, какая-то ссохшаяся, в джинсовых бриджах, просит по телефону, чтобы принесли диск “Katatonia” и “Heaven and Hell”, рядом сидят готы, типичные как штамповка, заказывают кофе со сливками и селедочку с луком. В туалете нет света, меняют проводку, старую вырвали, а новую все никак не проведут, поэтому в туалет нужно брать маленький фонарик с красноватым светом, спросить у официантки.

Ночью на пляже полоумная собака роет гальку с недовольным, разочарованным воем, мне ее не видно, я слышу только скрежет гальки и поскуливающий вой. Это длится бесконечно, она до утра зачем-то будет копать пляжные камни, а утром уснет на солнце. А сейчас до нее никому нет дела. Мимо пробежала еще одна собака, даже не обернувшись.

Мы сидим на скамейке с бутылкой вина, холодно и сыро, лунный свет заливает берег и море, мы пьем по очереди полусладкую «Легенду Инкермана» и говорим о том, как плохо сейчас в Москве. Рядом узкий барак с распахнутыми воротами, как на складе, внутри яркий резкий свет. А. говорит что там хранят квашеную капусту. Из ворот выходит человек и светит фонарем. То влево, то вправо. Он светит минут пять без всякой причины, по крайней мере, нам не удалось найти причину, а затем исчезает.

Мимо проходят две пьяные девицы.
- Это зе бест, - говорит одна.
- Это зе бест оф зе бест, - говорит другая.
Смеются.
-Зе бест.
- Нет, зе бест оф зе бест.

Мы фотографируем друг друга. У меня злые, серьезные глаза на фоне полной тьмы. Почему-то. Бутылка во рту. Приятно знать, что полная тьма в кадре – это пляж и море.