Да, конечно, держава была специальная, даже вовсе необыкновенная...
хорошо формулирует:

Однажды я получил на этот вопрос ответ крайне оригинальный, мне дал его солдат европейской войны, ныне он командует значительным отрядом красной армии.

– Внутренняя война– это ничего! А вот против чужих – трудное дело для души. Я вам, товарищ, прямо скажу: русского бить легче.
Народу у нас много, хозяйство у нас плохое; ну, сожгут деревню – чего она стоит! Она и сама сгорела бы в свой срок. И, вообще, это наше внутреннее дело, вроде маневров, для науки, так сказать. А вот когда я в начале той войны попал в Пруссию – Боже, до чего жалко было мне тамошний народ, деревни ихние, города и вообще хозяйство! Какое величественное хозяйство разоряли мы по неизвестной причине! Тошнота!.. Когда меня ранили, так я почти рад был – до того тяжело смотреть на безобразие жизни... Это говорит человек, по-своему гуманный, он хорошо относится к своим солдатам, они, видимо, уважают и даже любят его, и он любит свое военное дело.

Я попробовал рассказать ему кое-что о России, о ее значении в мире – он слушал меня задумчиво, покуривая папиросу, потом глаза у него стали скучные, вздохнув, он сказал:

– Да, конечно, держава была специальная, даже вовсе необыкновенная, ну, а теперь, по-моему, окончательно впала в негодяйство!


via