|
|
Пишет kouzdra (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} kouzdra)@ 2010-08-05 19:35:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
"Кругом ИЗМЕНА, ТРУСОСТЬ и ОБМАН"
Дочитал третий том "Великой войны и Революции" Спиридовича. Впечатление резко отличающееся от первых двух:
Том охватывает первые два месяца 1917 года, и стилистически сильно отличается от первых двух: Если первые два, как я уже говорил, представляют собой нечто среднее между мемуарами и придворной светской хроникой, то тут автор много пишет уже не из личных воспоминаний, а по источникам, временами назвает себя в третьем лице, временами (но все реже и реже) опять переходит на мемуарный стиль. Разнобой объясняется, видимо, тем, что книга издана посмертно, но собственно это не так уж важно.
Как-то так вышло, что это первая подробная хроника событий предшествовавших февральской революции и самой революции (до момента отречения Николая), которую я прочитал. Изложение сухое, почти без эмоций, несмотря на это - впечатление сильное - ощущением неизбежности и закономерности катастрофы и логики развития событий.
Интересно, что несмотря на монархические взгляды автора, книга практически не содержит практически никаких выпадов в адрес "революционеров" (не одобряет, но слюной не брызгает и не рассуждает в духе "если бы не измена, все было бы прекрасно"): видимо сказывается жандармское прошлое автора и понимание объективных причин революции.
В общем - в отличие от первых двух книг, imho очень достойно.
Еще интересно описание собственно последней недели - с 23 февраля - когда начались беспорядки. В частности информационная непроходимость на высшем уровне - и Николай в Могилеве и даже его жена в Царском Селе в течение нескольих дней вообще не предполагали, что происходит что-то серьезное, да и потом информация шла с огромным отставанием от событий.
Еще подробно описана полная практически недееспособность и некомпетентность петроградских властей, прогрессирующий распад управления еще до собственно действительно масштабных революционных событий. Заканчивается она так:
Государь просил Воейкова зайти к нему, как только поезд тронется. Воейков пришел. В купе светила только лампада перед образом. Государь поднялся, обнял Воейкова и разрыдался... Нервы сдали, наконец... В свой дневник Государь ночью записал:
«В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом ИЗМЕНА, ТРУСОСТЬ и ОБМАН».
Дочитал третий том "Великой войны и Революции" Спиридовича. Впечатление резко отличающееся от первых двух:
Том охватывает первые два месяца 1917 года, и стилистически сильно отличается от первых двух: Если первые два, как я уже говорил, представляют собой нечто среднее между мемуарами и придворной светской хроникой, то тут автор много пишет уже не из личных воспоминаний, а по источникам, временами назвает себя в третьем лице, временами (но все реже и реже) опять переходит на мемуарный стиль. Разнобой объясняется, видимо, тем, что книга издана посмертно, но собственно это не так уж важно.
Как-то так вышло, что это первая подробная хроника событий предшествовавших февральской революции и самой революции (до момента отречения Николая), которую я прочитал. Изложение сухое, почти без эмоций, несмотря на это - впечатление сильное - ощущением неизбежности и закономерности катастрофы и логики развития событий.
Интересно, что несмотря на монархические взгляды автора, книга практически не содержит практически никаких выпадов в адрес "революционеров" (не одобряет, но слюной не брызгает и не рассуждает в духе "если бы не измена, все было бы прекрасно"): видимо сказывается жандармское прошлое автора и понимание объективных причин революции.
В общем - в отличие от первых двух книг, imho очень достойно.
Еще интересно описание собственно последней недели - с 23 февраля - когда начались беспорядки. В частности информационная непроходимость на высшем уровне - и Николай в Могилеве и даже его жена в Царском Селе в течение нескольих дней вообще не предполагали, что происходит что-то серьезное, да и потом информация шла с огромным отставанием от событий.
Еще подробно описана полная практически недееспособность и некомпетентность петроградских властей, прогрессирующий распад управления еще до собственно действительно масштабных революционных событий. Заканчивается она так:
Государь просил Воейкова зайти к нему, как только поезд тронется. Воейков пришел. В купе светила только лампада перед образом. Государь поднялся, обнял Воейкова и разрыдался... Нервы сдали, наконец... В свой дневник Государь ночью записал:
«В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом ИЗМЕНА, ТРУСОСТЬ и ОБМАН».
