ТУДА СЮДА ОБРАТНО, ТЕБЕ И МНЕ ПРИЯТНО, ИЛИ МАЛОВЕРОЯТНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ КРАСНОЙ РЫБКИ В АДРИАТИЧЕКСОМ МОРЕ И ЕГО ОКРЕСТНОСТЯХ
Часть З, часть 2, часть 1
Карабинеры очень удивились столь вычурному происхождению визы, и осведомились, есть ли у меня кридитная карточка. «Не скажу!» - ответил я, полагая этот вопрос чересчур интимным. Тогда маленькая карабинерская бабешка спросила, есть ли у меня бабло. «С какой целью интересуетесь? – задал я резонный вопрос – В займы хотите?». Карабинеры посмеялись, и сказали, что взаймы совершенно не хотят, а совсем напротив обеспокоены вопросом, где я буду спать. «В пизде!» – сказал я про себя, а вслух добавил: «Я вообще неибаться русский врайтер с пейнтером, так что где спать мне в целом поебать, и кроме того меня сейчас тут должен истерично шукать ваш итальянский врайтер с киномейкером, и мнится мне, что если он меня ненайдет, то пиздец как расстроится». «Ты че, реально русский врайтер?» – спросил усатый карабинер. «А ты думал?» – ответил я. «Ебать-ебать – всплеснул руками усатый – Прям, как Достоевский?». «Как Гоголь – уточнил я – Достоевский сосет!». Карабинеры обрадовались и нестройным хором возопили: «Добро пожаловать в Италию!!!».
На выходе из аэропорта я приметил двух молодых в жопу бухих пацанчиков. На одном были застегнутые в районе коленок штаны, турецкая дранинка с надписью «Адидас» в подтеках собачьей слюны и женские серебрянные сапожки, второй рассекал ночной душистый воздух в сереневом плаще, розовой блузке с кружевным оранжевым воротником поверх волосатейшей груди и джинсах со стрелкой, однако воротника, этой жопе показалось мало, и он нацепил поверх оного здоровенную серебристую бляху с мерседесовским значком на никелерованной цепи. Я сразу прохавал, что это и есть мои реальные итальянские кореша. Хорошо одетые люди всегда в респектах. Я взялся им махать обеими руками, стараясь крепче походить на ветилятор, ребятишки тут же меня собезьянничали, задевая друг друга, и пританцовывая. Мы пожали друг другу руки, похлопали друг друга по спине, потом по плечам, потом обнялись, расшаркались, и наконец я ущипнул парня в розовой блузке за сраку. Он порозовел и провел мне тыльной стороной ладони по яйцам. «Так, с этим понятно» - подумал я. Памятуя о пылкой и неразборчивой итальянской ревности, я решил в дальнейшем, щипать за филей бродящих парочками аборигенов только после выяснения степени интимности их связи. Наконец, прищурившись, я опознал в малчике в серебряных сапожках Мика.
«Не пугайся, - сказал мне Мик, на английском, от которого мой внутренний Шескпир пережил припадок ликантропии, громко и наотмашь хлопнув своего соратника по спине – Это мой бой френд Роберто!». Гм… подумал я, вроде бы у Мика была жена Лена… ну так ведь юрап, свободные нравы… «И как, давно вы вместе?» – из вежливости поинтересовался я, огорченный тем, что, не успев и двух минут протусоваться в средиземье, уже дал кому-то мавританские поводья. «Со вчерашнего вечера!» – задорно ответил Мик, - «И совершенно неприрывно бухаем! Хочешь пивосика, дружбан?». Полагая пиво в это время суток невменяемой роскошью, я достал из внутреннего кармана недопитую бутылку вискаря. К тому моменту мы уже успели забраться в серебрянный кургузый мерцедесик. «Прислонитесь к скотланду, чувачко!» - я протянул бутылку сидящему за рулем Роберто. Тот в три выхлеба ополовинил порцию, потеребил свободной рукой серебрянную бляху на шее, и с невероятной для столь манерного юноши агрессивностью нажал на газ. Наш автомобильчик, рванул с места, оставив на освальте черный резиновый след и мы полетели в шевелящуюся весеннюю римскую ночную неизвестность.

Продолжение следует