Теологическое
Когда Творец создавал мир, он сначала хорошенько подумал, каким же именно его создать.

Проходили перед его мысленным взором образы миров огненных, и миров ледяных, и миров, вовсе лишённых вещества, и другие образы, которые мы не можем не вообразить, ни описать. Некоторые из них были смешны и уродливы, так что Творец не тратил времени на их рассмотрение. О других он думал дольше — пока не обнаруживал в их строении какой-нибудь изъян или безобразие, после чего отвергал их. Иные же были прекрасны и удивительны — и Творец расставался с ними не без сожаления, когда понимал, что их красота пуста и бесплодна. Об иных же он размышлял долго, пока не оставлял ради лучших. И, наконец, Он всё отверг ради одного-единственного мира: мира Света, Формы и Материи, мира солнечного и лунного.

И было произнесено Слово и пришёл Свет, и Творение получило форму. Было оно подобно белой искре, и эта искра вмещала в себя Вселенную.

И заглянул Творец внутрь Искры, и увидел мир, прекрасный и совершенный.

Но когда сказал Он — «вот, хорошо весьма», — перед ним встала некая тень. Не имела она тела и лика — но какое-то чёрное облако окружало её, и в этой облаке были лица, миллиарды лиц, рож, рыл, клювов, пастей, и ещё чего-то, чему нет названия. Всё это дрожало и переливалось, проваливаясь друг в друга.

– Кто ты? — спросил Творец, несколько удивившись. Ибо во всех этих образах проглядывало что-то знакомое.

– Если коротко, — сказала Тень, — то я - скопище Твоих мыслей. Я — всё то, что ты думал о других мирах и других путях развития. Всё, что ты рассмотрел и отверг. Но поскольку Мысль твоя — часть Тебя, а ты — Истинно Сущий, то и мне, знаешь ли, кое-что перепало от Твоего бытия. Я состою из душ несозданных миров. Я — Нерождённый, хотя и порождён Тобой. Нечто вроде незаконного сына. Пикантная ситуация, не так ли?

– Я понял. Чего ты хочешь? — спросил Творец.

– Ты отверг бесконечное число возможностей ради одной-единственной, — сказал Нерождённый. — Но, между нами говоря, то, что ты отверг, не столь уж плохо, и оно тоже стремится к воплощению. К тому же, быть может, Ты ошибся. Тот мир, который сейчас кажется тебе идеальным, вовсе не так уж хорош. Я готов это доказать. Выслушай меня, это не займёт много времени.

– Ну хорошо, я послушаю, — ответил Бог.

И Нерождённый начал говорить. Говорил он, вопреки обещаниям, долго: только изложение основных тезисов заняла двадцать миллиардов лет. Но, наконец, он всё-таки утомился и замолчал.

– Что ж, я тебя выслушал, — сказал Творец. — Все твои доводы мне знакомы, ведь ты состоишь из Моих же мыслей. Я уже давно продумал их и отбросил. Почему именно — я мог бы тебе объяснить, но важнейшую часть Моих суждений ты всё равно не воспримешь, потому что твой разум велик, но конечен, а Мой бесконечен, и есть вещи, которые тебе никогда не понять, ибо они находятся за пределами твоего ума. По той же причине ты всегда можешь подозревать Меня в том, что Я утаил от тебя нечто важное. Поэтому Я не вижу смысла в том, чтобы отвечать, тем более столь же многословно. Так или иначе, мир создан, и другого я не желаю. Отныне любая попытка осуществления того, из чего состоишь ты, только испортит сотворённое.

– Это нечестно, — сказал Нерождённый. — Я тоже хочу стать частью мира. Я принесу в него самое лучшее из нерождённых миров, познакомлю его с тем, чего Ты его лишил, раздвину границы сущего.

– Нет, — сказал Творец, — ты принесёшь только зло. Но Я хочу быть справедливым даже по отношению к тебе. Раз ты всё-таки существуешь, хотя бы как нежеланный плод Моих раздумий, я всё же дам тебе место в Моём мире.

– Это чрезвычайно любезно с Твоей стороны, — сказал Нерождённый. — В таком случае дай мне достаточно силы и власти, чтобы я мог доказать свою правоту на деле. Кроме того, я хочу получить души, которые пойдут за мной, ведь если все существа во Вселенной будут преданы Тебе и только Тебе, я не смогу совершить того, что хочу.

– Вообще-то ты много просишь, — ответил Творец. — Но ради справедливости Я уделю тебе от Своей власти над материей мира. Что касается живых существ, что ж, попробуй увлечь их своими планами. И если ты хоть немного улучшишь Мой мир, я подарю тебе подлинное бытие и ты перестанешь быть тенью. Но каждый раз, когда ты будешь терпеть крах, ты будешь лишаться части себя. Когда же ты исчерпаешь все свои возможности, я забуду и тебя, и всё то, из чего ты состоишь. Ибо твоё бытие — это всего лишь Моё сомнение в Самом Себе, в том, что Я избрал лучшее из бездн возможного. Когда я перестану сомневаться в Своей правоте, ты исчезнешь, а души тех, кого ты увлёк, исчезнут с тобой вместе: я забуду их и вычеркну из бытия.

– Не блестящие стартовые условия, но спасибо и на этом, — сказал Нерождённый. — Тогда поспешу: у меня много дел.

– Тысячи тысяч лет для меня как одно мгновение, — сказал Творец, — но поспеши, и что делаешь — делай скорее.

Нерождённый вошёл в белую искру. И она стала тусклой, как блеск умершего жемчуга.

Творец всмотрелся в искру, потом дунул на неё, и из неё выпало что-то чёрное, а сама она снова налилась светом.

И Нерождённый предстал перед Творцом. Как и прежде, в нём клубилась бесконечность лиц, клювов и пастей, но движение это было медленным, и казалось, что сам Нерождённый стал как бы меньше.

– Ты ничего не смог сделать, — сказал Творец, — а лишь исказил Моё творение и сам истощил себя. Оставь свои планы, и я сохраню тебе то подобие жизни, которым ты ещё обладаешь.

– Нет, — сказал Нерождённый, — я слегка ошибся кое в чём, но теперь всё будет по-другому. Дай мне ещё один шанс.

И он снова исчез в искре.

На сей раз искра творения не потускнела, но сделалась красной, как кровь.

И вновь Творец дунул, и та сделалась белой и чистой, а чернота выпала из неё.

Вновь предстал перед Творцом Нерождённый. Ещё клубились в нём тени, но было их совсем немного.

– Ты опять ничего не смог сделать, — сказал Творец, — а лишь увлёк многие души к погибели, и сам близок к ней. Отпусти их, и я сохраню тебе то подобие жизни, которое у тебя ещё осталось.

– О нет, — сказал Нерождённый, — я сильно накосячил, но теперь я знаю, что делать. Дай мне шанс, последний раз дай мне шанс, и Ты увидишь, что я прав.

И вновь он ринулся в искру и скрылся в ней.

На сей раз искра замерцала и погасла. Но Творец дунул на неё, и она вновь засияла.

И опять Нерождённый предстал перед Творцом. На этот раз в пустоте висел лишь один лик, и был он таков, что Творец молча отвёл взор.

– Я ничего не смог добиться, потому что Твой мир не принимает того, что несу я, — сказал Нерождённый. — Он мелок и жалок. Я попытался его уничтожить, но Ты помешал мне. Но прежде чем я низвергнусь в небытие, я хочу узнать — почему ты вообще создал мир? Зачем тебе эта жалкая искра, недостойная Твоего величия?

– И об этом я тоже думал, — сказал Творец. — Стоило ли Мне творить Вселенную? Это и было главным сомнением. Но когда ты угасил искру, я понял, что сделал и зачем. Иногда нужно сделать, чтобы понять. Мир – это Мой дом, и я хочу поселиться в нём. Я ухожу, а ты останешься здесь. Прощай.

Он дунул на искру, и она выросла в столб света над бездной, превосходящий самую бездну. Творец вошёл в этот свет и скрылся в нём.

- Нет, я докажу! – закричал Нерождённый и бросился вслед за Творцом. Но Свет сомкнулся, как дверь, окончательно отделившись от небытия, и Нерождённый остался во тьме.

) ересь, конечно, причём вполне конкретная, но - - - (