Privacy и тело европейца
Непереводимое (якобы непереводимое, скажу сразу) понятие privacy наши либералы понимают как "высшее выражение западного индивидуалистического духа" и поклоняются ему как специальному западному благу, совершенно незвестному в "этой стране" (типа "божественного авокадо", которое "в колхозе, чай, не растёт").

Когда просишь разъяснений "ну на что же. ну на что же это всё-таки похоже", то наиболее вменяемые поклонники privacy излагают примерно следующее: речь идёт о "личном пространстве" индивида, оберегаемом от внешних воздействий.

Тут возникает сразу три вопроса: что это за пространство, от каких именно воздействий оно оберегается, а также - кто и как его оберегает.

Начнём с первого. Сфер privacy несколько. Во-первых, это физическое пространство: границы жилища, участка, комнаты в квартире, и так далее. Всё это пространства, защищённые от вторжения. Далее, существуют "семантические простанства", считающиеся "сугубо частными" - например, некоторые факты биографии или личные мнения, в которых, "чёрт возьми, никто не обязан отчитываться". (Это касается не всяких фактов и мнений: в некоторых из них западный человек очень даже обязан отчитываться, причём по первому требованию. Но, тем не менее, "приватность сферы мысли" существует и всячески поддерживается.)

Теперь второе: какого рода воздействия считаются недопустимыми. Тут важен метафорический ряд. Нарушения privacy, в общем, переживаются как нечто тактильное, "касания": точное юридическое значение слова privacy - именно неприкосновенность. Privacy - это то, что нельзя ТРОГАТЬ. Прежде всего, конечно, физически: "дотрагиваться". Когда речь идёт о "частных семантических пространствах", в ход идёт особое слово "затрагивать". Например, неделикатное упоминание каких-то частных обстоятельств переживается как нарушение privacy: "да как вы смеете ЗАТРАГИВАТЬ эту тему!"

Впрочем, privacy может быть нарушено и взглядом (например, подсматривающий в замочную скважину нарушает чужое privacy). В этом конкрентном случае взгляд воспринимается как некий аналог прикосновения ("он трогал меня глазами").

Наименее нарушает privacy звук. Например, сильный посторонний шум - это нарушение ПОКОЯ гражданина, но не его privacy (поэтому жаловаться на шум можно только в том случае, если гражданин имеет какие-то законные основания требовать для себя покоя: например, шум в ночное время, или шум, беспокоящий больного).

Третье: кто и как защищает privacy. Ну, во-первых, сам индивид (этакий домовладелец с ружьём). Но ему в этом помогают КУЛЬТУРА и ЗАКОН. То есть: нарушение privacy есть прежде всего НЕПРИЛИЧИЕ, даже непристойность. Эта непристойность, впрочем, и карается: "нарушение неприкосновенности" в большинстве случаев "подпадает под статью".

Может ли privacy быть нарушено законным и приличным путём? Да. Для этого требуется "согласие на вторжение в личное пространство". Точнее сказать, одного "согласия" (или "готовности") недостаточно. По-хорошему, требуется ясно выраженно ЖЕЛАНИЕ обладателя privacy, чтобы в его приват вторгся другой человек. Например, "вызывать на откровенность" не слишком прилично: желательно, чтобы откровенничающий выразил желание "излить душу".

Также privacy может быть нарушена в специальных ситуациях. Их две: взаимодействие с "компетентным государством" (которое может потребовать "в интересах общественной безопасности") подобного вторжения. И - ситуация медицинская, врачебная. Врач имеет право вторгаться как в физическое пространство личности (снять одежду с больного или пострадавшего, касаться его тела и даже вторгаться внутрь него), так и в психическое (психоанализ, психология, даже психиатрия). Эти случаи выделаются особо - они "за гранью".

Наконец, последнее: считается, что privacy - это "чисто западная фишечка". Всякие там "китайцы, киргизы, русские и прочие мумбо-юмбо", не имеют, дескать, такого понятия.

Однако, попробуем всё же действовать сравнительным методом. То есть попробуем найти ближайший аналог privacy среди иных культур. Желательно, чтобы оно было широко распространённым.

Так вот, найти аналог легко. Это - общечеловеческое отношение к ЧУЖИМ ПОЛОВЫМ ОРГАНАМ.

Посудите сами. Половые органы - это "прикрытое", недоступное именно что прикосновению и взгляду. "То, что под фиговым листочком", "то, что под юбочкой". Это то, на что нельзя смотреть и тем более нельзя трогать. Попытки посмотреть и потрогать "это" без согласия (а точнее - без ясно выраженного желания) обладателя этих органов считаются предельно неприличными и противозаконными. Есть особые случаи: например, врач может "смотреть куда угодно", "хоть и туда"... И т.д., см. по списку.

Из этого можно следать вывод: европейцы распространили отношение к половым органам на тело (и душу) в целом^[1].

То есть человек "европейской культуры" воспринимает самого себя в качестве полового органа - или, по крайней мере, как эрогенную зону. По улицам Лондона и Парижа ходят сисечки, хуёчки, писюльки^[2].

Теперь обратим внимание вот на что. Запрет на касание чужих половых органов имеет тройной смысл. Это, во-первых, запрет оценки, во-вторых, запрет повреждения, в-третьих, запрет насильственного возбуждения.

Начнём с первого. Чужие половые органы сокрыты, потому что их форма и размер слишком важны: хуями, как известно, меряются. Открытое обсуждение оных тоже неприятно: это причина конфликтов. Поэтому "об этом не говорят". Поскольку тело европейца, его имущественное положение и его личная история приравнены к хую, этих предметов тоже нельзя касаться - ни разговором (хотя тихонько сплетничать можно - ну так и "про пиписьки" сплетничают, ага), и уж тем более нельзя проявлять к этому явный интерес. Например, откровенное разглядывание другого человека в Европе считалось неприличным. Ещё бы - это всё равно что "в трусики зырить".

С запретом повреждения тоже всё понятно. Гениталии человека беззащитны и при этом легко травмируются. Отсюда европейское отношение к телу: "не задевай его даже случайно".

Но есть и третья причина "не трогать": возможное возбуждение. Европеец боится "выйти из себя" - то есть испытывает страх перед спонтанной эрекцией. (К каковой приравнивается всякий сильный душевный аффект). Отсюда культ "держания себя в руках", при этом не являющийся культом "невозмутимости". Напротив, европеец отстаивает право на эмоции - но только на "свои". "Я возбуждаюсь, когда я сам этого хочу, а не когда меня там щекочут". Поэтому, например, попытки вызвать на откровенность (в некоторых культурах вполне легитимные) воспринимаются как нечто оскорбительное и постыдное, типа "дёрганья за пипиську".

Есть и другие следствия. Например, специфический европейский культ гигиены тела. Европейцы очень странно относятся к чистоте. Так, традиционные - и отлично себя зарекомендовавшие - методы избавления от физической грязи, типа терм (бань), в Европе никак не приживались. Зато "ванночки" - являющиеся, по сути, разросшимися сосудами для подмывания - оказались востребованы, несмотря на неудобство и грязь. И неудивительно: если русские или турки в бане просто "чистились", то европеец, являясь одним сплошным "писюном", просто не мог себе позволить такого неприличия: тереться на виду у других (это же публичная мастурбация!) Нет уж, лучше вонючая каучуковая ванна, где "не видят". С другой стороны, требуемая тщательность подмывки (это же "такое место"!) переносится на всё тело в целом - повышение гигиенических стандартов "там" немедленно аукается возрастанием требований к внешней чистоплотности.

Или вот ещё: европейское отношение к труду. Если европеец мыслит себя, своё тело, как половой орган, то в таком случае ВСЯКАЯ РАБОТА ПО-ЕВРОПЕЙСКИ ЕСТЬ ПРОСТИТУЦИЯ. То есть буквально: использование гениталий за плату. Отсюда, кстати, и все особенности "европейской трудовой этики" - начиная от непомерного раздувания сферы услуг (а первообразом и архетипом любой "услуги" является всё та же проституция) и кончая принципом "клиент всегда прав" (что буквально истинно для тружениц панели - и только для них: "неважно, что ты делала, дорогая; важно, кончил он или нет").

(Кстати: в России "работа по-европейски" - под "начальником-иностранцем", или под начальником, выученным иностранцами - всегда воспринималась как изнасилование. Начальник именно что ЕБЁТ - или, по крайней мере, пытается ебать. При этом "ебля" никак не связана с "производительностью труда" и вообще с трудом как таковым: это именно самоценная сторона работы.)

Ну и уж, конечно, "фрейдизм" вне ареала европейской цивилизации вовсе бессмысленен.

Довесок. В комментах довольно часто ссылаются на широкое распространение на современном Западе разного рода "нудизма", совместных помывок (и возвращение бани в виде сауны) и проч. Чтобы понять, что это такое, достаточно посмотреть, откуда ноги растут. Нудизм, "культ здорового тела" и проч. - это побочные следствия сексуальной революции шестидесятых. Которая, как и всякая революция, привела к возникновению новых средств контроля и подавления. Современные западные люди уже не боятся спонтанной эрекции как реакции на наготу, ибо контролируют себя: к такому уровню контроля весь этот "нудизм" и "натуризм" и приучает. Однако, остался страх перед прикосновением: касание - более сильный возбудитель, чем зрение.

---

[1] Об исторических и культурных причинах подобного отношения к себе мы пока не будем строить догадок. Ограничимся тем, что зафиксируем тезис в качестве правдоподобной гипотезы и постараемся извлечь из неё следствия.

[2] Тут, кстати сказать, начинает говорить "сам язык". Половые органы на английском обозначаются как private parts, "приватные части". На русском получается "частные части", что смешно. Это именно что "приватные части", самое средоточие privacy.
Заметим, что в других языках эти органы называются либо сугубо функционально ("genitalia", "детородные части", "причинное место"), либо указывается на их "закрытость", "глубинность" - "интимные части" (от латинского intimus [superl к interior] "внутренний, глубочайший"), либо, наконец, на их "скрываемость" ("тайные уды"). "Private parts" ближе всего к последнему значению - однако, если русский язык делает ударение на их "секретности" (этих частей как бы нет), то английский - на их неприкосновенности (они есть, но их нельзя касаться, даже взглядом).

)(