|
|
Пишет Игорь Петров (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} labas)@ 2009-02-19 14:31:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
еще раз о Солонине, Хоффманне и Томилине
Пару недель назад некто Томилин опубликовал на сайте «Молодой Гвардии» статью «Уроки холокоста в Газе», процентов на 70 состоящую из копипаста работ ревизионистов и отрицателей холокоста.
Лавров ниспровергателя устоев он не снискал, статья была заслуженно освистана, а через несколько дней нервно удалена с сайта «Молодой Гвардии».
Несколькими днями позже Марк Солонин опубликовал на своем сайте статью, (минимум) процентов на 30 состоящую из копипаста книги немецкого историка Иоахима Хоффманна «Сталинская истребительная война».
Ссылки на эту статью появились во многих жж, чьих авторов трудно заподозрить в симпатиях к неофашистам и правым экстремистам, к примеру, у![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
aillarionov@lj.
Солонин пытается предстaвить Хоффманна (называя его, вслед за русскими переводчиками Гофманом) oдним из наиболее ярких представителей... небольшой группы историков-антифашистов, которые не согласны с тем, что сам факт ожесточенного военного столкновения между коричневым и красным фашизмами может служить оправданием для любой из этих преступных диктатур.
Смелое определение Хоффманна как антифашиста является безусловным вкладом Солонина в историческую науку, потому что в связях с ревизионистами Хоффманна уличали неоднократно, а вот заподозрить в антифашизме его при жизни было трудно. По крайней мере, Хоффманн испытывал весьма странную для антифашиста симпатию к власовцам (которым посвятил книгу «История власовской армии») и резкую антипатию к Советскому Союзу, которую излил в книге «Сталинская истребительная война», богато нафаршированной фальшивками, вырванными из контекста цитатами и прочими неординарными утверждениями, к примеру, о «сомнительной компетентности, составе и практике» Нюрнбергского трибунала или газовых камерах, которые работали в Воркуте с 1938 года (со ссылкой на труд И.Толстого «Жертвы Ялты», в русский перевод которого пассаж о газовых камерах не вошел, поэтому на кого, в свою очередь, ссылается Толстой, мне выяснить не удалось).
В своей книге Хоффманн в частности утверждает, что немецкий народ в массе своей ничего не знал об «окончательном решении» еврейского вопроса, иначе бы «отказался повиноваться Гитлеру»:
В действительности же геноцид против евреев творился за завесой строгой секретности. Если само британское правительство не верило соответствующим сообщениям, к тому же поступившим только в 1944 г., если военная пропаганда западных союзников, в остальном не особо разборчивая, не проронила об этом ни слова, и если даже руководящие круги СС не были посвящены в это и, например, следственные комиссии Главного управления суда СС лишь после длительных расследований скорее случайно напали на след систематического и массового уничтожения людей в Люблине и Аушвице, то следовало бы проявить некоторое доверие к часто упоминаемому неведению представителей других сфер разветвленного аппарата власти гитлеровской Германии. Ведь иначе, например, едва ли можно понять, как, скажем, пресловутый бригадефюрер СС Олендорф, который, будучи шефом оперативной группы D охранной полиции и СД на Украине, по собственному признанию, убил не менее 90000 евреев, в 1945 г. мог найти применение в качестве министериальдиректора во временном правительстве Рейха во главе с гросс-адмиралом Дёницем, которое ведь заботилось о собственной репутации перед лицом держав-победителей.
Говорят, Гиммлер в апреле 1943 г. отметил, что круг непосредственно ответственных за «окончательное решение» ограничивается 200 фюрерами СС. А д-р Хёттль сказал в своем аффидевите, будто Эйхман говорил ему, что вся акция является «Великой тайной Рейха». Американский специалист по международному праву профессор де Заяс, некоторые американские и британские авторы сегодня и не скрывают своего мнения, что «число лиц, знавших во время войны о холокосте, было чрезвычайно ограниченным». Де Заяс пишет: «Все больше историков приходят к выводу, что познания о холокосте были во время войны намного ограниченней, чем считалось до сих пор». И в особенности это относилось к массе немецкого народа. А утаивание геноцида было настоятельно необходимо уже потому, что, как показал, например, министериальдиректор д-р Фритцше, признанный в Нюрнберге невиновным по всем пунктам обвинения, немецкий народ отказался бы повиноваться Гитлеру, узнав об убийстве евреев, или его доверие к Гитлеру было бы, по меньшей мере, подорвано глубочайшим образом.
О том, почему немецкий народ не взбунтовался после принятия нюрнбергских законов 1935 года или после чтения «Штюрмера» историк, к сожалению, ничего не сообщает. От некоторых пассажей исходит вполне ощутимый антисемитский душок:
Славист и публицист Вольфганг Штраус указывает на приведенный в приложении к новому изданию известного труда Роберта Уилтона «Последние дни Романовых» этнический состав важнейших партийных лидеров в период 1918-19 гг., который демонстрирует даже такую картину: «17 русских, 2 украинца, 11 армян, 35 латышей и литовцев, 15 немцев, 1 венгр, 10 грузин, 3 поляка, 3 финна, 1 чех, 1 среднеазиат, 457 евреев».
Менее известно относительно большое участие евреев в развязывании и в органах большевистского террора (ЧК, ГПУ, НКВД). Уже 1(13) декабря 1917 г., как подчеркивает в «Черной книге коммунизма» Николас Верт, Троцкий, нарком по военным делам [нарком иностранных дел], объявил перед делегатами ЦИК Советов: «Менее чем через месяц террор приобретет крайние насильственные формы, как это произошло и при Великой Французской революции». Николас Верт цитирует и Зиновьева, «одного из важнейших большевистских партийных вождей», который 19 сентября 1918 г. в газете «Северная Коммуна» провозгласил, что из 100 миллионов жителей России «нашим собственным социалистическим террором» «должны быть уничтожены» 10 миллионов.
Троцкий (Бронштейн) и Зиновьев (Гирш Апфельбаум), наряду с другими евреями, приняли руководящее участие уже в убийстве царской семьи и ее свиты. Троцкий вместе с Лениным отдал об этом приказ, Зиновьев поддержал расстрел и передал Ленину телеграмму с ходатайством о его утверждении, Свердлов, председатель ЦИК в Екатеринбурге [ВЦИК], составил текст ленинского приказа об убийстве, а Белобородов, председатель «Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов», подписал протокол об убийстве («расстреляны были...»). Начальником расстрельной команды был еврей Юровский, который, по его словам, собственноручно убил императора Николая II, императрицу Александру Федоровну и наследника престола Алексея 17 июля 1918 г. в Ипатьевском доме, что, однако, позднее взяли на себя два его сообщника. Согласно подписанному Юровским 18 июля 1918 г. в Екатеринбурге списку «команды особого назначения» «Чрезвычайной комиссии», по меньшей мере, еще два члена команды из 10 человек, а именно Изидор Эдельштейн и Виктор Гринфельд, также являлись евреями...
Эти две цитаты создают, надеюсь, некоторое представление о задачах, которые решал в своей книге Хоффманн.
А теперь вот такая любопытная параллель с незадачливым молодогвардейским ревизионистом
Томилин пишет в своей статье (на самом деле, списывает у Юргена Графа или у Карло Маттоньо):
Если сосредоточить своё внимание, например, на самом главном немецком концентрационном лагере - Освенциме, мы увидим, как с течением времени количество жертв, нашедших там своё последнее пристанище, стремительно уменьшалось. В 1945 г. польско-советская комиссия заявила, что не меньше четырёх миллионов человек погибло в Освенциме. Эта цифра упоминалась на мемориальных таблицах Освенцима вплоть до 1990 г., пока не была удалена. В 1992 г. главный историк музея Освенцим Франчишек Пайпер опубликовал книгу, в которой он утверждает, что 1,1 миллиона людей, из них около миллиона евреев, погибли в лагере.
Хоффманн пишет в своей книге:
До 1989 г. в Восточной Европе было запрещено выражать сомнения в цифре 4 миллиона убитых; в мемориале Освенцима служащим, усомнившимся в правильности этой оценки, угрожали дисциплинарными мерами.» Едва ли лучше была ситуация в ФРГ. Ведь и здесь советская пропагандистская цифра 4 миллиона считалась «очевидной» до 1990 г., хотя никто не знал, как она, собственно, была подсчитана. Сомневающиеся преследовались невежественной политической юстицией только за то, что не доверяли пропагандистским цифрам сталинизма и тем самым их «отрицали».
Тем временем, в апреле 1990 г. директор Государственного музея в Освенциме д-р Францишек Пипер, который вообще, похоже, знает больше, чем он иногда выдает, велел тайком убрать надписи на 19 памятных камнях и 19 языках, сделанные в память об убитых в Аушвице 4 миллионах евреев. Но и названная им тогда цифра в 1-1,2 миллионов просуществовала недолго и была вскоре сокращена до 800000. Наличие 74000 погибших жертв, причем лишь из числа «трудоспособных депортированных», подтверждается списками из «книг записей о смерти», открытых в советских архивах. Правда, они составляют лишь часть общего количества жертв, реальная величина которого, однако, остается покрытой мраком. Разница в 726000 погибших, согласно последним сообщениям, была получена путем использования «имеющихся технических данных», то есть, как и в советском сообщении от 7 мая 1945 г.,
добавлена к итогу, исходя из принятой пропускной способности крематориев в Аушвице. Потому и эти цифры, в конечном счете, не могли считаться доказанными. Сегодня Жан-Клод Прессак (Pressac) называет общей численностью погибших в Аушвице 631000-711000.
Интенция обоих авторов одинакова и является стандартным ревизионистским приемом: воспользовавшись советской оценкой, действительно завышенной по сравнению с данными современных историков (1,1 млн погибших), намекнуть на систематическую ошибку по завышению числа жертв нацизма.
Томилин пишет в своей статье: Немецкий химик, автор фундаментального труда по химическому и архитектурному исследованию предполагаемых "газовых камер" в Освенциме, Герман Рудольф, был разлучён со своей женой и маленькой дочерью и приговорен к 2,5 годам лишения свободы за то, что полученные им данные отличались от официальных пропагандистских. Учёный был введён в здание германского суда в ручных и ножных кандалах.
Хоффманн так отозвался в 1997 году о том самом сборнике, за который Рудольфа (его зовут Гермар, а не Герман) судили: Статьи написаны квалифицированно и в подавляющем большинстве в исследовательском стиле. А также предупредил, что запрещение этого аккуратного и доказательного исследования представляло бы насильственно возведенную преграду легитимным научным устремлениям.
Хоффманна не послушали, книгу запретили, а Рудольфа посадили. Критический разбор отзыва Хоффманна на www.h-ref.de заканчивается так:
С выступлением против запрещения неугодных текстов нельзя не согласиться. Однако, следует категорически оспорить утверждение о «респектабельном уровне работы» Рудольфа, как ее аттестует Хоффманн и о "научных устремлениях" автора.
На самом деле, Рудольф занимался типичными «ревизионистскими поисками правды». С помощью передергиваний и фальсификаций он обслуживает такую клиентуру, рядом с которой бывший научный сотрудник исследовательского центра военной истории [Хоффманн] не должен и близко показываться. Но возможно, дело в том, что Хоффманн покинул свой пост в 1995 году, а отзыв написал в сентябре того же года. Примерно тогда же он издал ... книгу «Сталинская истребительная война», в которой сам пробавлялся подобными ревизионистскими фокусами.
Именно эту книгу цитирует г-н Солонин. И значит опосредованно именно на нее ссылается г-н Илларионов. Что лишний раз подтверждает, что, шарахаясь от красного, очень легко вступить в коричневое.
Пару недель назад некто Томилин опубликовал на сайте «Молодой Гвардии» статью «Уроки холокоста в Газе», процентов на 70 состоящую из копипаста работ ревизионистов и отрицателей холокоста.
Лавров ниспровергателя устоев он не снискал, статья была заслуженно освистана, а через несколько дней нервно удалена с сайта «Молодой Гвардии».
Несколькими днями позже Марк Солонин опубликовал на своем сайте статью, (минимум) процентов на 30 состоящую из копипаста книги немецкого историка Иоахима Хоффманна «Сталинская истребительная война».
Ссылки на эту статью появились во многих жж, чьих авторов трудно заподозрить в симпатиях к неофашистам и правым экстремистам, к примеру, у
aillarionov@lj.Солонин пытается предстaвить Хоффманна (называя его, вслед за русскими переводчиками Гофманом) oдним из наиболее ярких представителей... небольшой группы историков-антифашистов, которые не согласны с тем, что сам факт ожесточенного военного столкновения между коричневым и красным фашизмами может служить оправданием для любой из этих преступных диктатур.
Смелое определение Хоффманна как антифашиста является безусловным вкладом Солонина в историческую науку, потому что в связях с ревизионистами Хоффманна уличали неоднократно, а вот заподозрить в антифашизме его при жизни было трудно. По крайней мере, Хоффманн испытывал весьма странную для антифашиста симпатию к власовцам (которым посвятил книгу «История власовской армии») и резкую антипатию к Советскому Союзу, которую излил в книге «Сталинская истребительная война», богато нафаршированной фальшивками, вырванными из контекста цитатами и прочими неординарными утверждениями, к примеру, о «сомнительной компетентности, составе и практике» Нюрнбергского трибунала или газовых камерах, которые работали в Воркуте с 1938 года (со ссылкой на труд И.Толстого «Жертвы Ялты», в русский перевод которого пассаж о газовых камерах не вошел, поэтому на кого, в свою очередь, ссылается Толстой, мне выяснить не удалось).
В своей книге Хоффманн в частности утверждает, что немецкий народ в массе своей ничего не знал об «окончательном решении» еврейского вопроса, иначе бы «отказался повиноваться Гитлеру»:
В действительности же геноцид против евреев творился за завесой строгой секретности. Если само британское правительство не верило соответствующим сообщениям, к тому же поступившим только в 1944 г., если военная пропаганда западных союзников, в остальном не особо разборчивая, не проронила об этом ни слова, и если даже руководящие круги СС не были посвящены в это и, например, следственные комиссии Главного управления суда СС лишь после длительных расследований скорее случайно напали на след систематического и массового уничтожения людей в Люблине и Аушвице, то следовало бы проявить некоторое доверие к часто упоминаемому неведению представителей других сфер разветвленного аппарата власти гитлеровской Германии. Ведь иначе, например, едва ли можно понять, как, скажем, пресловутый бригадефюрер СС Олендорф, который, будучи шефом оперативной группы D охранной полиции и СД на Украине, по собственному признанию, убил не менее 90000 евреев, в 1945 г. мог найти применение в качестве министериальдиректора во временном правительстве Рейха во главе с гросс-адмиралом Дёницем, которое ведь заботилось о собственной репутации перед лицом держав-победителей.
Говорят, Гиммлер в апреле 1943 г. отметил, что круг непосредственно ответственных за «окончательное решение» ограничивается 200 фюрерами СС. А д-р Хёттль сказал в своем аффидевите, будто Эйхман говорил ему, что вся акция является «Великой тайной Рейха». Американский специалист по международному праву профессор де Заяс, некоторые американские и британские авторы сегодня и не скрывают своего мнения, что «число лиц, знавших во время войны о холокосте, было чрезвычайно ограниченным». Де Заяс пишет: «Все больше историков приходят к выводу, что познания о холокосте были во время войны намного ограниченней, чем считалось до сих пор». И в особенности это относилось к массе немецкого народа. А утаивание геноцида было настоятельно необходимо уже потому, что, как показал, например, министериальдиректор д-р Фритцше, признанный в Нюрнберге невиновным по всем пунктам обвинения, немецкий народ отказался бы повиноваться Гитлеру, узнав об убийстве евреев, или его доверие к Гитлеру было бы, по меньшей мере, подорвано глубочайшим образом.
О том, почему немецкий народ не взбунтовался после принятия нюрнбергских законов 1935 года или после чтения «Штюрмера» историк, к сожалению, ничего не сообщает. От некоторых пассажей исходит вполне ощутимый антисемитский душок:
Славист и публицист Вольфганг Штраус указывает на приведенный в приложении к новому изданию известного труда Роберта Уилтона «Последние дни Романовых» этнический состав важнейших партийных лидеров в период 1918-19 гг., который демонстрирует даже такую картину: «17 русских, 2 украинца, 11 армян, 35 латышей и литовцев, 15 немцев, 1 венгр, 10 грузин, 3 поляка, 3 финна, 1 чех, 1 среднеазиат, 457 евреев».
Менее известно относительно большое участие евреев в развязывании и в органах большевистского террора (ЧК, ГПУ, НКВД). Уже 1(13) декабря 1917 г., как подчеркивает в «Черной книге коммунизма» Николас Верт, Троцкий, нарком по военным делам [нарком иностранных дел], объявил перед делегатами ЦИК Советов: «Менее чем через месяц террор приобретет крайние насильственные формы, как это произошло и при Великой Французской революции». Николас Верт цитирует и Зиновьева, «одного из важнейших большевистских партийных вождей», который 19 сентября 1918 г. в газете «Северная Коммуна» провозгласил, что из 100 миллионов жителей России «нашим собственным социалистическим террором» «должны быть уничтожены» 10 миллионов.
Троцкий (Бронштейн) и Зиновьев (Гирш Апфельбаум), наряду с другими евреями, приняли руководящее участие уже в убийстве царской семьи и ее свиты. Троцкий вместе с Лениным отдал об этом приказ, Зиновьев поддержал расстрел и передал Ленину телеграмму с ходатайством о его утверждении, Свердлов, председатель ЦИК в Екатеринбурге [ВЦИК], составил текст ленинского приказа об убийстве, а Белобородов, председатель «Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов», подписал протокол об убийстве («расстреляны были...»). Начальником расстрельной команды был еврей Юровский, который, по его словам, собственноручно убил императора Николая II, императрицу Александру Федоровну и наследника престола Алексея 17 июля 1918 г. в Ипатьевском доме, что, однако, позднее взяли на себя два его сообщника. Согласно подписанному Юровским 18 июля 1918 г. в Екатеринбурге списку «команды особого назначения» «Чрезвычайной комиссии», по меньшей мере, еще два члена команды из 10 человек, а именно Изидор Эдельштейн и Виктор Гринфельд, также являлись евреями...
Эти две цитаты создают, надеюсь, некоторое представление о задачах, которые решал в своей книге Хоффманн.
А теперь вот такая любопытная параллель с незадачливым молодогвардейским ревизионистом
Томилин пишет в своей статье (на самом деле, списывает у Юргена Графа или у Карло Маттоньо):
Если сосредоточить своё внимание, например, на самом главном немецком концентрационном лагере - Освенциме, мы увидим, как с течением времени количество жертв, нашедших там своё последнее пристанище, стремительно уменьшалось. В 1945 г. польско-советская комиссия заявила, что не меньше четырёх миллионов человек погибло в Освенциме. Эта цифра упоминалась на мемориальных таблицах Освенцима вплоть до 1990 г., пока не была удалена. В 1992 г. главный историк музея Освенцим Франчишек Пайпер опубликовал книгу, в которой он утверждает, что 1,1 миллиона людей, из них около миллиона евреев, погибли в лагере.
Хоффманн пишет в своей книге:
До 1989 г. в Восточной Европе было запрещено выражать сомнения в цифре 4 миллиона убитых; в мемориале Освенцима служащим, усомнившимся в правильности этой оценки, угрожали дисциплинарными мерами.» Едва ли лучше была ситуация в ФРГ. Ведь и здесь советская пропагандистская цифра 4 миллиона считалась «очевидной» до 1990 г., хотя никто не знал, как она, собственно, была подсчитана. Сомневающиеся преследовались невежественной политической юстицией только за то, что не доверяли пропагандистским цифрам сталинизма и тем самым их «отрицали».
Тем временем, в апреле 1990 г. директор Государственного музея в Освенциме д-р Францишек Пипер, который вообще, похоже, знает больше, чем он иногда выдает, велел тайком убрать надписи на 19 памятных камнях и 19 языках, сделанные в память об убитых в Аушвице 4 миллионах евреев. Но и названная им тогда цифра в 1-1,2 миллионов просуществовала недолго и была вскоре сокращена до 800000. Наличие 74000 погибших жертв, причем лишь из числа «трудоспособных депортированных», подтверждается списками из «книг записей о смерти», открытых в советских архивах. Правда, они составляют лишь часть общего количества жертв, реальная величина которого, однако, остается покрытой мраком. Разница в 726000 погибших, согласно последним сообщениям, была получена путем использования «имеющихся технических данных», то есть, как и в советском сообщении от 7 мая 1945 г.,
добавлена к итогу, исходя из принятой пропускной способности крематориев в Аушвице. Потому и эти цифры, в конечном счете, не могли считаться доказанными. Сегодня Жан-Клод Прессак (Pressac) называет общей численностью погибших в Аушвице 631000-711000.
Интенция обоих авторов одинакова и является стандартным ревизионистским приемом: воспользовавшись советской оценкой, действительно завышенной по сравнению с данными современных историков (1,1 млн погибших), намекнуть на систематическую ошибку по завышению числа жертв нацизма.
Томилин пишет в своей статье: Немецкий химик, автор фундаментального труда по химическому и архитектурному исследованию предполагаемых "газовых камер" в Освенциме, Герман Рудольф, был разлучён со своей женой и маленькой дочерью и приговорен к 2,5 годам лишения свободы за то, что полученные им данные отличались от официальных пропагандистских. Учёный был введён в здание германского суда в ручных и ножных кандалах.
Хоффманн так отозвался в 1997 году о том самом сборнике, за который Рудольфа (его зовут Гермар, а не Герман) судили: Статьи написаны квалифицированно и в подавляющем большинстве в исследовательском стиле. А также предупредил, что запрещение этого аккуратного и доказательного исследования представляло бы насильственно возведенную преграду легитимным научным устремлениям.
Хоффманна не послушали, книгу запретили, а Рудольфа посадили. Критический разбор отзыва Хоффманна на www.h-ref.de заканчивается так:
С выступлением против запрещения неугодных текстов нельзя не согласиться. Однако, следует категорически оспорить утверждение о «респектабельном уровне работы» Рудольфа, как ее аттестует Хоффманн и о "научных устремлениях" автора.
На самом деле, Рудольф занимался типичными «ревизионистскими поисками правды». С помощью передергиваний и фальсификаций он обслуживает такую клиентуру, рядом с которой бывший научный сотрудник исследовательского центра военной истории [Хоффманн] не должен и близко показываться. Но возможно, дело в том, что Хоффманн покинул свой пост в 1995 году, а отзыв написал в сентябре того же года. Примерно тогда же он издал ... книгу «Сталинская истребительная война», в которой сам пробавлялся подобными ревизионистскими фокусами.
Именно эту книгу цитирует г-н Солонин. И значит опосредованно именно на нее ссылается г-н Илларионов. Что лишний раз подтверждает, что, шарахаясь от красного, очень легко вступить в коричневое.
