SCH - О некоторых сакральных формулах (стихи)

09:02 am - О некоторых сакральных формулах (стихи)

Сакральная тринитарная формула "ложь, пиздёж и провокация" стала известна мне
примерно с десятилетнего возраста.
Полный Ритуал применения этой формулы таков:
Группа старшеклассников проходит по школьному коридору
во время перемены.
Вот один из них замечает, что кто-то из учеников младших классов,
рассказывает (увлечённо - это обязательное условие, он должен
рассказывать увлечённо) рассказывает что-то своим сверстникам.
Старшеклассник со-товарищи, подходит к рассказчику, резко
хлопает его по плечу и громко восклицает - "Ложь, пиздёж и провокация!"
Все замирают, наступает тишина.
У рассказчика в этой ситуации, есть лишь несколько секунд (не
более трёх ударов сердца), чтобы выкрикнуть ритуальный ответ -
"Всё заебись, всё чисто! Наёбка- друг чекиста!"

Если же рассказчик испугался, растерялся, промедлил по какой-то
иной причине или просто не знал ответа - мистерия переходила
в следующую фазу.

Мистагог-инициатор (старшеклассник, выкрикнувший первичную формулу)
произносил - "За ложь порвём фуфаечку!"
Одновременно, он хватал инициируемого за полы рубахи двумя руками и
резко дёргал в противоположные стороны, так что рубаха
словно брызгала оторвавшимися пуговицами.

Это было очень важно - пуговицы должны были, именно, брызнуть и завершить
свой полёт отчётливыми щелчками соударений о стены и оконные стёкла того помещения,
где происходит ритуал.
При качественном исполнении отлетала даже пуговица, находившаяся под
узлом пионерского галстука.
Ритуал допускал, чтобы вместо рубахи, пуговицы были оторваны на пиджаке -
если пиджак был застёгнут, конечно.
Но вот отрывание пуговиц и от пиджака и от рубахи (у одного и того же неофита)
- никогда не практиковалось, насколько мне известно.

Далее:
Произведя неофиту разрыв фуфаечки, мистогог выкрикивал следующую
формулу- "За пиздёж дадим саечку!"
При этом он ощутимо, а иногда и весьма травматично (прикус языка, губ) бил неофита
слабо сжатым кулаком (торцевой его частью) снизу вверх
в подбородок - таким ударом, от которого голова ударяемого резко
запрокидывалась вверх.

И наконец, совершалась третья, кульминационная часть ритуала.
Мистагог произносил - именно, произносил, а не выкрикивал, - медленно, с расстановкой,
говоря по-возможности, низким, грозным голосом:
"А за провокацию - расстрел!"
И тот час наносил неофиту (придерживая его за плечи) серию быстрых, сильных ударов
в солнечное сплетение - обычно три-четыре удара в серии и
обычно не более шести.
Если мистерия удалась, то неофит корчась от боли (непритворной) и весь в слезах падал на пол.
При этом его, уже лежащего на полу, могли несколько раз
пнуть "под сраку" сотоварищи-ассистенты мистагога. Этот акт назывался "добавочка лечильная",
но реализовывался не всегда, а по настроению жрецов - т.е. он уже не являлся обязательной частью ритуала.