|
|
Пишет leshsh (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} leshsh)@ 2017-04-21 01:44:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Когда-то я "тусовался" и на педофильских (без кавычек) форумах
Один такой форум был "похоронен" (полностью удален из публичного доступа, со всем содержимым) его хозяином довольно-таки много (уже точно не помню сколько) лет назад, а на нем был один мой интересный (черновой, но читабельный) перевод, который мне было бы очень жалко "похоронить" насовсем. На том форуме данный перевод сопровождался оживленным обсуждением, в котором участвовала профессиональная женщина-психолог (!) (которая до того специально зарегистрировалась на форуме педофилов, чтобы больше общаться с ними и лучше их изучать, потому что специализировалась на работе с такими же, как они, в реале; это было хоть и уже "совсем при Путине", но в "светлые времена" еще до всех "Роскомпозоров" и т.п.). Обсуждение было не менее (даже, наверное, более) интересным, чем сам перевод, но его "вытянуть" из "могилы" уже вряд ли удастся (во всяком случае у меня доступа к нему нет, даже не знаю, где оно хранится, если еще хранится). Впрочем, приглашаю добавлять всё, что есть добавить, всех, кому есть что добавить (может быть, и обсуждение у кого-то сохранилось в "закромах"):) Далее следует текст перевода, как я его изначально выложил на форум (как он сохранился у меня в файле с датой последнего изменения 21.08.2012). Вопросы (и примечания, варианты) в тексте - это мои вопросы ко всем участникам форума, кто пожелает что-то высказать по поводу перевода (ну и вообще по теме). Переводить всю книгу (заключением к которой является этот текст) я тогда отказался (по разным причинам, в том числе по причине сложной высокоспециализированности оригинала, который требует хорошего знакомства с описываемыми областями, особенно с математическими методами), а теперь это тем более невозможно из-за моих проблем с глазами (которые улучшились лишь настолько, чтобы подготовить это "вытаскивание с того света", пока не поздно, как говорится). Переводил я не с немецкого оригинала (которого у меня нет), а с английского перевода, который есть где-то на ipce.org (там есть английский перевод всей книги; найти не трудно по имени и фамилии автора Horst Vogt, книга 2006 г.).
P.S. В английском переводе на ipce.org неправильно написано "The Leipziger Study". В английском языке слова "Leipziger", конечно, нет (в немецком оно обозначает "лейпцигский (-ая, - ое)"). По-английски правильно будет: "The Leipzig Study (of the Social and Psychical Situation of Pedophilic Men)".
Немецкий оригинал:
http://www.amazon.de/P%C3%A4dophilie-Le
9. Выводы и рекомендации
Заявленной целью данного пилотного исследования была фиксация характеристик я-концепции (самооценки), чувств подверженности стрессу и ощущения благополучия у педофильных мужчин как с общей, так и с дифференциальной точек зрения с использованием количественных и качественных методологий.
Его результаты делают ясным, что социальный статус первично педофильных мужчин является в долгосрочном плане нетерпимой ситуацией, которая, как можно предполагать, даже более жестока, чем та, которой подвергались гомосексуалы в 1970-х годах. Хотя теоретическая точка зрения сексологии на данное явление и его оценка - совсем не одно и то же, многие авторы призывают к более конструктивному подходу к этой маргинальной группе. В конечном счете, при любом изменении подходов высшим приоритетом следовало бы сделать предполагаемое благополучие ребенка, которое должно было бы быть решающим фактором.
(Stöckl, 1998; Seikowski, 1999; Bundschuh, 2001; Dieth, 2004)
Концептуальная модель, лежащая в основе данного исследования, - модель операциональной психологии - предполагает, что следование исключительно интервенционистскому подходу - уход от улучшения способностей (само)регуляции действий (в оригинале act-regulatory - как правильно перевести?) и общего благополучия - является неадекватным. Если мы хотим относиться к ним более серьезно, конечно, хорошей идеей было бы предоставлять педофильным мужчинам доступ к анонимной терапии по месту жительства. Пусть и медленно, первые шаги в этом направлении уже делаются (пилотный проект Berlia в клинике "Charité").
Более эффективный и конструктивный подход к этой маргинальной группе, однако, был бы возможен только в том случае, если бы уделялось внимание также и социальным условиям и условия изоляции были бы преодолены. Это помогло бы и педофильным лицам, и - косвенным образом - вовлеченным (в отношения с ними) детям (в оригинале effected вместо affected - распространенная ошибка у носителей английского языка). В концептуальной модели операциональной психологии (неявно, имплицитно) подразумевается, что, поскольку это "слишком много" для него или нее, ребенку потенциально может причиняться первичный или вторичный вред как сексуальным "авансом" (в оригинале advance вовсе не в "бухгалтерском" смысле этого слова - чтоб не спрашивали, "что это за финансы такие" ;), так и окружающими его обстоятельствами (ребенок становится носителем секретов).
В нынешних обстоятельствах риск причинения ребенку вторичного вреда, предположительно, гораздо выше, чем если бы с этим явлением обходились более объективным и посредническим образом (т.е. внесудебное разрешение конфликтов, медиация). Эта точка зрения все более распространяется и в англоязычном мире. Типичный аргумент в ее пользу состоит в том, что, поскольку это явление стало бы более контролируемым ("стало бы больше контролируемости"), лучшей профилактикой была бы социальная интеграция этого меньшинства (Silverman & Wilson, 2002).
По мнению автора, долг гуманистически ориентированной сексологии - способствовать де-демонизации людей с этой сексуальной ориентацией. Важные отправные точки для такого предприятия лежат в сферах преподавания, исследований и политики.
Из тех нескольких лет, которые занимает курс обучения психолога, университетские учебные планы должны уделять по меньшей мере несколько часов рассмотрению этого явления и сопутствующих ему социальных проблем с разных перспектив. Насколько возможно, было бы хорошей идеей приглашать самих "интересантов" (those concerned) для собеседований на этих занятиях, чтобы каждый студент мог составить себе личное впечатление о данных индивидуумах. В той мере, в которой этому уже уделяется внимание, в основном психологическими факультетами в Германии, (до сих пор) не было ни единого слова (в оригинале there has not been one word - шо это значит в данном случае?) в отношении дифференцируемости (в оригинале differentiability) этой темы сексологии (как понимать это предложение в целом?).
Было бы полезным провести дополнительные эмпирические исследования, заявленной целью которых было бы принести различимую пользу (различимые выгоды - discernible benefits в оригинале) как вовлеченным (опять effected вместо affected) (в рассматриваемые отношения) детям, так и педофильным мужчинам. Результаты настоящей работы наводят на мысль, что было бы интересным классифицировать большее число педофильных мужчин, соблюдающих (половое) воздержание, с точки зрения их (само)ощущения благополучия и чувств подверженности стрессу, а затем сравнить их, посредством собеседования, в плане индивидуальных стилей самоконтроля (умения владеть собой). План такого исследования включал бы в себя идеи, относящиеся к профилактике, в то же время подавая важные предложения для консультирования и терапии, направленных на популяцию педофильных мужчин. Это могло бы дать ответ на вопрос, какие "воздержательные" (abstinent), индивидуальные стили (образы) жизни - и при каких условиях - с большей вероятностью являются saluto-genetically (не знаю, что это такое, но предполагаю, исходя из значения слова salutary, что переводится "с точки зрения формирования здоровья", "для формирования здоровья" или подобным образом) благоприятными или неблагоприятными.
Одно явное улучшение в жизненной ситуации педофильных лиц может быть достигнуто, главным образом, путем депатологизации этого явления на сексуально-политическом уровне (АПА - Американская психиатрическая ассоциация, ВОЗ - Всемирная организация здравоохранения). Когда точкой отсчета является норма обязательной гетеросексуальности и психоаналитическая парадигма, у педофилов - точно так же, как и в случае геев и лесбиянок - есть реальные психодинамические особенности (странности, отличительные качества - peculiarities в оригинале) в сексуальной сфере, с важными психическими функциями (опять-таки, не очень понятен смысл этого предложения, но, кажется, догадываюсь :). В сексуальной сфере они просто по-иному и неизменяемо ориентированы.
Как ясно показывает Rauchfleisch (1996), патологизирующий подход ведет к исключению и стигматизации. Этому не следует быть работой психолога. По чисто прагматическим причинам необходимо требовать исключения первичной формы педофилии (то же самое относится и к транссексуалам) из международной диагностической системы ICD-10 и из DSM-IV-TR (см. Green 2002).
На вопрос, является ли она формой патологии или нет, в конечном итоге, невозможно ответить с помощью предположительно "объективной науки"; скорее, по аналогии с гомосексуальностью, это находящийся под моральными и этическими влияниями вопрос ценностей, который социально конструируется. Стало просто политически корректным не объявлять гомосексуалов "имеющими нарушения" на основании их сексуальной ориентации. То же самое следует отнести и к лицам с педофильной ориентацией.
Более того, учитывая тот факт, что большинство тех, кто <effected вместо affected опять; здесь, очевидно, имеются в виду просто педофилы>, находят их полезными, возникает вопрос, в какой мере педофильские группы самопомощи заслуживают социальной поддержки (предоставления помещений, членства в клубах и т.п.). В СМИ педофильские группы самопомощи подчас категорично характеризуются как "оргпреступные группы" (criminal rings). По опыту автора, существует ряд серьезных педофильских групп самопомощи, включающих в себя экспертную психологическую помощь (например во Франкфурте), которые определенно не являют собой преступные организации, и они заслуживают поддержки. То же впечатление высказывает и Dieth (2004).
Частично благодаря педофильскому освободительному движению (движению педофильской эмансипации) "требование секса с детьми" (или "спрос на секс с детьми"; the demand for sex with children в оригинале) вышло в публичное пространство "изо всех сил". Такие требования являются контрпродуктивными и с высокой вероятностью питают предрассудки против педофильного меньшинства, делая их (предрассудки) даже еще более сильными. Нет сомнения в том, что внутренние взгляды значительной части педофилов просто несравнимы со взглядами среднестатистического гражданина.
Следует подчеркнуть, что среди <those affected> (вот здесь правильно написано affected, а не effected) не наблюдается какого-либо общего расстройства восприятия. В личных беседах респонденты проявляли ясную способность признавать (распознавать) потенциально опасные для детей аспекты; у "латентных" (в смысле "не выявленных правоохранительными органами" - leshsh) педофильных мужчин не наблюдается недостатка мыслительной способности как такового. Результаты SSF (шо такое SSF?) также говорят об этом. Тем не менее, когда осужденные педофилы рассматриваются как часть этих "светлых цифр" ("светлыми цифрами" называют тех нарушителей уголовного закона, кто осужден и учтен в официальной статистике, в отличие от латентных нарушителей, которых называют "темными цифрами", особенно в немецкоязычной литературе - leshsh) - как это обычно делается, - при оценке способности восприятия должны учитываться также дополнительные аспекты, такие как "система защиты от ответственности нарушителя" (Deegener, 1995) и "действия самообмена (самозамены)" (Berner, 1985). В таких условиях педофил не будет вести себя каким-либо образом, отличным от любого другого сексуального делинквента ("конечно, они хотели этого"), что объясняется факторами, понуждающими (его) к (само)оправданию.
Внутренний взгляд педофильных мужчин - что сексуальные контакты с детьми не ведут автоматически к причинению вреда мальчику или девочке - на самом деле имеет основу в реальности.
(См., например, Sandfort, 1986; Rind, Tromovitch & Bauserman, 1998)
Иной подход к данному предмету поразит многих людей как провокационный и, очевидно, поднимет сильные страхи по поводу упадка моральных ценностей. (Jenkins, 1998) Учитывая высокий градус откровенной ненависти, направленной против этого меньшинства, большое значение [в качестве объяснения] должно быть приписано механизмам проецирования.
(Hauptmann, 1975; Bornemann, 1985; Griesemer, 2004c)
Фаллометрические исследования показывают, что существует большое количество мужчин с вторичными педофильными наклонностями ("вторичными" педофильными наклонностями автор называет выраженное влечение к допубертатным детям, уступающее по силе влечению к постпубертатным подросткам и взрослым; тех, у кого влечение к допубертатным превосходит влечение к постпубертатным, автор называет "первичными педофилами" - leshsh). (Berner, 2002) Более того, существует большое количество жертв женского пола. Оба фактора влияния (не очень понятно, почему именно "влияния" - leshsh) поддерживают эту гипотезу.
Что в более недавние времена стало классическим примером проявления паники по поводу упадка традиционных ценностей - это реакции в Соединенных Штатах на крупный метаанализ Rind, Tromovitch & Bauserman (1998). Это исследование, признанное рецензентами-коллегами научно корректным и опубликованное в уважаемом научном журнале Американской психологической ассоциации "Psychological Bulletin", было демонизировано американским Конгрессом, на основе моралистических ценностных суждений, как не заслуживающее доверия. В Соединенных Штатах политика республиканцев, соединенная с моралистическими суждениями, присваивает себе право решать, какие исследования являются должным образом научными, а какие не являются. Очевидно, единственные научные результаты, одобряемые политикой, - те, которые соответствуют ее собственным специфическим представлениям о мире.
Эти реакции можно объяснить в терминах механизмов и гипотез, описываемых Jenkins (1998) и - более всего - Jost et al. (цитируемых в Stöcker, 2003), "особенно в стране с сильным отпечатком христианства и с реальной и осязаемой тенденцией к наползанию религиозного фанатизма" (Chomsky, 2004).
3 июля 2003 года в германском парламенте законопроект, предусматривающий усиление требований доносительства, который [в случае принятия] криминализовал бы научные исследования в области педосексуальности, был отклонен.
Grandt & Jamin (2002) высказывают мнение, что природа и способы, какими проблема сексуальных преступлений решается государством, как они представляются в исследованиях и СМИ, представляет собой огромный вызов для любой социальной общности. Конструктивность в обращении с этим трудным предметом стала бы, в конечном итоге, хорошим индикатором того, насколько хорошо общество понимает, что такое демократия.
Различия в понимании демократии между США и "старой Европой" всё еще различимы. Тем не менее в нашей стране [Германии] также существует следующая проблема: исследователи, не осуждающие это явление с самого начала, превращают самих себя в мишени и в прошлом подвергались клевете со стороны коллег, что не способствует конструктивной дискуссии по данному предмету. Возможно, было бы необходимо и разумно установить четкие правила взаимодействия друг с другом через [германскую] Профессиональную ассоциацию психологов (RDP).
В настоящее время, насколько речь идет о предмете педофилии, такое впечатление, что сексология превращена в "продажную девку политики" (см. Gigi 1/2006). Дискуссия, направленная на улучшение социальной ситуации педофильных мужчин и связанных с ними детей, могла бы быть конструктивно проведена только если бы требование представителей педофильных интересов легализовать педосексуальные контакты было бы "приглушено". В нынешнем "духе времени" оно показало себя как бесплодное, ведущее в тупик.
Даже если вред не всегда эмпирически обнаружим, можно с великой уверенностью сказать, что это будет оставаться утопической мечтой - полагать, что педосексуальные контакты когда-либо будут легализованы в таком-то и таком-то времени или месте. У педофильного меньшинства, по правде говоря, едва ли есть какой-либо шанс полностью выползти из подполья. Держаться за эту утопию, тем не менее, очевидно важно для многих педофилов и в то же время, если посмотреть на это под другим углом, представляет собой некую трагедию.
Следует разработать более гуманный и конструктивный подход к этой маргинальной группе. Автор сходится во мнении со Schmidt'ом (1999), который пишет о трагедии педофильных мужчин:
"Педофилия - это ровно то же самое, что та любовь, которую гомосексуалы или гетеросексуалы испытывают к представителям своего или противоположного пола, с той разницей, что, в то время как одно разрешено, второе - педофилия - принципиально запрещено, его реализация едва ли возможна. За это бремя, за то, что мы требуем от них не проживать свою любовь и свою сексуальность, они заслуживают уважения, а не презрения, солидарности, а не дискриминации." (стр. 139)
Один такой форум был "похоронен" (полностью удален из публичного доступа, со всем содержимым) его хозяином довольно-таки много (уже точно не помню сколько) лет назад, а на нем был один мой интересный (черновой, но читабельный) перевод, который мне было бы очень жалко "похоронить" насовсем. На том форуме данный перевод сопровождался оживленным обсуждением, в котором участвовала профессиональная женщина-психолог (!) (которая до того специально зарегистрировалась на форуме педофилов, чтобы больше общаться с ними и лучше их изучать, потому что специализировалась на работе с такими же, как они, в реале; это было хоть и уже "совсем при Путине", но в "светлые времена" еще до всех "Роскомпозоров" и т.п.). Обсуждение было не менее (даже, наверное, более) интересным, чем сам перевод, но его "вытянуть" из "могилы" уже вряд ли удастся (во всяком случае у меня доступа к нему нет, даже не знаю, где оно хранится, если еще хранится). Впрочем, приглашаю добавлять всё, что есть добавить, всех, кому есть что добавить (может быть, и обсуждение у кого-то сохранилось в "закромах"):) Далее следует текст перевода, как я его изначально выложил на форум (как он сохранился у меня в файле с датой последнего изменения 21.08.2012). Вопросы (и примечания, варианты) в тексте - это мои вопросы ко всем участникам форума, кто пожелает что-то высказать по поводу перевода (ну и вообще по теме). Переводить всю книгу (заключением к которой является этот текст) я тогда отказался (по разным причинам, в том числе по причине сложной высокоспециализированности оригинала, который требует хорошего знакомства с описываемыми областями, особенно с математическими методами), а теперь это тем более невозможно из-за моих проблем с глазами (которые улучшились лишь настолько, чтобы подготовить это "вытаскивание с того света", пока не поздно, как говорится). Переводил я не с немецкого оригинала (которого у меня нет), а с английского перевода, который есть где-то на ipce.org (там есть английский перевод всей книги; найти не трудно по имени и фамилии автора Horst Vogt, книга 2006 г.).
P.S. В английском переводе на ipce.org неправильно написано "The Leipziger Study". В английском языке слова "Leipziger", конечно, нет (в немецком оно обозначает "лейпцигский (-ая, - ое)"). По-английски правильно будет: "The Leipzig Study (of the Social and Psychical Situation of Pedophilic Men)".
Немецкий оригинал:
http://www.amazon.de/P%C3%A4dophilie-Le
9. Выводы и рекомендации
Заявленной целью данного пилотного исследования была фиксация характеристик я-концепции (самооценки), чувств подверженности стрессу и ощущения благополучия у педофильных мужчин как с общей, так и с дифференциальной точек зрения с использованием количественных и качественных методологий.
Его результаты делают ясным, что социальный статус первично педофильных мужчин является в долгосрочном плане нетерпимой ситуацией, которая, как можно предполагать, даже более жестока, чем та, которой подвергались гомосексуалы в 1970-х годах. Хотя теоретическая точка зрения сексологии на данное явление и его оценка - совсем не одно и то же, многие авторы призывают к более конструктивному подходу к этой маргинальной группе. В конечном счете, при любом изменении подходов высшим приоритетом следовало бы сделать предполагаемое благополучие ребенка, которое должно было бы быть решающим фактором.
(Stöckl, 1998; Seikowski, 1999; Bundschuh, 2001; Dieth, 2004)
Концептуальная модель, лежащая в основе данного исследования, - модель операциональной психологии - предполагает, что следование исключительно интервенционистскому подходу - уход от улучшения способностей (само)регуляции действий (в оригинале act-regulatory - как правильно перевести?) и общего благополучия - является неадекватным. Если мы хотим относиться к ним более серьезно, конечно, хорошей идеей было бы предоставлять педофильным мужчинам доступ к анонимной терапии по месту жительства. Пусть и медленно, первые шаги в этом направлении уже делаются (пилотный проект Berlia в клинике "Charité").
Более эффективный и конструктивный подход к этой маргинальной группе, однако, был бы возможен только в том случае, если бы уделялось внимание также и социальным условиям и условия изоляции были бы преодолены. Это помогло бы и педофильным лицам, и - косвенным образом - вовлеченным (в отношения с ними) детям (в оригинале effected вместо affected - распространенная ошибка у носителей английского языка). В концептуальной модели операциональной психологии (неявно, имплицитно) подразумевается, что, поскольку это "слишком много" для него или нее, ребенку потенциально может причиняться первичный или вторичный вред как сексуальным "авансом" (в оригинале advance вовсе не в "бухгалтерском" смысле этого слова - чтоб не спрашивали, "что это за финансы такие" ;), так и окружающими его обстоятельствами (ребенок становится носителем секретов).
В нынешних обстоятельствах риск причинения ребенку вторичного вреда, предположительно, гораздо выше, чем если бы с этим явлением обходились более объективным и посредническим образом (т.е. внесудебное разрешение конфликтов, медиация). Эта точка зрения все более распространяется и в англоязычном мире. Типичный аргумент в ее пользу состоит в том, что, поскольку это явление стало бы более контролируемым ("стало бы больше контролируемости"), лучшей профилактикой была бы социальная интеграция этого меньшинства (Silverman & Wilson, 2002).
По мнению автора, долг гуманистически ориентированной сексологии - способствовать де-демонизации людей с этой сексуальной ориентацией. Важные отправные точки для такого предприятия лежат в сферах преподавания, исследований и политики.
Из тех нескольких лет, которые занимает курс обучения психолога, университетские учебные планы должны уделять по меньшей мере несколько часов рассмотрению этого явления и сопутствующих ему социальных проблем с разных перспектив. Насколько возможно, было бы хорошей идеей приглашать самих "интересантов" (those concerned) для собеседований на этих занятиях, чтобы каждый студент мог составить себе личное впечатление о данных индивидуумах. В той мере, в которой этому уже уделяется внимание, в основном психологическими факультетами в Германии, (до сих пор) не было ни единого слова (в оригинале there has not been one word - шо это значит в данном случае?) в отношении дифференцируемости (в оригинале differentiability) этой темы сексологии (как понимать это предложение в целом?).
Было бы полезным провести дополнительные эмпирические исследования, заявленной целью которых было бы принести различимую пользу (различимые выгоды - discernible benefits в оригинале) как вовлеченным (опять effected вместо affected) (в рассматриваемые отношения) детям, так и педофильным мужчинам. Результаты настоящей работы наводят на мысль, что было бы интересным классифицировать большее число педофильных мужчин, соблюдающих (половое) воздержание, с точки зрения их (само)ощущения благополучия и чувств подверженности стрессу, а затем сравнить их, посредством собеседования, в плане индивидуальных стилей самоконтроля (умения владеть собой). План такого исследования включал бы в себя идеи, относящиеся к профилактике, в то же время подавая важные предложения для консультирования и терапии, направленных на популяцию педофильных мужчин. Это могло бы дать ответ на вопрос, какие "воздержательные" (abstinent), индивидуальные стили (образы) жизни - и при каких условиях - с большей вероятностью являются saluto-genetically (не знаю, что это такое, но предполагаю, исходя из значения слова salutary, что переводится "с точки зрения формирования здоровья", "для формирования здоровья" или подобным образом) благоприятными или неблагоприятными.
Одно явное улучшение в жизненной ситуации педофильных лиц может быть достигнуто, главным образом, путем депатологизации этого явления на сексуально-политическом уровне (АПА - Американская психиатрическая ассоциация, ВОЗ - Всемирная организация здравоохранения). Когда точкой отсчета является норма обязательной гетеросексуальности и психоаналитическая парадигма, у педофилов - точно так же, как и в случае геев и лесбиянок - есть реальные психодинамические особенности (странности, отличительные качества - peculiarities в оригинале) в сексуальной сфере, с важными психическими функциями (опять-таки, не очень понятен смысл этого предложения, но, кажется, догадываюсь :). В сексуальной сфере они просто по-иному и неизменяемо ориентированы.
Как ясно показывает Rauchfleisch (1996), патологизирующий подход ведет к исключению и стигматизации. Этому не следует быть работой психолога. По чисто прагматическим причинам необходимо требовать исключения первичной формы педофилии (то же самое относится и к транссексуалам) из международной диагностической системы ICD-10 и из DSM-IV-TR (см. Green 2002).
На вопрос, является ли она формой патологии или нет, в конечном итоге, невозможно ответить с помощью предположительно "объективной науки"; скорее, по аналогии с гомосексуальностью, это находящийся под моральными и этическими влияниями вопрос ценностей, который социально конструируется. Стало просто политически корректным не объявлять гомосексуалов "имеющими нарушения" на основании их сексуальной ориентации. То же самое следует отнести и к лицам с педофильной ориентацией.
Более того, учитывая тот факт, что большинство тех, кто <effected вместо affected опять; здесь, очевидно, имеются в виду просто педофилы>, находят их полезными, возникает вопрос, в какой мере педофильские группы самопомощи заслуживают социальной поддержки (предоставления помещений, членства в клубах и т.п.). В СМИ педофильские группы самопомощи подчас категорично характеризуются как "оргпреступные группы" (criminal rings). По опыту автора, существует ряд серьезных педофильских групп самопомощи, включающих в себя экспертную психологическую помощь (например во Франкфурте), которые определенно не являют собой преступные организации, и они заслуживают поддержки. То же впечатление высказывает и Dieth (2004).
Частично благодаря педофильскому освободительному движению (движению педофильской эмансипации) "требование секса с детьми" (или "спрос на секс с детьми"; the demand for sex with children в оригинале) вышло в публичное пространство "изо всех сил". Такие требования являются контрпродуктивными и с высокой вероятностью питают предрассудки против педофильного меньшинства, делая их (предрассудки) даже еще более сильными. Нет сомнения в том, что внутренние взгляды значительной части педофилов просто несравнимы со взглядами среднестатистического гражданина.
Следует подчеркнуть, что среди <those affected> (вот здесь правильно написано affected, а не effected) не наблюдается какого-либо общего расстройства восприятия. В личных беседах респонденты проявляли ясную способность признавать (распознавать) потенциально опасные для детей аспекты; у "латентных" (в смысле "не выявленных правоохранительными органами" - leshsh) педофильных мужчин не наблюдается недостатка мыслительной способности как такового. Результаты SSF (шо такое SSF?) также говорят об этом. Тем не менее, когда осужденные педофилы рассматриваются как часть этих "светлых цифр" ("светлыми цифрами" называют тех нарушителей уголовного закона, кто осужден и учтен в официальной статистике, в отличие от латентных нарушителей, которых называют "темными цифрами", особенно в немецкоязычной литературе - leshsh) - как это обычно делается, - при оценке способности восприятия должны учитываться также дополнительные аспекты, такие как "система защиты от ответственности нарушителя" (Deegener, 1995) и "действия самообмена (самозамены)" (Berner, 1985). В таких условиях педофил не будет вести себя каким-либо образом, отличным от любого другого сексуального делинквента ("конечно, они хотели этого"), что объясняется факторами, понуждающими (его) к (само)оправданию.
Внутренний взгляд педофильных мужчин - что сексуальные контакты с детьми не ведут автоматически к причинению вреда мальчику или девочке - на самом деле имеет основу в реальности.
(См., например, Sandfort, 1986; Rind, Tromovitch & Bauserman, 1998)
Иной подход к данному предмету поразит многих людей как провокационный и, очевидно, поднимет сильные страхи по поводу упадка моральных ценностей. (Jenkins, 1998) Учитывая высокий градус откровенной ненависти, направленной против этого меньшинства, большое значение [в качестве объяснения] должно быть приписано механизмам проецирования.
(Hauptmann, 1975; Bornemann, 1985; Griesemer, 2004c)
Фаллометрические исследования показывают, что существует большое количество мужчин с вторичными педофильными наклонностями ("вторичными" педофильными наклонностями автор называет выраженное влечение к допубертатным детям, уступающее по силе влечению к постпубертатным подросткам и взрослым; тех, у кого влечение к допубертатным превосходит влечение к постпубертатным, автор называет "первичными педофилами" - leshsh). (Berner, 2002) Более того, существует большое количество жертв женского пола. Оба фактора влияния (не очень понятно, почему именно "влияния" - leshsh) поддерживают эту гипотезу.
Что в более недавние времена стало классическим примером проявления паники по поводу упадка традиционных ценностей - это реакции в Соединенных Штатах на крупный метаанализ Rind, Tromovitch & Bauserman (1998). Это исследование, признанное рецензентами-коллегами научно корректным и опубликованное в уважаемом научном журнале Американской психологической ассоциации "Psychological Bulletin", было демонизировано американским Конгрессом, на основе моралистических ценностных суждений, как не заслуживающее доверия. В Соединенных Штатах политика республиканцев, соединенная с моралистическими суждениями, присваивает себе право решать, какие исследования являются должным образом научными, а какие не являются. Очевидно, единственные научные результаты, одобряемые политикой, - те, которые соответствуют ее собственным специфическим представлениям о мире.
Эти реакции можно объяснить в терминах механизмов и гипотез, описываемых Jenkins (1998) и - более всего - Jost et al. (цитируемых в Stöcker, 2003), "особенно в стране с сильным отпечатком христианства и с реальной и осязаемой тенденцией к наползанию религиозного фанатизма" (Chomsky, 2004).
3 июля 2003 года в германском парламенте законопроект, предусматривающий усиление требований доносительства, который [в случае принятия] криминализовал бы научные исследования в области педосексуальности, был отклонен.
Grandt & Jamin (2002) высказывают мнение, что природа и способы, какими проблема сексуальных преступлений решается государством, как они представляются в исследованиях и СМИ, представляет собой огромный вызов для любой социальной общности. Конструктивность в обращении с этим трудным предметом стала бы, в конечном итоге, хорошим индикатором того, насколько хорошо общество понимает, что такое демократия.
Различия в понимании демократии между США и "старой Европой" всё еще различимы. Тем не менее в нашей стране [Германии] также существует следующая проблема: исследователи, не осуждающие это явление с самого начала, превращают самих себя в мишени и в прошлом подвергались клевете со стороны коллег, что не способствует конструктивной дискуссии по данному предмету. Возможно, было бы необходимо и разумно установить четкие правила взаимодействия друг с другом через [германскую] Профессиональную ассоциацию психологов (RDP).
В настоящее время, насколько речь идет о предмете педофилии, такое впечатление, что сексология превращена в "продажную девку политики" (см. Gigi 1/2006). Дискуссия, направленная на улучшение социальной ситуации педофильных мужчин и связанных с ними детей, могла бы быть конструктивно проведена только если бы требование представителей педофильных интересов легализовать педосексуальные контакты было бы "приглушено". В нынешнем "духе времени" оно показало себя как бесплодное, ведущее в тупик.
Даже если вред не всегда эмпирически обнаружим, можно с великой уверенностью сказать, что это будет оставаться утопической мечтой - полагать, что педосексуальные контакты когда-либо будут легализованы в таком-то и таком-то времени или месте. У педофильного меньшинства, по правде говоря, едва ли есть какой-либо шанс полностью выползти из подполья. Держаться за эту утопию, тем не менее, очевидно важно для многих педофилов и в то же время, если посмотреть на это под другим углом, представляет собой некую трагедию.
Следует разработать более гуманный и конструктивный подход к этой маргинальной группе. Автор сходится во мнении со Schmidt'ом (1999), который пишет о трагедии педофильных мужчин:
"Педофилия - это ровно то же самое, что та любовь, которую гомосексуалы или гетеросексуалы испытывают к представителям своего или противоположного пола, с той разницей, что, в то время как одно разрешено, второе - педофилия - принципиально запрещено, его реализация едва ли возможна. За это бремя, за то, что мы требуем от них не проживать свою любовь и свою сексуальность, они заслуживают уважения, а не презрения, солидарности, а не дискриминации." (стр. 139)
Добавить комментарий:
