Разве? Ну, вот ответ: в формулировке Переслегина все переврано. Издательства, конечно, "обеспечивают поступление текстов", нужных отделу продаж, - но "контроль за рынком авторских прав" тут не при чем. Не надо путать редакционно-издательскую политику с неким юридическим механизмом, это несопоставимые вещи. А во-вторых, практика показывает, что те, кто выпускает только макулатуру, пребывают в убогом состоянии - на коне лишь тот издатель, чей репертуар максимально разнообразен, диверсифицирован. И прибыль он берет _отовсюду_.

А как в таком случае сформулировать ситуацию, ппри которой все "брэндовые" имена "поделены" между крупными издательствами? Или этто не так? А в результате чего это получилось - "редакционно-издательской политики" или "некоего юридическоого механизма" ситуацию не меняет аж никак.

Если мы говорим о писателях, а не о политиках или артистах, то их имя становится брэндом уже _после того_, как издатели возьмутся продвигать того или иного автора (а возможностей таких, понятно, больше у крупных издательств). Само явление - писатель-брэнд - это плод серьезных совместных усилий самого сочинителя и его издателя (об авторах советской эпохи опять-таки не говорим - тогда были свои законы). Не было бы брэндов "Донцова" или "Маринина" - без "ЭКСМО", "Лукьяненко" - без "АСТ". Брэнд как понятие вообще принадлежит к бизнес-сфере, и думать, будто возможны брэнды сами по себе, в "безыздательском пространстве" - нелепо.

Пожалуй.
Это я не учел. Думаю.

Спасибо. 8)

правда, это опять же относится к вопросу "в результете чего сложилось", а не "что сложилось"...