Моё, из старенького.




* * *

Где цветы звенели ровно
Иператорскою властью,
Там гонец рукой бескровной
В ноги нам швырнул несчастье:

Видно, время переменам,
Час проклятьям неизбытым -
Сквозь Великую сквозь Стену
Степь взошла на наши плиты.

Пронеслась войной, чумою,
И легла страна на ложе...
Я лицо ее омою
В изъязвленной черной коже...

Тонкой флейтой славься, Вечность,
Славьтесь, небеса и горы,
Когда снова, в день беспечный,
Степь вернется в бедный город.

Колокольцам тихим вверьте
Ваши жизни в бойне тесной:
Hам ли, брат, бояться смерти
В час упадка Поднебесной?

И на хладных плитах белых
Светлой жертвой святословью
Два прекрасных наших тела
Распустились алой кровью...


* * *
Взвейтесь кострами, синие ночи!
Наш эшафот еще не сколочен,
В тело еще не вогнали крюки -
Молитесь, молитесь, еретики!

Каменный город, похожий на склеп.
Горе тому, кто еще не ослеп!
Каменной плахой - центральная площадь...
Взвейтесь кострами, синие ночи!

Ночь Карнавала, Ночь Карнавала,
Ты свела нас с ума, тебе этого мало?!
Толпа улюлюкает, воет, хохочет:
Взвейтесь кострами, синие ночи!

Обыски; книги - в ревущее пламя.
Будет ли светел идущий за нами?
Тайное знанье бессмертие прочит;
Взвейтесь кострами, синие ночи!

Боль сотрет грани меж тьмою и светом,
Только два слова о жизни и смерти,
Хочется жить, до безумья... А впрочем -
Взвейтесь кострами, синие ночи!..



КОЛЫБЕЛЬНОЕ ЗАКЛИНАНИЕ О ТЕБЕ И ГОРОДЕ

Спи.
Черной гарью, подхваченной с крыш,
Город вычеркнул стекло окна.
Спи спокойно.
Сегодня сюда не придут.
Сегодня мы на страже - я и луна.

Окна будут гаснуть одно за другим,
Слепым беспамятством прохожим грозя.
Конечно, у города есть враги.
Наверное, без этого просто нельзя.
Но ты спи.
Сегодня особенная ночь.
Сегодня можно не бояться теней.
Тени не покинут болотный туман:
Сегодня я их сильней.

Сегодня никто не придет к тебе.
Так будет. Ведь этот город за нас.
Сегодня на водосточной трубе
Сыграют не марш,
А вальс или медленный джаз.

Сегодня
Все боли откатятся прочь -
На другую окраину -
К заборам и пустырям.
Так будет.
Сегодня особенная ночь.
Сегодня Город спокоен и упрям.
Сегодня
Прозрачные ледяные мечи
Не войдут в твои сны.
Утром
Тебя разбудят солнечные лучи -
За пятнадцать недель до весны.

Мы - смертники.
Нам уже не помочь.
Спи.
Этой ночью фонари не зажгут.
Спи спокойно. Сегодня особенная ночь.
В такие ночи предсказания врут.
И от ветра и от боли
Дома прикроют.
Я прошу: запомни эти стены
Впредь.
Город знает, что он не годится в герои,
Но, ты знаешь, сегодня он мог бы умереть.

И если очередь вспорет ночь,
И продырявленный ею Город умрет,
И люди застонут в непонятной тревоге,
Спи.
До тебя она не дойдет.
Я встречу ее на пороге.

Но до утра не начнутся новые войны.
Спи. Сегодня особенная ночь.
Спи.
Отныне нам уже не помочь.
Отныне мы можем спать спокойно.


* * *

То ли день там, то ли ночь, да все одно - нет слов,
Я в глазах твоих прекрасных как в воде тону.
Только я давно не помню, что такое - любовь,
Отпусти меня, красавица, на войну.

То ли город мой вокруг, а то ли Полый Холм,
Я не первое столетье у тебя в плену.
Только мне нельзя так долго спать волшебным сном -
Отпусти меня, красавица, на войну.

Там кровавит и свинцовит воздух подлый враг,
Там товарищи мои сырую землю мнут,
Там бы я легко забыл тебя в пылу атак -
Отпусти меня, красавица, на войну.

Мне нельзя так долго спать, мне слишком нужно в бой,
Без меня не одолеть им злую тишину.
Меня Смерть давно заждалась, а я здесь, с тобой -
Отпусти меня, красавица, на войну.

Там, где должен я стоять, в рядах зияет брешь.
Чуть сильнее грянет шторм - мы все пойдем ко дну.
Смерть играется с монеткой, и не дай Бог - решка,
Отпусти меня, красавица, на войну.

Отпусти меня, любимая, на войну...


ВОЛЧЬЯ

Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И тяжелеет меч в руке
От душ, повисших на клинке...

Столпы империй рухнут в пыль,
Века изменят лик земли,
Но пролегли на тыщи миль
Следы сапог по той пыли,

Следы сапог, следы подков,
И пеплом сдобрены поля.
Пусть мы - заложники веков,
У нас в заложницах - Земля!

И славу битве я пою
Там, где сойдемся мы с тобой.
Есть упоение в бою,
Так пусть сильнее грянет бой!

Подъял над битвою закат
Знаменье алое свое,
И в чаше шлема - кровь врага,
И мы пьянеем от нее!

Нас тьмы, и тьмы, и тьмы, и тьмы -
До бездны, до исхода сил! -
И содрогаются холмы
В немом предчувствии могил.

И только смерть узрев свою
На миг походим на людей...
...Есть упоение в бою...
...Ну, что ж ты смотришь? Бей.



ГОСУДАРЬ

Усталость, как соль, на моих губах,
И ты мне, сын, не подашь руки.
Я помню, как город весною пах,
Когда его жечь пришли степняки.

Я помню, как скалились нам в лицо
Из-за щитов сотни смуглых рож.
Как мало было у нас бойцов,
И ночь подступала, как к горлу нож.

А ночью под стенами стала степь
Кровавить тьму злой сетью огней.
Был наш певец от рожденья слеп,
Но он видел в них смерть, и пел нам о ней.

А утром в небо ворвался вой -
Степь пошла в бой, а когда вой стих,
Я, взяв только книги и хлеб с собой,
Позорно струсил, сбежал от них.

Там за спиной сталь пошла блудить,
И рвал мне губы предсмертный крик,
И было подло желание жить...
Тогда я понял, что я - старик.

Я брел все дальше, и стук копыт
Мне ни на миг не давал уснуть.
Я тоже был мертв - я не знал как быть...
И я пустился в обратный путь.

И мне в лицо взглянула земля
Сотнями мертвых измученных лиц.
И тихий ветер, над пеплом стелясь,
Не трогал меня, лежащего ниц.

Я был один, как в безумном сне,
Я в белом пепле следы оставлял.
И крик мой глох в седой тишине! -
Я жизнь свою пуще смерти клял.

Но пепел со снегом унесся вдаль.
И ветром весенним я стал вдруг пьян!
В земле смешались камни и сталь,
Но я в нее бросил горсть семян.

И вырос хлеб на теплой крови,
И сталь не легла на его пути.
Я смерти рек: "Ты меня не зови!"
Я знал, что кто-то должен прийти.

...Я беженцев встретил из дальних земель,
Я привел их сюда, где пепел и гарь.
И мальчик, державший в руках свирель,
Сказал: "Ты будешь наш государь!"

Я правил еще без малого век.
И мы позабыли вкус мертвой тоски.
Но вчера в мои земли пришел человек
И сказал, что мне не подаст руки...



* * *

Я звал тебя. Когда был кончен бой,
Меня на плащ подняли два солдата,
И лекарь, глянув, буркнул: "Hе жилец",
Из надо мной склонявшихся, любой
Мне виделся безликим - так когда-то
Пред смертью нас не узнавал отец -

Я, верно, бредил. Я искал тебя
В игре теней, в листве, в напеве ветра,
И в факельной чадящей суете,
Hад городом уже поплыл набат,
Уже священник блажил гекзаметром
Hад кем-то, принесенным на щите -

А я все звал. За пологом шатра
Металась ночь, верша свои обряды,
И лютник уже пел тебе хвалу,
Сменялись караулы у костра,
Солдаты пили, и веселым стадом
Считали звезды, стоя на валу...

Скорей, мой принц, так близко до утра...
Меня снесут к костру, где холм из тел
Обозначает место для кургана,
Костер - и нет светлей того костра! -
Всех нас, кто верен был тебе и смел,
Проводит в небо, как залижет рану.

Я был один, мой принц, я звал, я знал,
Ты где-то близко, у шатра, у входа,
Еще чуть-чуть - и ты войдешь ко мне,
Мне было страшно лишь, что опоздал
Мой зов к началу нового похода,
И ты уже на следующей войне -

Прости, мой принц - я только твой слуга!
Я знаю, что я звать тебя не вправе,
Я знаю, у тебя так много дел.
Мы победили - в лагере врага
Через неделю распрямятся травы,
В их шелест не вплетется посвист стрел...

Я звал тебя, и слыша этот зов,
Смолкало воронье над бранным полем,
Застыло время, добрый мой судья,
Я звал тебя, мой принц, я был готов
К прощанью, к смерти, к непосильной боли,
И не готов был только - без тебя...

Я слушал ночь, ловя в ней стук копыт,
Ловя твой голос - в бормотанье леса,
Я звал тебя, я звал тебя, мой принц!..
Но лес молчал. Я слышал как шипит
На языках огня дождя завеса,
Да переклик ночных невидных птиц...

...Священник ставит свечи в головах.
Он что - уже пришел читать молитвы?
Пусть подождет! Ведь я еще живой!
Hе слышит. Что же?! Душный темный страх,
Мной овладел сильней, чем в гуще битвы.
Его лицо склонилось надо мной...

Hу что ж, мой принц. Вот значит как. Пора.
Кто встретит нас за сумраным пределом -
Отец ли Яблок, Диавол ли, Аид?
И пламя погребального костра -
Достойнейшее завершенье делу.
Свое "Амен!" священник говорит -

Прощай, мой принц. Нет ни на ком вины.
Когда трава вползет на склон кургана -
Не приходи сюда, не вспоминай.
Мы - победили, и - отомщены,
И только тихо так, что даже странно...
Я слышу зов. Пора, мой принц. Прощай.


* * *

Я - пущенная стрела... (Э.Шклярский)
Навстречу ветру шагни легко... (Лас)

Я стрела, я сорвался с твоей тетивы,
Я пронзаю собою бессмысленность туч,
Миг спустя я уже на краю синевы -
Обгоняю легко первый солнечный луч -
Я умею летать!..

Опереньем своим я ветра щекочу,
Наконечник играет, как чистый алмаз...
Эй, вы, птицы!.. Завидуйте, как я лечу!
Эй, вы, Боги! Взгляните, порадуйте глаз -
Я умею летать!..

Там внизу, на земле, меня ждет чья-то смерть.
Я исполнен ее безмятежной тоской...
Но затем ли я столько томился во тьме,
И стрелок приникал ко мне теплой щекой?! -
Я умею летать!..

Кто-то там впереди еще дышит легко,
Я еще не заполнил собой его плоть...
Еще несколько метров... Еще далеко!..
Еще радость полета беспечна - вперед! -
Я умею летать!..




Накатило что-то. Извинити.