|
lqp - July 20th, 2018
[Recent Entries][Archive][Friends][User Info]
|
02:56 am
[Link] |
russian collision: spoilers
С большим интересом смотрю новую сантабарбару, вашингтонские страсти вокруг Russian Collision. Очень интересное кино, для тех, кто понимает.
Хочу поделиться некоторыми соображениями, которые мне недавно пришли в голову и которые дают некоторые основания полагать, что в обозримом будущем нас в этой истории еще ожидает немалое количество лулзов.
Стандарты доказательства в разведке и в уголовном процессе различны. В разведке мнение "заслуживающего доверия источника", слова случайных лиц, даже информация из анонимного источника - вполне годный материал, с которым можно и нужно работать. В американском уголовном праве же существует строгий запрет на hearsay. Слово "hearsay" обычно переводят как "доказательства, основанные на слухах", но на самом деле это понятие включает любые вообще пересказы чего-то третьими лицами. Из этого запрета существует несколько очень узких исключений. Например, свидетель может рассказать суду, что говорил ему обвиняемый. Но пересказывать свои разговоры с какими-нибудь другими людьми, в зале суда не присутствующими, он уже права не имеет.
Если вы заполучили, скажем, аудиозапись, где два боевика ИГИЛ обсуждают между собой теракты, совершенные третьим боевиком, - то для разведки с этим третьим боевиком все ясно и дальнейшее расследование обсуждавшихся обстоятельств излишне, можно переходить к оргвыводам. С точки же зрения уголовного процесса - это в лучшем случае зацепка для следователя, которую еще поди реализуй. Получить информацию, и получить доказательства, пригодные для уголовного процесса - это две большие разницы. И те кто занимаются уголовными расследованиями, помнят об этом с первой же минуты расследования и свои действия организуют соответственно.
Пока дело про Russian Collision шло в стилистике "100500 разведывательных ведомств уверены в русском вмешательстве" - ну, можно было пообсуждать, есть ли причины для подобной уверенности, но в общем и целом уверенность она вещь такая, в голову к человеку не заглянешь.
Теперь появился Мюллер со своими уголовными обвинениями. Но уголовное дело предполагает вполне определенный (см выше) стандарт доказательства. А обвинения Мюллера, как уже многократно было замечено, представляют собой перелицовку давно уже существующих конспирологических теорий/обвинений, с самыми минимальными добавками. Но то что выглядело (могло потенциально выглядеть, во всяком случае) круто в стилистике "разведка доложила точно", смотрится не то что бледно, а вообще никак в контексте обвинительного заключения.
Агент разведслужбы может не утруждать себя собственноручным осмотром взломанного сервера, если сисадмин, которому он лично доверяет, рассказал ему, что там было не так. Но для прокурора сервер который вместо того чтобы быть опечатанным, пошел через третьи руки - как доказательство потерян навсегда. Разведчик, увидев интересный чатик в интернетике или статью в журнальчике - просто копирует их себе в папочку, ему этого достаточно. Для прокурора "информации, найденной в интернете" не существует как класса, он должен снять показания если не с автора документа, то уж как минимум с хостера файла, чтобы иметь возможность приобщить файл к делу.
При этом комиссия Мюллера - как неоднократно отмечено участниками событий - никогда или почти никогда не обращается в фигурантам содержащихся в их обвинениях эпизодов, даже в случаях, когда связаться с ними было бы весьма несложно, а иногда даже если они сами предлагали.
Тут есть два варианта. Либо Мюллер знает о, скажем мягко, слабости своих обвинений. И тогда у него есть план, как с этой елки слезать. Ну или не у него.
Либо - чего я тоже не исключаю, - Мюллер этого не знает. И тогда возникает интересный вопрос о том, как он много лет руководил ФБР, и чего еще не знает и не умеет остальное руководство ФБР.
TLDR: мне совершенно непонятно, охуели они там, или же ебанулись?
|
|