Критика Артема Лураги, серия 2, в которой кое-кто не рассчитал своих сил в борьбе со стихией
Ход произведения luragy развивает лавинообразно, причем ни один из внешних факторов воздействующих на происходящее, на самом деле не воздействует на него явно. Все внешнее в конце концов становится внутренним и лавина внешних обстоятельств укутывает саму себя - да так, что внешней поверхности не оказывается вовсе.

Мне думается, что во многом причиной внезапных сходов вышеупомянутых лавин был не столько выбранный сюжет, сколь его непродуманность. Забавно, что, как бы уловив будущие нападки со стороны критиков, автор пускается в туманные объяснения о характере собственного "литературного этикета", которым он, видите ли, называет свои взятые с потолка представления о правилах составления текста. Например, чтобы не сбиться с ритма, считает автор, никогда нельзя вставлять в уже написанный фрагмент текста новую, недавно пришедшую в голову, литературную заготовку. Ведь, таким образом, по мнению luragy, происходит обман читателя, который, хоть скорее всего и не заметит подвоха, все равно будет читать более ранние фразы, полагая, что они появились в уме автора позже более поздних. Более ранние мысли, лишь по стечению обстоятельств оказавшиеся ниже по тексту, чем им было положено, даже при всей своей гладкости - и стилистической и смысловой - будут являть собой некоторое литературное прикрытие, ширму, за которой прячется незнание описанного перед ними сюжетного действа.

Честно говоря, редко можно услышать столь грубо ограничивающее простор художника и вместе с тем столь тонкое (с эстетической точки зрения) препятствие. Позволю себе маленькую отсебятинку (кстати сказать, вставленную после написания основной части текста) - лично я не выдал бы ни одной критической статьи, если бы пользовался этим правилом.

(продолжение следует)