luragy's Journal
 
[Most Recent Entries] [Calendar View] [Friends]

Below are the 20 most recent journal entries recorded in luragy's LiveJournal:

    [ << Previous 20 ]
    Thursday, April 1st, 2004
    5:17 am
    dec2003_01
    На первом этаже, я задержался лишь затем, чтобы посмотреть на выплавленную цифру в металлической окантовке лестницы — 1974 — год постройки дома.

    Дверь захлопнулась, я вышел на детскую площадку, достал из кармана компас, карту из рукава и, посмотрев на то, что предварительно мне и так было известно — пошел в выбранном заранее направлении.

    Я думал так: попадающиеся на пути дома обходить ближайшими тропами, чтобы линия моего движения не сильно отличался от прочерченной на карте прямой.

    Путь преграждал корабль-девятиэтажка: гражданский пр. 129-2. Обошел его с правой стороны, как и было решено заранее. Я шел с детства известными мне дорожками, но сейчас, поскольку не существовало пункта назначения, а было лишь выбранное направление мне все казалось «увиденным из окна машины».

    Восточное направление я выбрал по той причине, что идя по нему, я смог бы проделать самый длинный из возможных путей, пока бы не уткнулся в государственную границу.

    Миновав бывший квартальный магазин с пунктом приема стеклотары, я вывалился на пр. Руставели, пересек его, и поплелся к скосу Центральной улицы — хотя это и не совсем было по маршруту — через гаражи перелезать  совсем не хотелось, хотелось просто идти не думая. На деле — я просто боялся застрять в самом начале пути недалеко от дома.

    В голове замаячили выплавленные из металла цифры 1974.
    Я вспомнил, как любил утренний запах свежевымытого подъезда.

    Пересек железнодорожный переезд и тут уже позволил себе свернуть с дороги. Через час помоек, сельских домов, рытвин, я вышел к Охте.

    Часто дыша, я вытащил из рюкзака зонтик и расправил его прямо под линией электропередачи. Меня легко забило током, но, зато, зажглась походная лампочка.

    Дождь смешиваясь со снегом, попадал мне в рот.

    Я достал блокнот и левой рукой стал быстро записывать.
    Friday, March 28th, 2003
    5:58 am
    Дорогой Николай!

    Слухи о твоей помолвке на Светочке, как ты и предполагал, ошеломили меня. Трудно описать всю гамму чувств которую вызвало у меня твое письмо.

    Ведь еще недавно мы в бессонные ночи за вином и самокрутками клялись друг другу в вечной дружбе и вечном поиске Истины. Мы свысока смотрели на "обычных" людей, не замечавших что их ведут по узкой тропинке между бездонной пропастью отчаяния и сияющими пиками совершенства, тропинке, конец которой всем известен. Семейные узы казались упряжью, смысл жизни в которой заключался в том чтобы тянуть изо всех сил в постоянном страхе удара хлыстом.

    Конечно, это был наивный максимализм юности. Ночи одинокой экзальтации не помогают осознать Истину, а лишь приближают бездну сумасшествия. Нет ничего аморального в том что ты решил разделить хлеб, крышу над головой и ложе с дорогим для тебя человеком. Так что, в моих чувствах не было и тени презрения к твоему выбору.

    Не было там и зависти. Наши пути слишком сильно разошлись, чтобы примерять на себя одежду друг друга. У тебя есть работа в страховом обществе, апартаменты и лимузин. Я же коротаю вечера в шумных тавернах Константинополя, Калькутты и Шанхая, каждый раз придумывая себе новое имя и новую биографию. У меня не было прошлого, не будет будущего и нет иллюзии что на судьбу человека можно повесить ценник со стоимостью.

    О том что я рад за тебя и за Светочку, я надеюсь, писать не надо. Хочу лишь признаться, почему у меня с плеч свалился пресловутый камень, когда я прочитал твое письмо. Еще со школьной скамьи меня терзали смутные подозрения относительно тебя... Подозрения пикантного свойства... Мне казалось что ты страдал от каких-то девиаций, которых ты всеми силами старался подавить... не допустить потери мужской чести... Ты не представляешь, как я рад что все это оказалось пустыми страхами!

    Еще раз хочу пожелать тебе и Светочке счастья, здоровья и Любви и надеюсь, что дороги наши еще когда-нибудь пересекутся на этом маленьком шарике под названием Земля!

    Артем,
    Калькутта,
    двадцать девятое марта третьего года
    Monday, October 28th, 2002
    12:20 am
    Под землей, в метро две нищие девушки играли на скрипках адажио Альбинони.



    Мысль о том что кто-то мог кинуть монетку другую в их зазывно раскрытый футляр, показалась мне настолько кощунственной, что я с трудом сдержал возглас отчаяния, вопиющий о несправедливости подземного мира.

    Я пытался переставлять замерзающие ноги, чтобы унести оттуда свой заиндевевший механизм, однако музыка вернула меня. Я сделал несколько робких шагов назад, мелко трясясь, под хруст прокручивающихся шестеренок, ощущая в смоем мозгу вверхидущие электрические спазмы - такие бывают у меня при внезапном ощущении единения с толпой. Толпа действительно быстро образовывалась. А мой череп испытывал приятные покалывания от сковывающего его обруча.


    Мы стоим единым полукругом покачивая головами, ловя каждое движение исхудалых девичьих рук. Просто невозможно смириться и невозможно не смотреть. Странным образом, по жестокому недоразумению природы, то место, где две девушки водят рыбными палочками по своим замусоленным деревянным конструкциям, совпадает с местом, которое по нашим приблизительным расчетам является центром льющейся музыки.

    Нащупав левой ногой ступеньку, я поставил на ее угол ступню, подобрав такое неустойчивое положение, чтобы пошла вибрация.

    Сойдя с эскалатора, какой-то парень машинально кинул девушкам сложенную вдвое десятку, и скорой походкой направился к ступенькам, ведущим на платформу станции.

    Я видел как двое или трое бросились душить его. Если бы я стоял чуть ближе, я бы сам душил его, давя на шею ключом от почтового ящика.
    Wednesday, September 25th, 2002
    11:21 am
    "Артем, только обязательно побывай в квартале Черных Фонарей" - напутствовал меня С. "От вокзала иди вдоль набережной, у почтамта повернешь налево"

    Город Нордхаафен - единственное место в мире где эвтаназия не только легальна - но и не требует медицинских показаний. Казалось бы, жители города должны быть как один ипохондриками - но это не так. Они трудолюбивы и жизнерадостны и уровень самоубийств там - самый низкий в Европе. Наверное от этого и происходит их твердое убеждение что если у человека что-то не так - то грех заставлять его портить жизнь себе и другим пока он не помрет в шестьдесят лет от рака или инфаркта.

    Квартал Черных Фонарей назван, как не трудно догадаться, по аналогии с кварталами Красных Фонарей. Только продается там не любовь а смерть. Официально разрешены два вида услуг. Первый - это инъекция - но только после сеанса с психологом. Второй - автомат "Русская Рулетка". Ты кидаешь монету в 2 евро и тебе выскакивает таблетка. В большинстве случаев в ней нет ничего, но иногда - цианид. Закон ограничивает вероятность выпадания яда - она должна быть не больше 1/365 - по числу дней в году. Ну и конечно на каждом углу стоят барыги и продают 100 процентные таблетки (которые, правда, часто оказываются слабительным).

    Больше всего, конечно, в этом районе американских тинейджеров в футболках типа "I hate myself and I wanna die". Умирать они не хотят - им важен выброс гормонов от предвкушения этого дела. Они играют в автомат с вероятностью 1/10000 - и каждый раз бурно отмечают свое "новое рождение" пивом и анашой. Серьезные клиенты приходят рано утром - пока туристы спят и все происходит тихо и чисто.

    Я тоже пошел утром. Не пойти означало бы полное поражение. Я не добился ничего о чем мечтал - и если бы я не смог сделать и этого - я бы был достоен перспективы провести следующие 40 лет за пыльным столом и засаленной клавиатурой развлекая себя комиксами и чипсами с кетчупом. Я повторял в голове все возможные оправдания и отмазки и уверял себя что я просто обязан сделать это.

    Да, я заставил себя туда пойти. Да, я заплатил десять тысяч. Да, я сказал все что надо психологу. Да, мне сделали укол. Нет, я не умер. Хотя наверное лучше бы я умер. Проснулся я в грязном переулке, весь в крови и блевотине. Встал держась за стенку и поплелся в гостиницу. Да, они совершенно правы. Никто в таком виде не пойдет в полицию жаловаться что его не убили. Об этом я как-то не подумал.
    Saturday, August 17th, 2002
    4:03 am
    [ -- 4 : 03 -- ]


    [record]

    Хотя я никогда не видел даже ее фотографии, с самого начала я был уверен, что отражение ее в зеркале не отличить от оригинала. Обычно рассматривая таким образом знакомого человека, обнаруживаешь что у него сломан нос, разноцветные глаза поменялись местами, а рот искажен гримасой противофазового отвращения.

    Она была не такая, она делала все симметрично.

    -Меня зовут Артем Лураги, соврал тогда я.

    -Меня зовут ... (распространенное женское имя)

    - раз уж знакомство наше состоялось, позвольте мне сразу рассказать кое-что о себе, чтобы потом, когда я приспособлюсь к вашему слоистому пирогу общения, я помнил, что был и момент, когда я говорил вам, используя свои пропитки и кремы - мне кажется что к сегодняшнему дню я уже прожил половину жизни, так как этот год похож на год предыдущий, и значит теперь всё идет на убыль, и я не буду вас убеждать что я смеющийся маленький мальчик похлопывающий себя по коленкам - ведь все будет враньем, если писать думая о письме.

    [stop] [rewind] [record]

    Разумеется, я никогда не видел ее отражение в зеркале, также как не видел и ее саму. Но если бы мне пришла в голову идея воссоздать ее образ в своем воображении, то хватило бы и левой половины лица, ведь ее правая была точной копией. В ней не было никакого внутреннего конфликта, который есть у ассиметричных людей, для которых посмотреть в зеркальное отражение зеркального отражения (выставив дверцы трюмо под прямым углом) – означает увидеть лицо незнакомца, искаженное усталостью и непониманием.



    Иногда она молчала, когда была ее очередь отвечать...

    [stop] [fast forward] [play]

    ...плачущий от ветра старик причмокивающий губами- все будет враньем, если писать думая о письме.

    [stop] [record]

    я ничего не должен тебе, я знаю, что когда мы обменивались изначально адресами, ты думала, что я сумею потом как-нибудь объяснить свое поведение, и однако, я всегда подозревал, что то мое поведение и было самым лучшим возможным объяснением, которого ты ждала – теперь то мы оба знаем, что понять такие тонкости невозможно. Хотел ли я /!!!ь/ или аппетит пришел во время /!!!ы/... – важно лишь что произошли одновременно две ЭТИ вещи, и эти вещи взаимовоссоздают друг друга нарушая причинно-следственную связь: я ударил тебя; и мне понравилось как на столе качается статуя бога-слоника. Понравилось до удара или после - не помню: сейчас у меня играет такая музыка, про которую говорят, что ее нужно запрещать, как в некоторых неритмичных странах запрещают препараты. Мне лишь отрешившись от всего, удается немного следить за ходом ее течения, поражаясь глубине влажных переливаний, стремящихся заполнить максимальное число локальных минимумов моего сознания. Иногда, читая четверостишье, сознание тоже растягивается, чтобы потом резко сойтись в заключительной значительной запятой, с последним аккордом спуская всю накопившуюся энергию ожидания. Нечто похожее ощутил и я, в момент, когда почувствовал, как прогибается твоя шероховатая (для костяшек руки) поверхность, и как я продолжаю держать кулак, хотя уже головой ты задеваешь ножку стола и вызываешь колебания раскачивающие слоника. Всюду действуют уровни сознания, и мои способности позволяющие мне до какой-то степени понять то, что доносится из динамиков, не смогут помочь мне сотворить подобного же по качеству. Возможно, я так объясняю это тебе из-за некоторой паузы в треках, и вот я снова уже начал похлопывать себя по коленкам, пытаясь нащупать основной мотив. И мне сложно выдумывать что-либо еще, для оправдания своего былого триумфа, когда я чуть ли не в первый раз попал в такт тому, что было во мне, и твое искаженное лицо впервые перестало быть симметричным…

    [stop] [rewind] [eject]
    Sunday, August 11th, 2002
    3:32 pm
    Я никогда уже не напишу...
    1) про то что человек не должен помнить о своих состояниях транса, безмыслия, потому что не было мыслей которые бы отложились в памяти <...> он может вывести это состояние только логическим путем, что у него в голове появилось что-то чего раньше не было. но что само появиться не могло
    ("откуда я знаю? я же не могу помнить того, в чем нет ничего, чтобы можно было помнить")

    2) о рассматривании конкретного образа жизни, каких-то примет через призму движения. что некоторые консервированные в жизни вещи, на самом деле некоторая изолиния на карте мира. Что чуть левее чуть правее все течет чуть иначе. Сюда я собирался приделать кусок о том, как нужно поворачивать взгляд в поезде, чтобы увидеть каждую шпалу в отдельности

    3) об <неразборчиво>

    4) об изучении слов - слова, когда их произносят, могу восприниматься лишь в контексте эмоции, с которой их произнесли. в итоге каждому слову присваивается какая-то эмоция и дальше уже идет расшифровка. т.е. если бы все слова произносились бы монотонно, мы бы через год перестали бы вообще понимать друг друга

    5) про <неразборчиво>, что меня впрочем вполне устраивает

    6) про сон который я увидел третий раз в жизни. Каждый раз у этого сна разный сюжет, в основном всякая бессмыслица, но чувство всегда одно и то же - что произошло что-то самое страшное что могло произойти на свете
    Tuesday, July 2nd, 2002
    4:10 pm
    побег
    Те ли это лица, что я видел вчера выходя из дому? На всякий случай я кивнул, и мужчина, который стоял ближе всего, сделал очередной глоток, а после неуклюже взмахнул бутылкой, как мне показалось тем самым ответив на мое, осторожное приветствие. Я сверился с бумажкой и положил ее обратно в сумку, между подошв - так точно не потеряю.

    Я плохо запоминаю лица и имена, и, порой, в толпе, встречая лицо кажущееся знакомым, задерживаю на нем взгляд чуть дольше приличного, и человек отвечает мне - видимо тоже узнавая в моем типаже, кого-то из своих давно забытых, затерявшихся между ступенек эскалатора знакомых.


    Сегодня мне пришло три письма от девушек с одинаковыми именами и схожими историями, определенно одна из них ошиблась адресом, хотя в качестве получателя выступаю я. Я уже плохо соображаю, какая часть запутанных историй принадлежит какому лицу - пытаюсь отвечать наугад, выбирая как можно более общие слова; …нет в самом деле, твой брат не должен был так поступать с тобой, впрочем, он ведь говорит, что......да, та поездка в Кранево, продолжаю врать я кому-то другому (в кранево по-моему был один мой знакомый лет пять назад, да, собственно какая разница)

    Я должен навестить одну из тех девушек, хотя почти уверен, что она имеет в виду не меня, а кого-то другого. Я не помню видел ли я кого-то в Кранево, а тем более, что обещал выслать фотографию шильенского замка, что на лаклеман.

    Сегодня музей не работает, но даже со стороны, глядя на пасмурное женевской озеро, можно представить в каких условиях томился узник. Достаю бумажку с расписанным планом:

    Отсюда идти прямо прямо прямо (метров 150) до крыльца, где нет никаких надписей и зайти в это крыльцо. Там написано ремонт. Захожу значит в крыльцо и поднимаюсь по страшным ступенькам с металлическими ободочками - их там штук пять - семь. Открываю двери вхожу в коридор, там на стенке написано абдоминальная хирургия. Я поворачиваю налево, и в эту абдоминальную хирургию вхожу. Там красивая лестница, поднимаюсь на второй этаж и иду в четвертую палату. Где сидит сестра - нужно попросить бахилы. Когда я поднимусь на второй этаж - нужно повернуть налево. Там черные стулья вдоль предбанника стоят. И вхожу в дверь, там сразу сидит сестра. Она поворачивается и спрашивает где ваша сменная обувь?
    Wednesday, June 26th, 2002
    9:00 pm
    When I... тьфу, черт! Когда я пытаюсь заставить себя вспомнить что интересного произошло сегодня, за последнюю неделю, за... мне становится нестерпимо стыдно. И только стена из боли и отчаяния которую я регулярно пытаюсь пробить своим лбом - только эта стена выглядит хоть каким-то оправданием всему этому...
    Tuesday, June 11th, 2002
    3:16 am
    Если бы Ф. захотела мне помочь!
    Когда застреваешь в лифте, то между кнопок верхних этажей происходит непонятное движение (быть может уголки глаз...), но нет - ты уже улавливаешь в очертаниях истертых цифр свои прошедшие бездумно годы.

    Я сижу тут с полчаса, кнопка вызова очевидно, не работает - над ней разве что написана рифмованна продолговатая инструкция губной помадой: "если ОН стоит как штык, вызывай меня - я в миг...", а батарейка в телефоне разрядилась. Я очередной раз нажимаю кнопку вызова и слышу механический треск - помехи надвигающегося отчаяния.

    Между тем, я не могу точно судить о времени - о том сколько я на самом деле тут сижу. Полчаса - это я сказал навскидку, мои часы встали еще вчера, а в застрявшем лифте, время тоже застревает на какой-то отметке. Я, правда, не в состоянии решить, что мне ближе - время на остановившихся часах или лифтовое получасье фанерной коробки, внутри которой я нахожусь.

    Если лампа довольно тускло освещает меня, то это никак не отражается на моем внутреннем состоянии - я довольно бодр, хотя, признаюсь, ноги начинают потихоньку затекать, но не могу сказать, что я был бы против подвергнуться в этот момент чьей-нибудь критической оценке, ведь если и предположить некоторого случайного наблюдателя, то он обнаружил бы меня сидящем на корточках, в правом дальнем углу и только - так что смотреть особо тут и не на что. В то же время, я не могу представить себе угла, из которого можно было бы исхитрившись заглянуть внутрь лифта (пусть даже бесшумно просверлив небольшое отверстие), так чтобы напрямую видеть монитор моего ноутбука с пассивной матрицей - тут Вы можете быть спокойны, за тайну нашей переписки. Скажу Вам, что на всякий случай, Донна, я даже повернул компьютер в ту сторону, где шахта наиболее бездонна.

    Мне повезло, что лужи, оставшиеся от нетерпения утренних собак высохли, поэтому я вполне спокойно могу вдыхать довольно свежий воздух 5-ого и 6-ого этажей, не опасаясь что он повредит моей работе или хотя бы моему настроению.

    Я не сомневаюсь, что где-нибудь в нескольких кварталах отсюда, в комнате диспетчера загорелась красная лампочка, и лишь случившееся непредвиденное обстоятельство, недоразумение, не позволило опытному служащему вовремя заметить сигнал тревоги от застрявшего лифта, сигнал посылаемой мной. Одну секунду, я повторю его:

    ..---. --. ...

    Пожалуйста, простите мне этот бессмысленный бред, который я периодически вывожу кнопкой вызова - я не знаю азбуки Морзе. Моя надежда была лишь спародировать ее ожидая, что какой-нибудь невежда подобный мне, посчитает это осмысленным сообщением (например что это сигнал sos) и позовет на помощь..

    Теперь то я понимаю, что все происходящее не случайно, и не застрянь я в лифте, когда бы я нашел еще время ответить Вам на Ваше письмо?

    Сейчас я нахожусь в том состоянии, когда от страха, от одолевающих меня сомнений, я сам готов сделать лужу в диагональном от меня углу, но вопрос в том, чем бы я тогда отличался от замещавшего меня робота, которого в прошлый раз я послал на встречу с Вами? Как бы могли нанятые мною кришнаиты смотреть Вам в глаза, если бы чувствовали над собой влияние прежних пороков? Пожалуй я продержусь еще минут 12-14, тут ведь главное вовремя найти подходящую точку опоры. Мне кажется, что и это письмо к Вам было своего рода выходом из создавшегося положения.

    Меня не было изначально, когда только лифт застрял. Не было легенды существования меня в столь замкнутом пространстве. Но теперь, посредством этого письма я существую также, как еще совсем недавно существовал мой страх посреди кнопок верхних этажей, до которых мне исходя из моего текущего положения, невозможно как в детстве дотянуться.

    Может быть пришла очередь диспетчера из жилконторы перехватить мой обреченный взгляд, и сейчас спускаясь в бункер модного клуба грибоедов, среди богемных деланных лиц, в своей оранжевой спец одежде он начнет мою жизнь заново. Тут я в достаточной степени ...полит, и готов безоговорочно раствориться в веренице чужих проявлений.

    Но где лежат границы моего собственного оригинального я? Сейчас это, понятное дело, кабинка лифта, где я сижу, но так было далеко не всегда. Ведь что-то было на месте того страха, что плотно засел внутри. Это пространство моего сознания заполняли чьи-то голоса, которых я сейчас не слышу.

    Получается, что порою и из почтовой программы и отсюда из своего дневника, я смотрел на Вас чужими глазами.
    1:16 am
    Стучат28 удары непрочного соединения с интернет-радио (впрочем, я слушаю обычно такую музыку, что булькающие помехи не отличить от лейтмотива) и вот в эту секунду, я решаю оторваться от текущей работыXIV и оглядеться - пробить своим текстом немножко пространства в этом направлении.

    А вчера весь вечер мне было неуютно.
    Вчера весь вечер читал книгу Ф. Не ради ли Ц. я все делаю? Возможно. Может быть на тех страницах, где были сноски только к половине непонятных мне слов, была мысль22 за которую ухватившись можно было бы… "С ума мы сошли, что ли? Мы бегали ночью по парку и раскачивали ветки" *.

    ___________
    * Месяц назад, больше месяца назад, я вынужден был говорить "спокойной ночи", тогда когда было уже темно, и вот сейчас, глядя на слегка порозовевшее небо…
    Sunday, June 9th, 2002
    1:46 pm
    Thursday, June 6th, 2002
    4:14 pm
    Прочитал Антикопирайт Миши Вербицкого. Впечатление - очень неоднозначное. Когда он говорит об истории, об идеях и событиях 20-го века - очень интересно. Правда непонятно, можно ли ему верить. Потому что когда он переходит к более поздним вещам - таким как копирайт в сети - он начинает нести бред в лучших традициях худших представителей слэшдота. Звучит это - как листовка. Все эти "Враги России" и "а все американцы и все капиталисты" могли бы сойти за стеб, но для этого надо знать что автор так на самом деле не думает. Он этого не показывает. То же самое относится и к словам "...я уже несколько статей на эту тему написал (в Завтра, Независьку, Лимонку и Вторжение)". Признание в писании в "Завтра" и "Лимонку", если оно серьезно, ставит под большой вопрос все идеи которые автор излагает. Критика положения дел на западе тоже оставляет неприятный осадок. Анализ очень не глубокий, что оставляет две возможности: либо автор пытался вывалить на читателя как можно больше фактов пока место на диске не кончилось, либо автор адресовал свои идеи читателям уровня бабки в пионерском галстуке на митинге КПРФ. В любом случае - неприятно.
    Saturday, June 1st, 2002
    10:27 pm
    Saturday, April 27th, 2002
    3:00 am
    Так все произошло, что мы перестали говорить и писать умные вещи. С одной стороны мы дошли до точки, когда мы точно знали, что в любой момент скажет каждый из нас, так что говорить это уже не было смысла. С другой, мы увязли в бесконечном теоретизировании, которое все меньше и меньше имело связи с реальностью.

    Как-то незаметно мы поняли, что умные вещи не содержат смысла. В это время я еще имел некоторые контакты с миальностью. Доальность и реальность остались далеко позади. Любой момент выбирал тему разговора. Мы не знали этого фа.

    Увидев, что все что мы думаем о вещах которые нас окружают - это ложь, мы перестали о них думать, спускаясь по лестнице абстракций все ниже и ниже, в поисках чего-нибудь твердого, на что можно встать, не боясь что оно развалится от одного критического взгляда. "В этом вся соль" - говорил тогда он мне. И еще что-то очень символичное об амбициозных планах юности.
    Saturday, April 20th, 2002
    10:30 am
    Критика Артема Лураги, последняя серия, в которой автор не может придумать подходящего заголовка
    Пока не продуман способ классификации графоманства на виды и подвиды - данная часть мировой литературы еще слабо изучена - нам остается лишь улыбнуться некоторой оригинальности идеи, положенной в основу рассказа Артема. Именно некоторой, поскольку, на мой искушенный взгляд, досужие маратели бумаги уже давно прогрызли сыр саморефлексии насквозь вдоль и поперек. Не спорю - есть здесь заслуга и нашего брата - критика, хотя - например я - не вижу особой разницы между двумя этими шайками. Грань между критикой и литературой растворилась очень давно (если вообще когда-либо существовала). Писатели критикуют; критики пытаются научить писателей как надо правильно писать. В итоге, мы уже давно перестали удивляться, когда вместо произведения получается пародия, а еще того хуже: пародия на пародию, или, того и гляди, - пародия на пародию пародии.

    Что будет если рассмотреть эту ситуацию в пределе? Артем в своем произведении невольно ставит этот вопрос перед всеми нами. Жаль только что он даже и не пытается на него ответить. Выглядит это так как будто, после амбициозного начала, этот текст ему вдруг надоел и он судорожно ищет способа поскорее от него отделаться. Отсюда и рваные фразы, притянутые за уши друг к другу, короткие абзацы и высосанные из пальца риторичаские вопросы.

    Поскольку сам пост Артема не очень длинный (а я считаю, что критическая статья просто не имеет права быть длиннее объекта исследования), то и мне пора закругляться. Остается лишь дать вам один совет: если после всего сказанного, у вас еще не отпало желание прочитать произведение Артема Лураги, просто вернитесь к началу текста и подумайте - "стоит ли это делать во второй раз"?

    Искренне Ваш,
    Артем Лураги
    Thursday, April 18th, 2002
    11:31 pm
    Критика Артема Лураги, серия 3, в которой г-н Л. мечтает о спокойной старости в сонном городке
    Нет ничего предосудительного (хоть и непонятно зачем) в том, что пишущий ограничивает свое поле деятельности, однако совсем непонятно (и тут мы совершенно теряемся), когда после этого он открыто признается в частом нарушении собственных правил. Именно так, как вы догадались, поступает Артем Лураги. Одно из правил (также существующих лишь до некоторой степени виртуально) - так называемое правило "третьего лица". Оно заключается в том, что рассказывая нам про собственные представления, artyom vladimirovich так играет с читателем, что сложно понять, когда он говорит за себя, а когда за некоторого знакомого "автора" (степень близости этого знакомства нам далеко не ясна). И лишь в самом конце (по мнению автора) читатель с некоторым удивлением обнаруживает о ком и о чьих мыслях шла речь. Я полагаю, что сами мысли к тому времени скорее всего будут основательно забыты.

    Вообще, я сильно сомневаюсь в реальной возможности, при заданной компоновке материала (впрочем не лишенной некоторого изящества) продумать взятый за основу сюжет на скорую руку, чем похоже и погрешил Лураги. Собственно, он это и не пытается скрыть, и даже с некоторой опустошающей прямотой вываливает мнение о своей поделке на суд внимательного зрителя (не переставая при этом придерживаться правила "третьего лица").

    Поведение самого автора порой раздражает, порой пугает. Например, перелистывая распечатку (именно в таком виде мне текст попал от самого Артема), мы можем наткнуться на совершенно непонятные и неподдающиеся литературному разбору отступления. Непонятно откуда в тексте вдруг вырастают "буковые деревья заросшие плющем". Для чего они здесь? Зачем "лысый после урагана холм, и примостившиеся на нем домики" вкрались в и без того пресыщенную изысками разного пошиба плоть произведения?

    Чего же должен ждать читатель? Плавного повествования? Или ему необходимо подготовиться услышать череду скучных саморазоблачений? Порой кажется, что читатель самому автору нужен лишь для заключительного аккорда, заключительной фразы (которая вас обязательно разочарует, как разочаровала и меня), которую я приведу позже.

    (продолжение следует)
    Wednesday, April 17th, 2002
    10:04 am
    Критика Артема Лураги, серия 2, в которой кое-кто не рассчитал своих сил в борьбе со стихией
    Ход произведения luragy развивает лавинообразно, причем ни один из внешних факторов воздействующих на происходящее, на самом деле не воздействует на него явно. Все внешнее в конце концов становится внутренним и лавина внешних обстоятельств укутывает саму себя - да так, что внешней поверхности не оказывается вовсе.

    Мне думается, что во многом причиной внезапных сходов вышеупомянутых лавин был не столько выбранный сюжет, сколь его непродуманность. Забавно, что, как бы уловив будущие нападки со стороны критиков, автор пускается в туманные объяснения о характере собственного "литературного этикета", которым он, видите ли, называет свои взятые с потолка представления о правилах составления текста. Например, чтобы не сбиться с ритма, считает автор, никогда нельзя вставлять в уже написанный фрагмент текста новую, недавно пришедшую в голову, литературную заготовку. Ведь, таким образом, по мнению luragy, происходит обман читателя, который, хоть скорее всего и не заметит подвоха, все равно будет читать более ранние фразы, полагая, что они появились в уме автора позже более поздних. Более ранние мысли, лишь по стечению обстоятельств оказавшиеся ниже по тексту, чем им было положено, даже при всей своей гладкости - и стилистической и смысловой - будут являть собой некоторое литературное прикрытие, ширму, за которой прячется незнание описанного перед ними сюжетного действа.

    Честно говоря, редко можно услышать столь грубо ограничивающее простор художника и вместе с тем столь тонкое (с эстетической точки зрения) препятствие. Позволю себе маленькую отсебятинку (кстати сказать, вставленную после написания основной части текста) - лично я не выдал бы ни одной критической статьи, если бы пользовался этим правилом.

    (продолжение следует)
    12:05 am
    Критика Артема Лураги, серия 1, в которой автор пошел чистить зубы и увидел себя в зеркале
    Вооружившись курсором (частота мерцания - 0,5 Гц), а также жизненным опытом и литературным чутьем, чтобы разобраться со всем этим неопубликованным материалом, через пол-минуты медитации над первой строкой, я уже было готовился прочитать немного затянутый, немного скучный, но отнюдь не без "изюминки" суп-буриме, который медленно словно по ложечке будет вливать в наши разинутые (от постоянной зевоты) рты сей достойный автор.

    Но, уже где-то со второго абзаца я был сбит с толку, почти ошарашен резким переходом - внезапно начавшимся авторским монологом, который даже больше походит на диалог с самим с собой, или по крайней мере с человеком из вышеупомянутого "круга посвященных". Эта операция была осуществлена безо всякой подготовки, без каких либо мостиков-переходов! И уже ругаешь себя, что не раскусил этого неумного писаку, что вообще взялся за такую работу, что по условиям собственной морали пост все равно надо дочитать, сколько бы экранов он не занимал, если уж взялся.

    И все такое. Уже не хочется даже продолжать свой дальнейший анализ, а только хлопнуть рукой по коврику от мышки - ведь не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это чтиво мало кого может захватить. А зачем анализировать то что никому кроме автора не интересно? 8 человек из 10 увидев размер этого текста целиком даже не начнут его читать, а мне придется еще и высказывать свои мысли, которые у меня возникнут по ходу прочтения.

    (продолжение следует)
    Monday, April 15th, 2002
    11:54 pm
    критика артема лураги (пилотная серия)
    Иногда хочется (для забавы) создать что-то совершенно новое, до тебя никем не разведанное. Но даже если такое есть, то так сложно наполнить это жизнью, наполнить содержанием - лучше выбросить поскорее идею из головы и пойти продолжать спать; и как бы не был ужасен сон - вставать все равно лень.

    Именно с таких слов начинает свою новую, еще не завершенную запись Артем Лураги. Артем, на самом деле - мой давний приятель, который почему-то считает, что сохраняя инкогнито, он тем самым прибавляет вес своим литературным "творениям". Однако существует все же некоторый круг посвященных, в который, как нетрудно догадаться, вхожу и я, для которых некоторые аспекты существования "Артема" уже не представляют секрета.

    (продолжение следует)

    12:04 pm
    Понедельник наступил. Я все-таки решил дверью не хлопать - пока. Но, все равно, все будет теперь по другому.
    Дневник работает плохо, пытается все показать в другой кодировке, фон под картинками френдов не поменять... Посмотрим.
[ << Previous 20 ]
About LJ.Rossia.org