В таком же виде воспринял его от своих польских сослуживцев и Гийом Левассер де Боплан, французский инженер на службе польской короны в 1630 - 1647 гг., который написал в 1650 г. интереснейшее сочинение "Описание Украины" (L'Ucraine). Правда, в посвящении ее королю Яну-Казимиру он пишет: "Я осмеливаюсь предложить Вашему Королевскому Величеству описание этой обширной пограничной украины, находящейся между Московией и Трансильванией".

В этот переходный период в переписке еще встречается и старое название "Русь" для обозначения всех русских земель Речи Посполитой. Так, например, польский аноним в конце 50-х годов XVII в. сообщает о настроениях в Гетманщине при введении туда московских войск следующее: "Co chlopom i Rusi nie milo, ze im do roboty kazali [isc] i danine dawac" ("То холопам и Руси не нравится, что им приказали [идти] на работы и отдавать подати")53. Но такие случаи уже редки и в польском употреблении к концу XVII в. господствуют "Ukraina", "Kozaki" и "Moskwa". То, что инициатива замены "Руси" на "Украину" шла от поляков видно из донесения папского нунция в Польше Торреса (1622 г.), в этом деловом послании он придерживается более привычной и понятной для контрагентов в Риме терминологии: "Русь, которая делится на три части: Червоная Русь с городами Львовом и Перемышлем, к которой принадлежит и Волынь; Белая Русь, протянувшаяся от Риги, столицы Лифляндии, до Московской границы, включая Полоцк, Оршу, Витебск, Могилев; Черная Русь, находящаяся между Литвой и Волынью, до Киева с городами Пинском, Новогрудком и Овручем"55.

В своем развитии эта польская концепция замены Руси на "Украину" доходит до логического конца в XIX в. - т.е. теорий графа Тадеуша Чацкого (1822 г.) и католического священника Ф. Духинского (середина XIX в.). У первого Украина - древнейшее название от древнего славянского племени "укров", а у второго полностью отрицается славянское происхождение великоросов и утверждается их "финно-монгольское" происхождение56. Эстетической подпоркой для подобного представления об "Украине" в польском обществе 1-й половины XIX в. была так называемая "поэтическая украинская школа", ее последователем был и А. Мицкевич. Поэтому сила воздействия ее была очень велика, поддерживая и без того серьезные политические претензии польской аристократии на "утерянные земли" на Востоке. В этом комплексе и заключается живучесть польского мифа об "Украине".

Перейдем к вопросу внедрения этой польской концепции среди русского населения Малой России. В комиссиях с пограничными реестровыми казаками комиссары польского короля в преамбулах договоров с ними пишут: "прибыв сюда на Украину"57 (Ольшанская комиссия 1617 г.). Тут в "Украине" еще слышится семантический оттенок "пограничье". Но в данном случае важно другое - такое общение казаков (точнее их верхушки) с поляками, получение от них своего экземпляра договора с ними, где фиксируется понятие "Украины", показывает, что они понемногу начинают также воспринимать данный термин. Вместе с внедрением "Украины" как заменителя Руси у поляков, данное понятие воспринимается и старшиной казачества, получившей польское образование, но при этом она еще отграничивает его использование как внешнее (т.е. при общении с поляками), от использования понятий Русь/Малая Русь в общении с православными людьми, духовенством и государственными институтами Российского государства. Но со временем казачья старшина, во многом равнявшаяся на обычаи и образование польской шляхты, начинает использовать название "Украина" наравне с Русью и "Малой Русью".