mbla's Journal

Жадность фраера сгубила
Мы собрали четырнадцать килограммов кизила. Огромное ведро и две немаленькие коробки. Надо сварить тонну варенья и купить цистерну водки, чтоб полцистерны настоять на кизиле, потом пить всю зиму экзотический иранский напиток "вишновка", а вторую половину - на рябине, привезённой из Анси.

Медный таз кипит на плите, руки исцарапаны до локтей.

Осень погрозила и пока отступила за кусты, - почти жарко, во вторник обещают 27 градусов - это прекрасно, у меня лекция в полвосьмого, а когда тепло и светло, рано вставать - тьфу, ерунда собачья.

Кизил растёт в Нормандии, на высоком берегу реки, рядом с меловыми скалами, в которых с удобством когда-то проживали троглодиты. Сена - далеко внизу делится на три рукава и сияет, слепит. Тропинка почти исчезает в зарослях, где кизил переплетается с шиповником и каким-то чёрноягодным кустрарником. Дикие яблони то и дело попадаются. Что-то есть основательное, надёжное в том, чтоб грызть сорванный с ветки кислый дичок. Хрустко, осенне.

tarzanissimo@lj кизил собирать ленился, сидел на лёгкой табуретке на полянке и щурился на солнце.

Мы ехали к кизилу по маленькой дорожке, через деревни с огромными церквями - привыкаешь к этим старым камням - оглядываешь необъятную церковь, ищешь свирепую торчащую из стены гаргулью.

Мне на радость, а воронам на страх на церковной площади - отличное огородное пугало. И на улице пугало, и не одно. Вместо памятников. Пиво в кружках сияло на солнце. Воскресенье, почти ещё летнее. Бледные колокольчики в траве, коровы пожёвывают на лугу, и лошади толстоногие-мохноногие обмахиваются хвостами.

И когда-то нелюбимые, потому что мамой нелюбимые, не для вазы, разноцветные нагловатые георгины у забора и высоченные мальвы.

Всякая картинка ложится в строку этого уютного вкусного мира - хоть и топорщится жёсткая стерня, по которой прохаживаются вороны, иногда взлетая, чтоб показать узорные крылья.

( Read more... )