В детстве я очень любила цветные иллюстрации из "Огонька". В бабушкиной дружной коммуналке была одна соседка "из бывших" - Агриппина Дмитриевна - она меня ими снабжала, а ещё красивыми крышечками - ослепительно зелёной от кефира, полосатой от ряженки, золотой от сладкого и вкусного снежка; скучные серебристо-белые молочные меня не интересовали, хотя всё равно было огорчительно, если вместо блестящей фольговой крышечки попадалось в магазине молоко, заткнутое картонной круглой затычкой.

Когда я валялась в кровати с какой-нибудь насладительной простудой, позволявшей не ходить в детский сад или в школу (увы, мне не так часто эти простуды доставались), я страшно любила смотреть репродукции - из нашего огромного альбома "Русский музей", подаренного маме любимыми друзьями Олегом и Зорькой ("О Вика-свет, сей красочный букет полотен Русского музея приносят в дар Олег, Элиазар"), или восхитительного маленького альбома Модильяни, из любимых родительских книжек (чуть ли не первое приобретение в Риме в 79, когда мы жили на пособие и ждали американских виз, был альбом Модильяни - из этих огромных по формату и очень тонких дешёвых альбомов издательства Скирра), и вот огоньковские картинки. Наверно, в доме были ещё альбомы, но я их не помню почему-то.

Я очень любила картину - солнечный вечер, деревянный дачный дом, чёрная земля, холод, острейшая свежесть - почти, теперь я знаю, как от только что вытащенных на берег устриц, и запах земли и первых листьев.

Внутри начиналось подвывание-мычание - смесь памяти с ожиданием - дача, дача, дача - такое вот сияние где-то там в конце года. Отъезд в мае. Холодные вечера. Врезавшееся в меня солнечное утро - я бью мячом о стенку дома, и мяч отскакивает - первый дачный ужин - сосиски и всепроникающий запах свежего огурца.

Я была уверена, что картина эта - Юона, что называется "Весна", но смотрю во всезнайке-гугле - нет такого, будто и не было.

А сегодня в утреннем ещё подмороженном ночью холоде - возле двухэтажного дома в углу нашего переулка - несколько грядок - живая земля, разноцветные крокусы, примулы не менее разноцветные, и белые мелкие колокольчатые цветы, про которые всегда забываю, как их зовут. Дымок из трубы, острые копья будущих нарциссов рвутся из земли.