|
|
Пишет mgsupgs1 (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} mgsupgs1)@ 2008-11-08 21:09:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Эпитафия Хрущевке.
Сейчас хрущевки решено снести, сначала в Москве. И поделом, уж больно они некрасивы снаружи и бедны внутри. Но памятника они точно заслужили. Именно они позволили увеличить объемы строительства взрывным образом. И дать, не только партайгеноссе, но и обычным людям приличные условия для жизни. Хотите разобраться читайте дальше но букв много...
Сколько строили, кто строил
До 1928 года люди сами строили себе жилье.
С 1928 по 1938 они почему-то перестали это делать. Видимо были заняты коллективизацией и репрессиями - одни переезжали в Сибирь, а другие занимали освободившееся жилье. Зато государственное строительство возросло — строили жилье для новых рабочих — бывших крестьян. Однако, объемы строительства были меньше, чем во времена гражданской войны и НЭПа, когда люди строили себе жилье сами.
С 1939 население снова стало строиться и продолжало этим заниматься аж до 1942-го. Далее по понятным причинам, строить стали мало.
С 1946 по 1956 объем частного строительства не превышал времена НЭПа, но зато вырос обхем госстроительства.
С 1939, вплоть до смерти Сталина строительство за счет средств населения превышало государственное строительство.
Взрывной рост произошел при Хрущеве, которые создал отрасль массового промышленного строительства. Интересно, что и население стало строить в два раза больше, чем при Ленине и Сталине. И своими силами оно строило почти половину жилья. Наверняка это были крестьяне, которые перестали быть совсем уж крепостными. В 70-е объем строителства вырос. Индустрия массового, уже крупнопанельного развивалась. Люди стали строить резко меньше. Рекордные объемы были достигнуты на излете СССР.
Как распределяли жилье .
Нашел документ(1), представляющий собой юридическое обоснование введения в советскую архитектурную практику сталинского жилья и сталинского «ансамблевого» градостроительства. И одновременно означающее конец современной архитектуры и прекращение разработок массового жилья. И фактический запрет на обсуждение путей решения жилищной проблемы.
Эти дома, о которых в постановлении, точно не были коммунальными, это для высшего начальства. Но делался вид (и до сих пор делается в архитектурно-исторической литературе), что это якобы дома для всех. Дом на Моховой по этой программе строился и улица Горького, и прочие феодальные дома, начиная с Дома на набережной (который видимо и был исходным материалом для составления программы).
А дальще шла целая иерархия домов для рабов, вольноотпущенников и мелкой знати.Бараки-казармы (их больше всех), бараки с комнатами для ИТР, домики с квартирами для руководства предприятий.
Эта программа тоже существовала и обсуждалась на Политбюро ("легкие стандартные дома"), но была засекречена. Публиковать статистику было запрещено.
Например,по данным Дитмара Нойтатца (автора великолепной книжки "Московское метро", 2001) к концу 1932 г. для Метростроя было выстроено 50 бараков на 5 352 рабочих (без разделения на комнаты), три квартиры и шесть бараков с 84 комнатами для ИТР. В постройке находились еще 32 рабочих барака, 128 квартир для инженерно-технического персонала и 8 бараков со 156 комнатами (то есть, по семье в комнату). Ясный пример социальной иерархии.
Целенаправленно коммунальные квартиры строить перестали где-то еще в 1929-30 гг.(или даже раньше), слишком дорого. Получалось на 3-4 комнаты приходилось делать кухню, ванную и т.д.
Рабочий, нанимаясь в Метрострой (согласно коллективному договору с Метростроем) имео право на 4 к. м. и постельное белье. Это как раз площадь койки и прохода с тумбочкой. Средня норма расселения в Москве резко упав с 1929 г. до 1932 до прибл. 4 кв. метров, так и не менялась практически до хрущевских реформ. Реально она была еще меньше, так как барское жилье тоже входило в статистику.
Бараки
Кстати, по видимому, и каркасно-насыпные бараки пришли к нам извне.
Вот цитата из статьи(2) об иностранных архитеторах, которых активно привлекали в СССР до середины тридцатых: "Швагеншайдт сделал проект «барака с растущим благоустройством». На первой стадии это одно помещение с нарами на 222 человека. На третьей – «законченный культурный барак» с уборными, умывальниками и спальнями с кроватями на 100 человек. Заручившись поддержкой в Москве, Швагеншайдт еще год, вплоть до отъезда из России в октябре 1933 г. разрабатывал проект своего «растущего города» из одноэтажных бараков. И вполне вероятно, что что-то из его разработок было осуществлено.
Швагеншайдт ошибался, как в том, что его предложение о строительстве барачных городов направлено против партийной линии, так и в том, что в планы правительства вообще входило строить массовое цивилизованное жилье. Еще несколько десятилетий, вплоть до середины 50-х годов строительство примитивных бараков было единственной формой обеспечения населения массовым дешевым жильем. Но эта архитектура как раз в 1932 г. была практически выведена из ведения архитекторов."
Полуподвалы
До появления хрущевских пятиэтажек москвичи, в основном, жили в коммуналках. Некоторые (кто по старческой ностальгии, кто по глупости, а кто и сознательно) воспевают романтику коммуналок, их дух взаимопомощи и прочие радости стояния в очереди в туалет (ванную, газовую конфорку) из 30 персон.
Но было и ещё одно место жизни московского советского человека: подвалы, полуподвалы и бараки. С огромным трудом удалось найти несколько фото подвалов и полуподвалов (вид снаружи), а вот московских бараков нет – их никто не снимал, а если и снимал, то эти кадры из-за их крайней «нефотогеничности», найти не удалось.
Полуподвал – это такое жильё, часть окна которого выше уровня земли. В подвале окно целиком ниже уровня земли. Окна располагаются в «приямке», прикрытом решеткой (чтобы прохожий не свалился). Кое-где эти приямки можно и сейчас увидеть в старых домах.
В таких полуподвалах почти всю жизнь прожили очень многие. Одна моя знакомая пенсионного возраста, там родилась, похоронила родителей, ребенка и мужа и только когда на месте ее дома собрались строить дом ЦК, ей дали однокомнатную квартиру. Ей было 65 лет. Можно я не буду писать о сырости, об отсутствии солнца и темноте и о том, что это была коммунальная квартира?
Другого жилья ее родной авиазавод ей не давал — у неё была комната 18 м сначала на троих, а потом вообще она жила одна. Кто бы ей дал другое жильё?
Жизнь в коммунальной квартире...
Довелось мне наткнуться на ЭТУ ссылку (3) - выставка коммунального креатива, это и послужило основой для данной статьи. Вот и захотелось вспомнить о таком "чуде", как коммунальная квартира.
13 марта 1928 года, Совнарком издал постановление о порядке самоуплотнения жителей больших городских квартир. Их владельцы, чтобы не платить огромные деньги за излишки жилплощади, могли прописать у себя родственников и знакомых. Но этим дело не ограничилось — дальше уплотнение осуществлялось директивно и посредством совершенно посторонних граждан. Так в гротескной форме реализовалась идея городских коммун. Люди, состарившиеся в коммуналках, по большей части говорят о них по–доброму, несмотря на все бытовое неудобство этого жилья. Возможно, им действительно повезло — они были избавлены от одиночества, с которым сплошь и рядом сопряжена жизнь в городе.
Первые коммунальные квартиры как тип жилья, в котором проживают несколько семей, появились в начале XVIII века. Владельцы квартир разгораживали помещение на несколько «углов» (часто проходных) и сдавали в поднаём. Квартиры состояли из 3-6 комнат, с одной кухней (туалет — один на лестничной площадке), в них проживало 3-6 семей. В 1860-х годах, после выхода романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?», появились «коммуны-общежития», когда несколько молодых людей снимали квартиру из 2-4 комнат.
Коммунальные квартиры появились после революции 1917 года в ходе уплотнений, когда большевики принудительно отбирали жильё у богатых горожан и подселяли к ним в квартиру новых людей. Декрет ВЦИК от 20 августа 1918 года «Об отмене частной собственности на недвижимости в городах» отменял право частной собственности на городскую землю и право частной собственности на строения, имевшие стоимость или доходность выше определенного предела, причём этот предел в каждом городе устанавливался местными органами советской власти. Больше всего коммунальных квартир было в Ленинграде, где до революции было много квартир большой площади. В квартиры вселялись также люди, являвшиеся активными сторонниками советской власти: коммунисты, военные, сотрудники ЧК.
Первое время казалось, что заселение рабочими буржуйских квартир является частью строительства нового быта. Совместное освоение ими одного жилого пространства вполне соответствовало идее домов–коммун, о которых борцы за народное счастье мечтали со времен Роберта Оуэна. Теоретики коммунализации быта понимали, что вообще–то дома–коммуны надо строить с нуля — квартиры были слишком буржуазными, слишком ориентированными на семейный быт, а ведь институт семьи подлежал уничтожению уже в самом ближайшем будущем.
Отсутствие платы за жильё привело к тому, что органы власти стали испытывать нехватку средств на содержание жилого фонда. В период НЭПа частично были восстановлены аренда и частная собственность на жильё, были учреждены жилищные кооперативы. Владельцы квартир проживали в одной или нескольких комнатах, а остальные могли сдавать в аренду, подбирая жильцов по принципу личной симпатии. Была установлена ставка квартплаты для разных категорий жильцов. По этой ставке владелец квартиры вносил плату в домоуправление, разница между арендной платой и ставкой составляла его доход.
Дома, которые не арендовались и остались в распоряжении местных органов власти (коммунотделов), стали называться «коммунальными».
С 1929 года институт квартирохозяев отменяется, и все квартиры становятся коммунальными. Приток сельского населения в города, вызванный индустриализацией, способствует образованию новых коммунальных квартир и новым уплотнениям. Так, санитарная норма в Ленинграде сократилась с 13,5 квадратных метров в 1926 году до 9 метров в 1931 году.
В 1937 году упраздняются жилищные товарищества, распоряжавшиеся около 90 % жилищного фонда, который переходит в распоряжение местных советов.
1950-х годов политическое руководство СССР начало проводить новую жилищную политику, направленную на массовое строительство отдельных квартир. В постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 3 июля 1957 года «О развитии жилищного строительства в СССР» был закреплён курс на посемейное заселение благоустроенных квартир. Идеологическое и научное обоснование нового курса сводилось к следующим пунктам:
* коммунальная квартира не являлась проектом советской власти, а была результатом экономии средств во время индустриализации;
* проживание нескольких семей в одной квартире — ненормально и является социальной проблемой;
* коммунальные квартиры — экономически невыгодный тип жилья, не удовлетворяющий современным требованиям;
* проблема коммунальных квартир может быть решена посредством массового строительства с использованием новых технологий.
Была создана соответствующая производственная база и инфраструктура: домостроительные комбинаты, заводы ЖБИ и т. д. Это позволило ежегодно вводить 110 млн квадратных метров жилья. Первые домостроительные комбинаты были созданы в 1959 году в системе Главленинградстроя, в 1962 году организованы в Москве и в других городах. В частности, за период 1966—1970 годов в Ленинграде 942 тысячи человек получили жилую площадь, причем 809 тысяч вселились в новые дома и 133 тысяч получили площадь в старых домах. Однако при заселении новых квартир нередко применялся принцип «подселенца» (один сосед к каждой семье). К середине 1980-х годов число коммунальных квартир в центральных районах Ленинграда составляло 40 % от их общего числа.
Кроме того, до середины 1980-х годов существовала система служебной (ведомственной) площади, что затрудняло расселение коммунальных квартир.
Сама планировка идеального дома–коммуны предполагала, что бытом, воспитанием детей и отдыхом жильцов занимается общество — вне дома. Жизнь коммунаров подчиняется правилам внутреннего распорядка и находится под постоянным общественным контролем. Этот контроль не дает человеку возможности вести столь осуждаемую тогда двойную жизнь ("одно лицо на заводе, в учреждении с коммунистическими фразами на языке, другое лицо, лицо пошлой обывательщины,– дома, в семье, в быту"). Декларировалось, что дом–коммуна избавит женщину от рабского труда и станет школой коллективного быта. В нем не должно было быть отдельных кухонь — все питаются в общей столовой. Также в доме должна быть прачечная, зал для общих собраний и прочие удобства. Любопытно, что манифесты о жилье будущего во многом напоминают современные рекламные тексты про элитные жилые комплексы с их аквапарками, фитнес–центрами и службой быта.
Коллективный быт всячески пропагандировался. Журнал "Огонек", например, который регулярно рассказывал об ужасах капитализма, поместил заметку "Коллективизм на Западе" со следующей информацией: "В то время как мы стремимся перестроить всю нашу жизнь по–новому, раскрепостить себя от всякого непроизводительного труда, создавая общественные кухни, прачечные и т.д., в Европе делают как раз обратное. В общежитии для холостяков в Мюнхене... вместо общественной кухни устроены отдельные плиты, на которых каждый обитатель общежития готовит себе свой собственный обед".
Читать дальше - (5) Homo communalicus
Прорывная технология
На итоговом всесоюзном конкурсе проектов 1958 года Хрущеву понравилась разработка В.П.Лагутенко, руководителя первой мастерской Моспроекта. Она позволяла строить дома быстро, качественно, дешево.
Предшественниками знаменитой пятиэтажки серии К-7 стали дома из прокатных панелей, построенные в Кузьминках, и каркасно-панельные, возведенные на улице Куусинена. Стеновые панели этих домов были вертикальными, высотой в два этажа и с инженерной точки зрения, да и с точки зрения технологии производства, оставляли желать лучшего. Изготавливали их на Краснопресненском заводе железобетонных конструкций, который в ту пору специализировался на выпуске элементов перекрытий и настилов для жилых и промышленных зданий.
Тем временем Виталий Павлович Лагутенко разработал конструкцию типовой пятиэтажки. Она была уникальной. Ничего подобного отечественное домостроение еще не знало: дом собирался из элементов, как этажерка. Метод, позволявший монтировать здание без раствора, обеспечивал высокий темп строительства. Правда, подобный безрастворный способ применялся только при возведении домов серии К-7. Он оказался революционным в панельном домостроении. К-7 сформировалась как серия легких быстровозводимых домов, технологично простых не только при монтаже и отделке, но и при производстве их элементов. Естественно, первые здания были далеки от идеала. Стены пятиэтажек плохо держали тепло, а толщина межкомнатных перегородок составляла всего 4 сантиметра.
Однако суть нового индустриального домостроения заключалась в том, что оно стало антиподом коммунального жилья. В типовом доме каждой семье полагалась отдельная квартира - пусть небольшая, но полностью изолированная от соседей территория. Спустя два года после возведения стартового дома серии К-7 четырехсекционная пятиэтажка монтировалась за 12 рабочих дней. Их количество исчислялось уже сотнями...
В середине шестидесятых репортажи о переселении москвичей из коммуналок в отдельные квартиры стали любимыми сюжетами документальной кинохроники. Тогда никому и в голову не приходило критиковать новостройки за отсутствие балконов, совмещенные санузлы, тонкие стеновые перегородки. Эти детали были мелочью. Они не заслоняли главного - той колоссальной перемены, что произошла в образе жизни москвичей благодаря новой строительной программе. Советский человек впервые получил возможность налаживать свой быт без посторонних глаз.
Хрущевки строили с 1959 по 1985 год, всего в России было построено 290 млн. кв. метров общей площади. Это примерно 5.8 млн. квартир, это 10% нынешнего жилого фонда (источник (6)).
По материалам :
muacre.livejournal.com
veles-old.livejournal.com
community.livejournal.com/su_industria
www.archi.ru
www.art4.ru
midnight.nnm.ru
www.stroinauka.ru
Сейчас хрущевки решено снести, сначала в Москве. И поделом, уж больно они некрасивы снаружи и бедны внутри. Но памятника они точно заслужили. Именно они позволили увеличить объемы строительства взрывным образом. И дать, не только партайгеноссе, но и обычным людям приличные условия для жизни. Хотите разобраться читайте дальше но букв много...
Сколько строили, кто строил
До 1928 года люди сами строили себе жилье.
С 1928 по 1938 они почему-то перестали это делать. Видимо были заняты коллективизацией и репрессиями - одни переезжали в Сибирь, а другие занимали освободившееся жилье. Зато государственное строительство возросло — строили жилье для новых рабочих — бывших крестьян. Однако, объемы строительства были меньше, чем во времена гражданской войны и НЭПа, когда люди строили себе жилье сами.
С 1939 население снова стало строиться и продолжало этим заниматься аж до 1942-го. Далее по понятным причинам, строить стали мало.
С 1946 по 1956 объем частного строительства не превышал времена НЭПа, но зато вырос обхем госстроительства.
С 1939, вплоть до смерти Сталина строительство за счет средств населения превышало государственное строительство.
Взрывной рост произошел при Хрущеве, которые создал отрасль массового промышленного строительства. Интересно, что и население стало строить в два раза больше, чем при Ленине и Сталине. И своими силами оно строило почти половину жилья. Наверняка это были крестьяне, которые перестали быть совсем уж крепостными. В 70-е объем строителства вырос. Индустрия массового, уже крупнопанельного развивалась. Люди стали строить резко меньше. Рекордные объемы были достигнуты на излете СССР.
Как распределяли жилье .
Нашел документ(1), представляющий собой юридическое обоснование введения в советскую архитектурную практику сталинского жилья и сталинского «ансамблевого» градостроительства. И одновременно означающее конец современной архитектуры и прекращение разработок массового жилья. И фактический запрет на обсуждение путей решения жилищной проблемы.
Эти дома, о которых в постановлении, точно не были коммунальными, это для высшего начальства. Но делался вид (и до сих пор делается в архитектурно-исторической литературе), что это якобы дома для всех. Дом на Моховой по этой программе строился и улица Горького, и прочие феодальные дома, начиная с Дома на набережной (который видимо и был исходным материалом для составления программы).
А дальще шла целая иерархия домов для рабов, вольноотпущенников и мелкой знати.Бараки-казармы (их больше всех), бараки с комнатами для ИТР, домики с квартирами для руководства предприятий.
Эта программа тоже существовала и обсуждалась на Политбюро ("легкие стандартные дома"), но была засекречена. Публиковать статистику было запрещено.
Например,по данным Дитмара Нойтатца (автора великолепной книжки "Московское метро", 2001) к концу 1932 г. для Метростроя было выстроено 50 бараков на 5 352 рабочих (без разделения на комнаты), три квартиры и шесть бараков с 84 комнатами для ИТР. В постройке находились еще 32 рабочих барака, 128 квартир для инженерно-технического персонала и 8 бараков со 156 комнатами (то есть, по семье в комнату). Ясный пример социальной иерархии.
Целенаправленно коммунальные квартиры строить перестали где-то еще в 1929-30 гг.(или даже раньше), слишком дорого. Получалось на 3-4 комнаты приходилось делать кухню, ванную и т.д.
Рабочий, нанимаясь в Метрострой (согласно коллективному договору с Метростроем) имео право на 4 к. м. и постельное белье. Это как раз площадь койки и прохода с тумбочкой. Средня норма расселения в Москве резко упав с 1929 г. до 1932 до прибл. 4 кв. метров, так и не менялась практически до хрущевских реформ. Реально она была еще меньше, так как барское жилье тоже входило в статистику.
Бараки
Кстати, по видимому, и каркасно-насыпные бараки пришли к нам извне.
Вот цитата из статьи(2) об иностранных архитеторах, которых активно привлекали в СССР до середины тридцатых: "Швагеншайдт сделал проект «барака с растущим благоустройством». На первой стадии это одно помещение с нарами на 222 человека. На третьей – «законченный культурный барак» с уборными, умывальниками и спальнями с кроватями на 100 человек. Заручившись поддержкой в Москве, Швагеншайдт еще год, вплоть до отъезда из России в октябре 1933 г. разрабатывал проект своего «растущего города» из одноэтажных бараков. И вполне вероятно, что что-то из его разработок было осуществлено.
Швагеншайдт ошибался, как в том, что его предложение о строительстве барачных городов направлено против партийной линии, так и в том, что в планы правительства вообще входило строить массовое цивилизованное жилье. Еще несколько десятилетий, вплоть до середины 50-х годов строительство примитивных бараков было единственной формой обеспечения населения массовым дешевым жильем. Но эта архитектура как раз в 1932 г. была практически выведена из ведения архитекторов."
Полуподвалы
До появления хрущевских пятиэтажек москвичи, в основном, жили в коммуналках. Некоторые (кто по старческой ностальгии, кто по глупости, а кто и сознательно) воспевают романтику коммуналок, их дух взаимопомощи и прочие радости стояния в очереди в туалет (ванную, газовую конфорку) из 30 персон.
Но было и ещё одно место жизни московского советского человека: подвалы, полуподвалы и бараки. С огромным трудом удалось найти несколько фото подвалов и полуподвалов (вид снаружи), а вот московских бараков нет – их никто не снимал, а если и снимал, то эти кадры из-за их крайней «нефотогеничности», найти не удалось.
Полуподвал – это такое жильё, часть окна которого выше уровня земли. В подвале окно целиком ниже уровня земли. Окна располагаются в «приямке», прикрытом решеткой (чтобы прохожий не свалился). Кое-где эти приямки можно и сейчас увидеть в старых домах.
В таких полуподвалах почти всю жизнь прожили очень многие. Одна моя знакомая пенсионного возраста, там родилась, похоронила родителей, ребенка и мужа и только когда на месте ее дома собрались строить дом ЦК, ей дали однокомнатную квартиру. Ей было 65 лет. Можно я не буду писать о сырости, об отсутствии солнца и темноте и о том, что это была коммунальная квартира?
Другого жилья ее родной авиазавод ей не давал — у неё была комната 18 м сначала на троих, а потом вообще она жила одна. Кто бы ей дал другое жильё?
Жизнь в коммунальной квартире...
Довелось мне наткнуться на ЭТУ ссылку (3) - выставка коммунального креатива, это и послужило основой для данной статьи. Вот и захотелось вспомнить о таком "чуде", как коммунальная квартира.
13 марта 1928 года, Совнарком издал постановление о порядке самоуплотнения жителей больших городских квартир. Их владельцы, чтобы не платить огромные деньги за излишки жилплощади, могли прописать у себя родственников и знакомых. Но этим дело не ограничилось — дальше уплотнение осуществлялось директивно и посредством совершенно посторонних граждан. Так в гротескной форме реализовалась идея городских коммун. Люди, состарившиеся в коммуналках, по большей части говорят о них по–доброму, несмотря на все бытовое неудобство этого жилья. Возможно, им действительно повезло — они были избавлены от одиночества, с которым сплошь и рядом сопряжена жизнь в городе.
Первые коммунальные квартиры как тип жилья, в котором проживают несколько семей, появились в начале XVIII века. Владельцы квартир разгораживали помещение на несколько «углов» (часто проходных) и сдавали в поднаём. Квартиры состояли из 3-6 комнат, с одной кухней (туалет — один на лестничной площадке), в них проживало 3-6 семей. В 1860-х годах, после выхода романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?», появились «коммуны-общежития», когда несколько молодых людей снимали квартиру из 2-4 комнат.
Коммунальные квартиры появились после революции 1917 года в ходе уплотнений, когда большевики принудительно отбирали жильё у богатых горожан и подселяли к ним в квартиру новых людей. Декрет ВЦИК от 20 августа 1918 года «Об отмене частной собственности на недвижимости в городах» отменял право частной собственности на городскую землю и право частной собственности на строения, имевшие стоимость или доходность выше определенного предела, причём этот предел в каждом городе устанавливался местными органами советской власти. Больше всего коммунальных квартир было в Ленинграде, где до революции было много квартир большой площади. В квартиры вселялись также люди, являвшиеся активными сторонниками советской власти: коммунисты, военные, сотрудники ЧК.
Первое время казалось, что заселение рабочими буржуйских квартир является частью строительства нового быта. Совместное освоение ими одного жилого пространства вполне соответствовало идее домов–коммун, о которых борцы за народное счастье мечтали со времен Роберта Оуэна. Теоретики коммунализации быта понимали, что вообще–то дома–коммуны надо строить с нуля — квартиры были слишком буржуазными, слишком ориентированными на семейный быт, а ведь институт семьи подлежал уничтожению уже в самом ближайшем будущем.
Отсутствие платы за жильё привело к тому, что органы власти стали испытывать нехватку средств на содержание жилого фонда. В период НЭПа частично были восстановлены аренда и частная собственность на жильё, были учреждены жилищные кооперативы. Владельцы квартир проживали в одной или нескольких комнатах, а остальные могли сдавать в аренду, подбирая жильцов по принципу личной симпатии. Была установлена ставка квартплаты для разных категорий жильцов. По этой ставке владелец квартиры вносил плату в домоуправление, разница между арендной платой и ставкой составляла его доход.
Дома, которые не арендовались и остались в распоряжении местных органов власти (коммунотделов), стали называться «коммунальными».
С 1929 года институт квартирохозяев отменяется, и все квартиры становятся коммунальными. Приток сельского населения в города, вызванный индустриализацией, способствует образованию новых коммунальных квартир и новым уплотнениям. Так, санитарная норма в Ленинграде сократилась с 13,5 квадратных метров в 1926 году до 9 метров в 1931 году.
В 1937 году упраздняются жилищные товарищества, распоряжавшиеся около 90 % жилищного фонда, который переходит в распоряжение местных советов.
1950-х годов политическое руководство СССР начало проводить новую жилищную политику, направленную на массовое строительство отдельных квартир. В постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 3 июля 1957 года «О развитии жилищного строительства в СССР» был закреплён курс на посемейное заселение благоустроенных квартир. Идеологическое и научное обоснование нового курса сводилось к следующим пунктам:
* коммунальная квартира не являлась проектом советской власти, а была результатом экономии средств во время индустриализации;
* проживание нескольких семей в одной квартире — ненормально и является социальной проблемой;
* коммунальные квартиры — экономически невыгодный тип жилья, не удовлетворяющий современным требованиям;
* проблема коммунальных квартир может быть решена посредством массового строительства с использованием новых технологий.
Была создана соответствующая производственная база и инфраструктура: домостроительные комбинаты, заводы ЖБИ и т. д. Это позволило ежегодно вводить 110 млн квадратных метров жилья. Первые домостроительные комбинаты были созданы в 1959 году в системе Главленинградстроя, в 1962 году организованы в Москве и в других городах. В частности, за период 1966—1970 годов в Ленинграде 942 тысячи человек получили жилую площадь, причем 809 тысяч вселились в новые дома и 133 тысяч получили площадь в старых домах. Однако при заселении новых квартир нередко применялся принцип «подселенца» (один сосед к каждой семье). К середине 1980-х годов число коммунальных квартир в центральных районах Ленинграда составляло 40 % от их общего числа.
Кроме того, до середины 1980-х годов существовала система служебной (ведомственной) площади, что затрудняло расселение коммунальных квартир.
Сама планировка идеального дома–коммуны предполагала, что бытом, воспитанием детей и отдыхом жильцов занимается общество — вне дома. Жизнь коммунаров подчиняется правилам внутреннего распорядка и находится под постоянным общественным контролем. Этот контроль не дает человеку возможности вести столь осуждаемую тогда двойную жизнь ("одно лицо на заводе, в учреждении с коммунистическими фразами на языке, другое лицо, лицо пошлой обывательщины,– дома, в семье, в быту"). Декларировалось, что дом–коммуна избавит женщину от рабского труда и станет школой коллективного быта. В нем не должно было быть отдельных кухонь — все питаются в общей столовой. Также в доме должна быть прачечная, зал для общих собраний и прочие удобства. Любопытно, что манифесты о жилье будущего во многом напоминают современные рекламные тексты про элитные жилые комплексы с их аквапарками, фитнес–центрами и службой быта.
Коллективный быт всячески пропагандировался. Журнал "Огонек", например, который регулярно рассказывал об ужасах капитализма, поместил заметку "Коллективизм на Западе" со следующей информацией: "В то время как мы стремимся перестроить всю нашу жизнь по–новому, раскрепостить себя от всякого непроизводительного труда, создавая общественные кухни, прачечные и т.д., в Европе делают как раз обратное. В общежитии для холостяков в Мюнхене... вместо общественной кухни устроены отдельные плиты, на которых каждый обитатель общежития готовит себе свой собственный обед".
Читать дальше - (5) Homo communalicus
Прорывная технология
На итоговом всесоюзном конкурсе проектов 1958 года Хрущеву понравилась разработка В.П.Лагутенко, руководителя первой мастерской Моспроекта. Она позволяла строить дома быстро, качественно, дешево.
Предшественниками знаменитой пятиэтажки серии К-7 стали дома из прокатных панелей, построенные в Кузьминках, и каркасно-панельные, возведенные на улице Куусинена. Стеновые панели этих домов были вертикальными, высотой в два этажа и с инженерной точки зрения, да и с точки зрения технологии производства, оставляли желать лучшего. Изготавливали их на Краснопресненском заводе железобетонных конструкций, который в ту пору специализировался на выпуске элементов перекрытий и настилов для жилых и промышленных зданий.
Тем временем Виталий Павлович Лагутенко разработал конструкцию типовой пятиэтажки. Она была уникальной. Ничего подобного отечественное домостроение еще не знало: дом собирался из элементов, как этажерка. Метод, позволявший монтировать здание без раствора, обеспечивал высокий темп строительства. Правда, подобный безрастворный способ применялся только при возведении домов серии К-7. Он оказался революционным в панельном домостроении. К-7 сформировалась как серия легких быстровозводимых домов, технологично простых не только при монтаже и отделке, но и при производстве их элементов. Естественно, первые здания были далеки от идеала. Стены пятиэтажек плохо держали тепло, а толщина межкомнатных перегородок составляла всего 4 сантиметра.
Однако суть нового индустриального домостроения заключалась в том, что оно стало антиподом коммунального жилья. В типовом доме каждой семье полагалась отдельная квартира - пусть небольшая, но полностью изолированная от соседей территория. Спустя два года после возведения стартового дома серии К-7 четырехсекционная пятиэтажка монтировалась за 12 рабочих дней. Их количество исчислялось уже сотнями...
В середине шестидесятых репортажи о переселении москвичей из коммуналок в отдельные квартиры стали любимыми сюжетами документальной кинохроники. Тогда никому и в голову не приходило критиковать новостройки за отсутствие балконов, совмещенные санузлы, тонкие стеновые перегородки. Эти детали были мелочью. Они не заслоняли главного - той колоссальной перемены, что произошла в образе жизни москвичей благодаря новой строительной программе. Советский человек впервые получил возможность налаживать свой быт без посторонних глаз.
Хрущевки строили с 1959 по 1985 год, всего в России было построено 290 млн. кв. метров общей площади. Это примерно 5.8 млн. квартир, это 10% нынешнего жилого фонда (источник (6)).
По материалам :
muacre.livejournal.com
veles-old.livejournal.com
community.livejournal.com/su_industria
www.archi.ru
www.art4.ru
midnight.nnm.ru
www.stroinauka.ru
