| НАХУЙ ДЕТЕЙ |
[Sep. 5th, 2015|07:22 pm] |
Каждый раз, когда в пространстве растекается смрад морализаторства, мой социально обостренный нюх улавливает и второй, дополнительный букет. Это прелый аромат молочного детства, что на своих нетвердых ножках спешит запретить очередную порцию разврата. И не каприза ради, а во имя оптимистического будущего наших отпрысков.
Любое творчество, любая идея, любое нечто, что взращивается на рубежах коллективной культуры — обречено встречать отпор в виде бесцветного легиона абстрактных детишек, которые готовы прорываться на территорию запретного и, не жалея детства своего, беспощадно там психологически повреждаться. Почему абстрактных? Потому что у реальных мнения никто не спрашивает, а условные модели лучше подходят в качестве материала для ковки Щита Общественного Негодования. Вы встречали такой щит не раз, я вас уверяю. Это когда из видеоигр вырезают целые куски контента, потому что потенциальные дети потенциально могут увидеть что-то, не предназначенное для их глаз. Это когда фильмы с рейтингом NC-17 все равно изымаются из проката, на всякий случай, согласно философии "как бы чего не вышло". Это когда в Австралии запрещается публикация фотографий в стиле ню, на которых изображены женщины с первым и нулевым размером груди — чтобы "не развивать склонность к педофилии". Это когда христианские фанатики громят выставки и секс-шопы, чтобы случайные глаза да ноги детей не набредали на эти "содомы с гоморрами". Это когда в стране фактически устанавливается цензура и блокируются блоги, медиа, онлайн-библиотеки за наличие самых косвенных упоминаний или ссылок на упоминания "о наркотических веществах или способах суицида". Это когда целые группы людей, такие как квир-сообщества, бодимодификаторы, околомузыкальные субкультуры - стигматизируются именем "непорочного детства", обреченного взрастать в авторитарной патриархальной культуре, не терпящей разнообразия.
Во всей этой фиктивной борьбе за интересы детей реального интереса последних нет вообще. Как показывает практика, их желания и желания их самозванных опекунов зачастую диаметрально противоположны. Это легко отследить на примерах отношения к порно, изображению насилия, различным девиантным практикам. Дети любят запретное, а начиная с пубертата этот интерес подпитывается негласной войной с поколением, их воспитавшим. Впрочем, может, в этом и смысл, переломать через колено болезненные стремления наших чад и направить их в здравое русло? Но тогда сразу же возникает вопрос: кто судьи и кто формирует повестку правильного развития? Массы детозащитников практически всегда создают полное пересечение с массами консерваторов и мракобесов, образуя в итоге потный мир телегонии, военно-патриотической пропаганды, гомофобии, нетрадиционной медицины и охуевшего от чувства безграничной власти христианского смирения. Итоговый выхлоп таких педагогических тенденций очевиден.
На самом деле, никто и никогда не рассматривает детей бенифициарми подобных запретительных бурлений. Это не более, чем нечистоплотный способ сыграть на материнских чувствах сообщества. Это словно закон Годвина для самых маленьких, это удар в паховую область любой позиции истерикой "вам что, плевать НА ДЕТЕЙ?!". Подобным образом государство играет на родовых чувствах, когда изображает себя в виде сверкающей глазами коллективной Матери, что зовет своих детей на войну (хотя, чего тут визуализировать, достаточно вспомнить этимологию слов "родина" и "отечество"). Циничность подхода, впрочем, не отрицает его перманентного воздействия на ментальный кодекс общества — еще десяток лет назад педофилия была не больше, чем девиантной склонностью, а сексуальное насилие было просто сексуальным насилием. Это сейчас каждый пытается узреть в соседе педофила, а господин Тесак между отсидками поливает мочой эксгибиционистов и эфебофилов. Одним словом, педофилия нычне стала всеобщим культурным феноменом. Кроме прочего, мир бывает ужасающе непоследовательным в своей борьбе за бубочек с манюнями. Например, согласно западным трендам, оголенные женские соски — это трагедия мирового масштаба, а вот красочно отделяющиеся от тел головы да конечности — это просто "в сопровождении со взрослыми". Фиксация на детях иногда создает дичайшие искажения пространства, сродни тех, где, например, анимация (мультипликация) — строгая вотчина несовершеннолетних, а мультфильмы для взрослых — это когда сюжет вращается вокруг сексуальных ритуалов. При этом настоящие мультфильмы для взрослых (взять хотя бы тот же одиозный South Park) подвергаются размашистым мазкам скальпелей моралистов. Потому что мультяшно и без гениталий — значит для детей. Непоследовательность выражает себя также в конструировании образа маленького человечка. С одной стороны, согласно общественному мнению, они тянутся исключительно к хуйне, а потому нужно оградить и запретить. С другой, как ни парадоксально, они все без исключений маленькие ангелочки без говна в голове. Хотя, как по мне, говна там моря да океаны, и смысл человеческого образования состоит в поэтапной трансформации их животно-рефлекторной механики существования в высокоразвитую этическую систему.
Сами по себе дети зачастую тупы и жестоки, и признание этого — первый шаг к борьбе с фашисткой доктриной "все ради детей". Целые поколения живут взаймы, буквально, "ради своих детей". Чтобы, в свою очередь, научить последних жить уже ради своих детей — и цепочке этой нет конца.
Научитесь ценить человеческую жизнь не только в ее основании. Многие ли задумывались о том, почему жизнь ребенка аксиоматично дороже жизни взрослого? Вспомните последние новости о мигрантах — на одной чаше весов регулярные публикации о сотнях погибших, на другой — всего лишь одна фотография утонувшего сирийского ребенка у берегов Турции, вызывающая сильнейший эмоциональный шок у смотрящего. В мире взрослых есть такое заклинание, "превращение в сгусток соплей", и заключается он в апелляции к детям или дето-травмообразующим явлениям. В случае его успешного кастования цель обязана произнести "мимими" и трижды отречься от своих взглядов. Если заклинание не проходит, на цель вешается другой, более тяжелый spell, который превращает его в имморалиста и в "тварь, дети же смотрят!"
Но поскольку я давно и безвозвратно облучен последним, мне остается только подытожить: дети читают, говорите?
Тогда уберите НАХУЙ ЭТИХ ВАШИХ ДЕТЕЙ!
p.s. И немного красочно разжигающего Карлина в дополнение. |
|
|
Я никогда бы не подумал, что меня начнет преследовать такая странная абстракция как “цвета”. Вообще, я немного склонен к паранойе, но раньше это чувство связывалось исключительно с одушевленными сущностями. Но в последние месяцы мир вокруг тоталитарно окрасился в сине-желтые цвета.Они встречают меня повсюду, стоит выйти за порог дома. Вот безропотные столбы получили по два мазка неровной краски, вот биллборд рекламирует какие-то продукты с запахом патриотизма, вот растяжка предлагает “украинизировать” вашу иномарку. Вот немолодые уже, в общем-то люди, подбегают к машине и продают флажки-карлики. Вот заднее сидение маршрутки раскладывает пред тобой двухцветные паззлы, где ты почему-то указан как фрагмент общей картины. Вот из-за угла на тебя бросается та же самая тошнотворная комбинация, но в этот раз в виде граффити. Вообще, как внезапно оказалось, определенная цветовая гамма значительно улучшает качество продаваемого продукта, причем абсолютно неважно, какого типа этот продукт. И наоборот, несознательная рекламка без небесно-житных интонаций интуитивно заставляет сомневаться в высоких моральных качествах дельца. Упаси г-дь, сепаратист какой. Двухцветное полотнище не гуляет по городу в одиночестве — на помощь ему приходят и другие фетиши. Мультифункциональные вышиванки уверенно заменяют как классические костюмы, так и более неформальные комбинации. Кто еще не созрел для модных орнаментов, может довольствоваться футболками с тризубами и вырезками с политического атласа, а также ритуальными заклинаниями “понад усе, не москаль, єдина країна”. В этом сезоне опять стала модной сошедшая с учебников истории прическа “оселедец”. Шаровары пока скромно ждут своего часа.
