Думая о Сычёве

Стадиум и сам со временем становится пунктумом - стоит только совсем немного (или - много-много) времени пройти.
То есть, сначала, когда снимок свеж или относительно свеж, когда он ещё не состарился, не пожелтел, не музеефицировался, в глаза бросается острое и пряное - укол, прокол, дырка; пунктум как ярмарочный зазывала приковывает внимание зрителя чем-то броским, колючим, демонстративно выбивающимся из общего строя (то есть, стадиума).
Сам стадиум отступает, превращаясь в раму, в необязательное дополнение, учитываемое по умолчанию, необходимый как среда <солярис>, порождающий, выталкивающий из себя пунктум.
Сычёв подчёркивает наличие стадиума принципиальной приверженностью чёрно-белой съёмке - даже сейчас, когда, казалось бы, технических возможностей, вагон.
Репортажная, но, тем не менее, чёрно-белая съёмка. Автоматически отжимающая время, выводящая время, запечатлённое на из времени конкретной эпистолы.

Особенно это хорошо видно на "советских" кадрах Владимира, когда изображённая, цепко схваченная повседневность, давным-давно закончилась, утонула; воды времени сомкнулись над её условной головой.
Всё ведь раньше было так, как там, из-за чего, в первую очередь, в глаза бросались гротесковые окончания, однако, теперь всё иначе и фотография воспринимается археологическим раскопом, реконструкцией, намеренной, едва ли не нарочитой стилизацией.



Однако, ещё более интересен случай, когда на снимке нет особенных примет времени, но ты отчётливо ощущаешь, что это - старый снимок, сделанный много лет назад.
Даже если это, скажем, безымянный пейзаж. Без подписи и авторства. Блики на воде. Казалось бы, ну, подумаешь, там блики, здесь блики. Ан нет.
Что-то невыразимое начинает сгущаться аурой, выпадающей в сухой остаток пунктума; точнее, начинает сгущаться, но так до конца и не материализуясь, растворяется дымом внутри.
Что-то не то, а что объяснить невозможно. А просто это дождь прошёл, нормальный летний дождь
А просто оптика поменялась. Зрение изменилось, ускорившись в развитии, даже если угол кадра не поменялся, изменились не только технологии и материальные носители, но и внутреннее ощущение места.
Мир находится в постоянном, непрерывном становлении, которое не даёт застыть одному и тому же месту, постоянно сдвигая не только его, но и что-то у нас в мозгах, постоянно накапливающих информацию.
К вопросу о том, что мы никогда не стоим на месте, даже если и стоим. К вопросу о том, что всё меняется, даже и не меняясь.