Торчелло. Санта-Мария-Ассунта
Осенью на Торчелло можно попасть только с пересадкой – от Новой набережной на 12-м трамвайчике нужно долго, около сорока минут, плыть к Бурано (с остановкой в Мурано и Маззорбо), где быстро переметнуться на соседний причал к уходящему на Торчелло маленькому кораблику.

Отсюда до него минут пять по воде.

Аэропорт Марко Поло исчезнет гораздо раньше (издали взлетающие и садящиеся самолётики, похожие на чаек, кажутся хищными птицами), после того, как трамвайчик въезжает во внутренние каналы дальних островов с полуразрушенными цехами заброшенных стекольных фабрик.

На карте эта часть лагуны выглядит заболоченной кашицей, где тихим, разбитым (выцветшим) витражным стеклом наваливается меланхолия – здесь уже совсем пусто, даже опустошенно, туристов не больше чем птиц и пока кораблик плывёт кажется, что тепло, но стоит ему причалить к тому или другому причалу, из всеобщей обездвиженности, покачивающейся на волнах, возникает холод.

Чем дальше удалялись от Венеции, вытянувшейся на всю линию горизонта, там палевей выходил закат: над куполами и кампанилами висела тёмная туча, в которой внезапно образовалась проталина.

Из неё, совсем по-тинттореторовски, на город хлынули прямые лучи, точно нарисованные с помощью измерительной линейки; как если кораблик давал возможность убежать от заката.

Хотя бы на какие-то полчаса; точно здесь, на островах, день длиннее, чем в городе.

Правда, потом, чуть позже, после Мурано и островков с живописными руинами, Венеция окончательно пропала из виду, точно ушла под воду.

Лагуна расчислена рядами свай, на которых отдыхают птицы и, кажется, нет ей ни конца, ни края.

Из России пишут: на Урале похолодало, руккола в саду ушла под снег, а здесь к вечеру обещали дождь и он, таки, пошёл.

Но очень как-то быстро рассосался.
Несерьёзно.




«Санта-Мария Ассунта на Торчелло» на Яндекс.Фотках

Чертовски хочется серьёза. Изжеванных ожиданий, а не прямолинейной расстановки галочек (впрочем, здесь они тоже смахивают на чаек, отбирающих у приезжих хлеб).

Все достопримечательности Торчелло кучкуются на одном пятачке, куда идёшь минут десять по краю одинокого канала с невысокой водой.

Вокруг же совершенно буколические виды с терпким запахом зелёного лука, доносящийся с полей.

Кажется, здесь все ещё живёт, висит, прибитая к столбам, монада средневековой малярии, изничтожившей население самой первой версии Венеции – ведь именно здесь, под «защитой» мощей Святого Марка укрывались и налаживали жизнь первые переселенцы.

Правда, теперь, малярия стёрта примерно так же, как фрески с фасадов Большого канала, она бархатит размытыми очертаниями переменной облачности примерно так же, как неточные рифмы, но искры уже не выскает.

Перины малярии прохудились да высохли, ссохлись.

Внутри этого романтического стихотворения с дорогой, мостками без перил и чередованием мужских и женских окончаний, виноградники, густые заросли поздней зелени, тронутые осенним вечером (сливаются в единый, непроходимый для невооружённого глаза, массив) и кампанила в лесах, торчащая точно радиоантенна.

Два церкви стоят рядом: все тут же устремляются в круглую, ту, что ближе к дороге, Санта-Фоску, но нам нужна та, что рядом – Санта-Мария-Ассунта, Кафедральный собор, старейшее здание в лагуне с прекрасными византийско-готическими мозаиками.

Однако без этого затакта Санта-Фоски всю прелесть Ассунты как следует не оценишь: важно хотя зайти сюда хотя бы на пару минут, как в переходный портал, чтобы то ли пропитаться, то ли напитаться окончательной пустотой оставленного всеми места.

Всё равно как произвести феноменологическую редукцию, очистив восприятие от барочной сутолоки захламлённого бабушкиного чуланчика.

Санта-Мария-Ассуанта чистая и светлая, точнее, лёгкая, «очищенная» от второго-третьего дна, темноты лишних стен и таинственной жизни в углах и закутках, как это обычно бывает в венецианских церквях.

Она открывается сразу вся, отдаётся целиком, позволяя мгновенно увидеть себя в неделимом на составляющие единстве.

Над скромным алтарём, во всё своё византийское, не знающее компромиссов, громадьё, возникает Богоматерь-Богоносица, идущая по золотому мерцанию точно посуху.

На противоположной, западной стороне, во всю её ширину, раскинулся мозаичный «Страшный суд», разделённый на разножанровые сектора, не мешающие цельности восприятия, но, каким-то чудом, только увеличивающие сплочённость отдельных сюжетов в единое, сразу же увлекающее за собой, повествование.

Важно, что по краям от «Страшного суда», на северной и южной стенах есть локальные капеллы с двумя картинами – и северная, между прочим, Тинторетто.

Так вот что хочется сказать: эта превосходная живопись выглядит здесь не только выхолощенной, но и совершенно лишней: против суровой непоколебимой веры Средневековья композиции Возрождения и, тем более, барокко совершенно не канают – уже давно и не только мной замечено, что эмансипация (как человеческая, так и художественная) идёт по линии вымывания магического начала, которое, единственное, только и имеет власть над нашими эстетическими впечатлениями.

Достаточно было попасть в один окоём грубоватым, пластически весьма скованным (несмотря на тщательность и многочисленные лакомые подробности) мозаикам и живописи – и даже к Рёскину за консультацией ходить не нужно.

После Ассунты Кафедральным собором, если я ничего не путаю, был назначен Сан-Пьетро-ди- Кастелло, и только потом главным собором Венеции стал Сан-Марко.

Их интересно сравнивать, причём, разумеется, не в пользу самой известной и большой церкви города, надувшей пафоса до непреходящей одышки и полного голубиного невменяйства.

Из всех венецианских церквей, кажется, только Сан-Марко не меняет занимаемого собой пространства, ни сужая, ни, тем более, расширяя его.

Возможно, всё дело в количестве народу, прямо пропорциональному копоти на стенах, стёртости восприятия, окончательно вляпавшегося в туристическую ажитацию.

Кажется, Сан-Марко погружён в загорелую византийскую сумеречность гораздо сильнее, чем маленький храм с мозаиками, раздвигающими территорию, ограниченную стенами грубого кирпичного помола.

Здесь дышится без напряжения и воображение работает без малейшего усилия; с одной стороны, всё просто и как бы всё понятно, но, с другой, у естественности этой проявляются свойства омута.

Здесь, кстати, запрещают фотографировать и Санта-Мария-Ассунта – единственная венецианская церковь, где я слышал визгливый торгашеский окрик: «Но фото, но фото!»

Нет, так нет, не очень-то и хотелось; на сетчатке унесём, сколько сможем.

Вокруг храмового комплекса болота, земля возле пристани чавкает лихоманкой холодной травы, за небольшим узорчатым заборчиком – ещё один виноградник со старыми, изъеденными коростой, скульптурами.

Напротив кафедрального фасада (другой интересный сюжет – находить внутри Ассунты фрагменты других, более ранних, украшений и скульптур) здание «музея», с раскиданными возле него мраморными и каменными обломками, а так же «троном Атиллы»(кусок цельного мрамора, на котором, как считается, заседали судьи) с претензией на античность.

Хотя античность тут, прямо сказать, аховая.

На обратном пути, внутри интернациональной толпы, проплывая таинственные острова, я думал, что идеальное путешествие следует совершать без путеводителя – самому идти по следу важных мест, надеясь на чуйку, а не книжку с картинками.

Ведь на Торчелло я поехал потому, что он был описан в бедекере, подсвеченный чужим опытом.

Стараясь экономить на всём, в том числе, на времени, которого всегда не хватает и на усилиях, мы теряем важную составляющую дороги – нечаянное первородство открытия.

Оно может случится, может пройти мимо (тоже результат), однако, вдруг скорбное бесчувствие, изничтожающее наши впечатления и делающее их кратковременнее дождя, следствие излишней фундированности?

С другой стороны, лагуна изъезжена и исписана вдоль и поперёк, массовые маршруты отрабатываются веками спорить с ними сложно, практически невозможно, да и вряд ли нужно.

Вся эта, заточенная под массивные массовые потоки, инфраструктура давным-давно мутировала в поверхностное скольжение по косвенным поверхностям, лишь касательно соприкасающимся с тем, что, на самом деле, хочется почувствовать.

Увидеть, услышать, посоучаствовать.

Но я же выращивал это приключение внутри себя последних года полтора именно с помощью книг и сайтов, которые теперь мешают (?) мне слиться с островами в лагуне в нечто дословесное.

Кажется, восприятие Италии невозможно без толкового гида: раз уж мы договорились, что это страна древней и высокой (безграничной) культуры, то без знания со стороны, вроде как, не обойтись.

Уговорил, типа, сам себя, заболтал.

Буду делать вид, что убедительно.

Да, мне здесь очень хорошо.

Среди выветрившейся, заветревшейся малярии.








«Торчелло» на Яндекс.Фотках


«Санта-Мария Ассунта на Торчелло» на Яндекс.Фотках