Мартовский сад. 46 снимков со снегом и льдом на фоне стихотворения Тимура Кибирова. АМЗ, Чердачинск





Март был полностью зимним месяцем, более того, он выглядел дайджестом всех зимних месяцев - с особой недвижимостью мороза посредине: так в театре схожим образом акустическая яма зависает над слишком большим залом (знаю, так как работал в подобном театре пять сезонов).

Вся активная движуха началась в апреле, динамика которого схожа с фиксацией фаз движения на картинах итальянских футуристов - беглость погодных пальцев в каком-то бешеном темпе перебирает почти все возможные агрегатные состояния природы - от заморозков и снегопадов, бурных как размолвка у юных любовников, до ручьёв, пересыхающих за минимально короткий срок.

Сугробы слиняли - совсем как Россия у Розанова в "Апокалипсисе" за три дня.

Сам видел.

И это несмотря на то, что зима выдалась снежной и, поэтому, нежной - так, по крайней мере, говорит моё восприятие.

Оно, конечно, склонно обманываться и наводить тень на плетень, для себя в первую очередь, но тогда на передний план выходят фотографии.

Они тут именно для этого.

Зачин с погодой важен, ибо идеально (впрочем, как всегда - просто иногда погода иллюстрирует, иногда попросту становится сутью) отражает стиль мартовской жизни, то ли опалённой, то ли припорошенной, подмороженной войной.

Мы все к ней привязаны, ей подвязаны и распяты, хотя и каждый на свой лад.

Иной раз мне даже казалось, что это хорошо для нынешнего марта быть таким вымороженным изнутри - очень уж не хочется сгорать на том, что пафосно называется костёр войны.

Хочется ещё пожить, посмотреть чем сердце успокоится, доделать начатое, хотя бы встретить старость.

Странно, конечно, когда вполне естественное человеческое желание подаётся в высшие метафизические (и не только) инстанции как привелегии какого-то превышенного (кем? чем? почему?) тарифа.

Дожили.

Про привелегии же сказала и одна моя знакомая, занимающаяся обзорами книжных новинок - предлагая не позорить (она, кажется, употребила исконно русское слово шеймить) тех, кто остался (то есть, приблизительно 130000000 человек), она пояснила, как человек вежливый и воспитанный, максимально культурный, что возможность уехать - привилегия, которой обладают немногие.

С советских времён я знаю, что привилегии (то есть то, что есть не у всех) существуют как раз для того, чтобы ими гордиться и выставлять на витрину.

Лучше всего, конечно, для этого Инстаграм подходит, так как в мирное время привилегией может быть и черничный пирог, и дети, учащиеся на отлично в престижной школе (нет-нет, мы не хвалимся, просто обсуждаем повышенные требования педагогов), поездка на Гоа или еще куда-то в ситуации, когда все прочие заперты по домам как в салоне маршрутки.

Чего уж, вилять-то, есть люди, которым важно чтоб им завидовали, точнее, чтобы следили восхищенными взглядами за тем, как же хорошо всё у них сложилось до такой степени, что даже война не помеха.

Тимур Кибиров оформил однажды эту проблематику в одно из самых моих любимых стихотворений:

Их-то Господь — вон какой!
Он-то и впрямь настоящий герой!
Без страха и трепета в смертный бой
Ведет за собой правоверных строй!
И меч полумесяцем над головой,
И конь его мчит стрелой!
А наш-то, наш-то — гляди, сынок –
А наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.

Возвращаюсь к этому, так как давно не отгребал такого количества критики за свои мысли вслух (впрочем, как и благодарности, которой, между прочим, всегда больше) за свою предыдущую запись, где позволил себе подумать на эту тему.

Тему, которая меня вообще не занимала, несмотря на судьбоносную и действительно опасную (пишу эти слова и сам себе удивляюсь до чего добрались в развитии) ситуацию внутри страны.

Уехать можно в любой момент, но с собой-то что поделаешь в этом самом отъезде?

Сенека писал, а я десятки раз уже цитировал, что путешествие его не изменило, потому что в дорогу он брал самого себя...

...что означает: если ты здесь не справился со своими проблемами, то ты увезешь их туда, куда ломанёшься с чистой совестью в белом пальте.

Другими словами отъезд бесполезен, от себя не убежишь, как и от режима, который носишь в себе и баюкаешь, точно дитя.

Тут Петрановская хорошо сообщила, что в том, чтобы уехать или в том, чтобы остаться вообще нет никакой доблести - обычное дело и выбор каждого, становящийся заметным, только если превращается в декларацию привилегий.

А у тех-то Господь — он вон какой!
Он-то и впрямь дарует покой,
Дарует-вкушает вечный покой
Среди свистопляски мирской!
На страсти-мордасти махнув рукой,
В позе лотоса он осенен тишиной,
Осиян пустотой святой.
А наш-то, наш-то — увы, сынок –
А наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.

Всё чаще и чаще мы занимаемся обсуждением вопросов, которые не стоят обсуждений, так как являются частным делом и вообще не должны выходить на поверхность: нужно ли прививаться? Ты уже перестала пить по утрам коньяк?

Какая-то глубочайшая, голубиная инфантилизация стоит за тем, что человек не может принять решения на простой и очевидной поляне собственной жизни, всё более и более завися от мнений других людей.

Информационные потоки делают нас не просто проницаемыми, но безграничными.

Ну, или пограничными повсюду, от и до.

У этого ведь и другая сторона: неприятие того, что говориться против шерсти общепринятых трендов.

Все словно бы должны думать одинаково, все как один, и здесь, порой, ловишь удивительные аффекты.

Какой-нибудь известный бонвиан (или бонвианиха) бросит вскользь что-то типа: ну, какая же дрянь этот ваш Пастернак (Мандельштам, Альмадовар, Штокхаузен, Земфира) и все тут же начинают искать аргументы, разделяющие наброс.

Ну, да, вот и я сам так всю жизнь думаю, да только молчу, молчал и вот теперь вы...

А мне Пастернак (Пелевин, Константин Меладзе, Таривердиев) как раз очень и очень нравятся...

Как будто в том, что тебе нравится Пастернак или Тициан Табидзе (Ахмадулина или Березовский) есть какая-то особенная доблесть.

Ну, нравится и нравится, кому-то и шпинат нравится, а у меня вот на мёд аллергия.

На самом-то деле, все эти причинно-следственные связи настолько непрямые (особенно те, что под спудом и ниже уровня моря), что их никогда не распутать.

Даже психоаналитику за очень неплохие деньги.

Кажется, это ведь тоже территория частного, не так ли?

Такого частного, которое даже войной отмениться не в состоянии.

Даже в одиночке, недайбог...

А у этих Господь — ого-го какой!
Он-то и впрямь владыка земной!
Сей мир, сей век, сей мозг головной
Давно под его пятой.
Вкруг трона его веселой гурьбой
— Эван эвоэ! — пляшет род людской.
Быть может, и мы с тобой.
Но наш-то, наш-то — не плачь, сынок –
Но наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.

На встречу со страшною смертью своей,
На встречу со смертью твоей и моей!
Не плачь, она от Него не уйдет,
Никуда не спрятаться ей!

Меня давно уже преследует необязательная мысль из репертуара непрямых и подспудных, о том, что по мере привыкания к транспарентности, всё сильнее входящих в нашу кровь и плоть естественным фоном, мы всё сильнее и отчётливее будем отвыкать от априорного доверия селебрити - тем, чья работа быть публичными говорящими головами, общественными интеллектуалами, особенно если звёздами шоу-бизнеса, театра и кино.

Дуракам и до изжоги бессодержательным персонам доверия всё меньше и меньше, тем более, что качество локальной экспертизы медленно, но растёт (этому процессу тут, как и всему прочему живому, объективному, органичному и органическому пока режим мешает) - я вот тоже профессора Соловья пару раз послушал, да быстро перестал.

Тем более, что жизнь на миру превратилась из отдельных событий и вспышек разрозненных информационных поводов в непрерывный, нескончаемый нарратив.

Это, конечно, интересная и до конца непонятная связь между тоталитаризмом общественной жизни и культом звезд, возвышающихся над общим уровнем моря и словно бы назначенным (кем?) быть спикерами буквально по всем вопросам.

Зачем мне вообще знать, что думает Лиза Боярская, если ее работа и прямая обязанность - чужие слова на людях произносить?

Ну, то есть кризис селебрити - это ещё и ответ на постоянное уточнение и сужение специализаций, которое мы тоже наблюдаем и которое лично мне неприятно (а к пуговицам у вас претензии имеются?), так как это серьёзный симптом дальнейшей стандартизации всеобщего мышления, но куда против такого цунами попрёшь?

Я впервые подумал о нарастании этой тенденции (снижение интереса к принципиально публичным фигурам) еще во время пандемии ковида, когда всех заставили дома сидеть, то есть, поместили в одинаковые условия.

Тут-то и выяснилось, что общественным спикерам совершенно нечего сказать.

Ну, то есть, вообще ничего нового.

Так они и не должны, вроде.

Мы должны, внутри своей жизни и для себя, а они - нет.

Отсутствие интереса к публичностям - первый знак возникновения самомнений и внутренних границ, локальной непрозрачности, с которой, собственно, и начинается оригинальность отдельно взятой личности, так как любая знаменитость выбирает именно прозрачность (стеклянность, начинающуюся с остекленения глаз), уже неважно, мнимую или подлинную...

...так как чаще всего прозрачность как раз и символизирует бессодержательность.

Во дни всемирных катастроф мы вступаем со своими собственными запасами, кто чего накопил за всю предыдущую...

...и как бы они не были скудны и ситуативны - это ведь наши собственные навыки и умения, открытия и понимания...

...именно поэтому, кстати, чтение книг способствует таким накоплениям гораздо больше просмотра сериалов, которые были, да сплыли, не оставив следа.

С них один только навар: напрочь стертые из памяти, они вполне готовы к повторному потреблению, правда, какое-то время спустя, а вот книги (или что-то не менее стоящее и настоящее в других жанрах) из головы без следа не выветриваются.

Ну, а то, что написано пером или даже клавиатурой, пером и шпагой, держится в голове еще даже сильней прочитанного.

Ни к чему не призываю и никуда не веду, да и некого, да и не за чем, просто пилю конспект, делюсь тем, что пока ещё заметно мало, но с каждым днём становится для меня всё отчётливее и важнее.

Смотрю на мартовский, заснеженный сад и мне уже странно видеть сцепление сугробов, распластанных словно бы навсегда, хотя сейчас за моим окном снега нет и вовсе идёт дождь.

Второй день идёт, давление скачет, а ведь даже и месяца ещё не прошло.