Новый Вавилон -- Day [entries|friends|calendar]
Paslen/Proust

[ website | My Website ]
[ userinfo | livejournal userinfo ]
[ calendar | livejournal calendar ]

Дело о дорожном движении в Алма-Ате (2) [22 Nov 2006|11:14am]
[ mood | Какое настроение, если опять голова болит ]
[ music | Какая, нахрен, музыка ]

Дело в том, что каждый раз, касаясь тех или иных особенностей устройства местной жизни, Лёша повторял одну и ту же фразу:
« – Ну, мы же живём в демократической стране…»
Казалось ли это неестественных монополий или ещё большей неестественности местных СМИ, обилия палёной водки, казино и банков, семибанкирщины или пяти семей, в руках которых. Можно было бы смотреть на то, что тебя здесь окружает как на некую дикость и как на дикарский заповедник, если бы не. Вот именно. Сами точно такие же, если смотреть со стороны. Разница в степенях дикости. Для какого-нибудь америкоса, вероятно, Мск выглядит точно так же, как и «Отец Яблока» для меня, если ещё не более хаотично и хтонически. Карикатурная некультурность (некулюторность) легко переносится на себя, и на себя тоже, стоит только повернуть джостик глазного яблока внутрь. А Васька слушает, да ест. Любой плач («Бедый-бедный, Лёша, продавай свой джип и беги отсюда поскорее…») оказывается поминками по самому себе, как тот самый колокол, что. В конце концов, какая разница, что один, панимаеш, генерал, што другой…
Разница, впрочем, есть, отчётливо её ощущаю, но сформулировать не могу – мешает невовлечённость в местную жизнь: слишком просто собственную неприкаянность и бесприютность выдать за всеобщие разруху и разлад. А потому – к подробностям и деталям.
В первый же день была поездка на Медео, где красиво и холодно, где страха за акклиматизацию больше, чем переживаний красоты, монументальности и равнодушности природы. Потом, в свободное от говорения (каждый день по 4,5 часов с двумя перерывами) время вылазки на сопредельные территории. Семинар проходил на проспекте Абая, рядом с перекрёстком. Примерно с полудня (разница в три часа подвешивала постоянно) начинались соловьиные трели – на перекрёсток выходил регулировщик (светофор не справляется) и начинает свистеть… Вот пока все дела не сделаешь и не уедешь, он всё так же свистит и свистит.
Кстати, все автолюбители (ВСЕ!) гордятся большим количеством в городе джипов, хаммеров и прочей квадратной монументальности. Иномарок тут и правда множество великое. Особенно если брать в процентном отношении. В последний день семинара обедали в столовой по соседству с казахскими поминками. Под заупокойную молитву. А в первый день столовая оказалась закрытой и импровизированно перекусили на базаре. Тут же и базар по соседству. В основном, стройматериалы, из-за чего совсем не людно. А здесь, кстати, вообще везде не людно и вообще нигде не бывает так людно, как в Мск. Если только не в час пик, но и пробки, знаете ли, здесь плавные,; образуются, плавятся и тают медленно как пломбир. Да, литр бензина – 99 центов.
В одной части города смс отправляются, в другой никак. Ищу закономерность. В книжном магазине «Академкнига» (считается главным) удивился названию отдела «Мемуары. Фантастика». Дважды заезжали в «Рамстор», считающийся здесь элитным супермаркетом. Посредине магазина залит каток. Каждый вечер проходит шоу – юные воспитанницы секции фигурного катания под красивую музыку оттачивают мастерство коротких и произвольных. Народ стоит, смотрит, фотографирует. Скоро следует ждать казахстанских фигуристов в мировой элите, ага. Ну и вообще, клеевая же придумка.

post comment

Дело о СМИ-проекте [22 Nov 2006|02:46pm]
[ mood | голова болит ]
[ music | Pet Shop Boys "Pop Art" ]

Дело в том, что «Издаётся в России множество столичных и провинциальных газет и других журналов, в них ежедневно сообщается о множестве происшествий. Год проходит, газеты повсеместно складываются в шкапы или сорятся, рвутся, идут на обёртки и колпаки. Многие опубликованные факты производят впечатление и остаются в памяти публики, но потом с годами забываются. Многие желали бы потом справиться, но какой же труд разыскивать в этом море листов, часто не зная ни дня, ни места, ни даже года случившегося происшествия? А между тем, если бы совокупить все эти факты за целый год в одну книгу по известному и плану и по известной мысли, с оглавлениями, с указаниями, с разрядами по месяцам и числам, то такая совокупность в одно целое могла бы обрисовать всю характеристику русской жизни за весь год, несмотря даже на то, что фактов публикуется чрезвычайно малая доля в сравнении со всем случившимся…
Книга должна быть одна, даже не очень толстая. Но, положим, хоть и толстая, но ясная, потому что главное в плане и в характере представленных фактов. Конечно, не всё собирать и перепечатывать. Указы, действия правительства, местные распоряжения, законы, всё это хоть и слишком важные факты, но в предполагаемом издании этого рода факты можно совсем выпустить. Можно многое выпустить и ограничиться лишь выбором происшествий, более или менее выражающих нравственную личную жизнь народа, личность русского народа в данный момент. Конечно, всё может войти: курьёзы, пожары, пожертвования, всякие добрые и дурные дела, всякие слова и речи, пожалуй, даже известия о разливах рек, пожалуй, и некоторые указы правительства, но из всего выбирать только то, что рисует эпоху; всё войдёт с известным взглядом, с указанием, с намерением, с мыслью, освещающею всё целое, всю совокупность. И наконец, книга должна быть любопытна даже для лёгкого чтения, не говоря уже о том, что необходима для справок! Это была бы, так сказать, картина духовной, нравственной, внутренней русской жизни за целый год...»

Ф. Достоевский «Бесы», Часть первая, глава четвёртая, 3

16 comments|post comment

Дело о неизбежности Москвы [22 Nov 2006|05:14pm]
[ mood | голова прошла почти ]
[ music | какая музыка, когда голова прошла почти ) ]

Дело в том, что Москва есть все концы и все начала, самая что ни на есть неизбежность, о которую не разбиваешься как о девятый вал только потому что входишь в неё как в картину (художественную или же живописную), картину, возникающую в самом финале «Едоков картофеля», ну, да, этих самых «Едоков картофеля», где у Павелецкого вокзала сегодня образовалось (соткалось) на одного персонажа больше.

Москва – вечный сон, стон (зовущийся песней) и гениальный пиар-проект, бесконечный текст из телетекста и телесуфлёра. Все только и делают, что говорят про Москву и о Москве, переходишь улицу и в толпе у светофора кто-нибудь обязательно произносит (выговаривает) заветный топоним.

Оттого и не было задания (желания) описывать обратную дорогу столь же подробным образом (отчего это я пишу об одном, а думаю всё время о другом, о тебе я думаю), как дорогу до Алма-Аты. Потому что финал очевиден и предсказуем, нет и не может быть никакой интриги. Хотя писать обратную дорогу, имея опыт дороги до Алма-Аты и опыт пребывания в самом городе, было бы не только проще, но и многослойнее. Полимпсестнее. Тренд (повторение) выхолащивает.
«Повторенье – мать ученья, а кто отец?» (с)

Сначала в степи заводится снег. Белый-белый. Ибо а) первый; б) чистый (что сравнится?!). В снегу ковыряются верблюды. Россия наступает ночью. Москва подтягивается начиная с самого рассвета, наступающего чуть раньше из-за того, что свет. Стоя под дождём возле алма-атинского супермаркета на проспекте Абая (против названия в нём продают не еду, а изделия компании «Самсунг») ты напевал, набивая смс: «А я в Россию, домой хочу, я так давно не видел маму», но пока поезд огибал юг Казахстана и опорожнялся в Чимкенте, ты забыл, что дома зима, снег и холодно. Тело забыло, организм забыл, хорошо что была постепенность и пейзаж за окном менялся ступенчато. Примерно такой же ошеломительный эффект, как горячее летнее солнце из-за которого ты проснулся по дороге туда. Когда буквально за ночь, пока ты спал, климат поменялся радикально. Словно бы шарик крутанули в другую сторону.

На третий день ты начинаешь разговаривать со своим отражением в зеркале. Ждёшь остановок как наркоман дозы. Отыскиваешь в лептопе забытые файлы. Воспринимаешь как приключение снятие и надевание футболки. Закапываешь «визин» в глаза не потому что они устали. Тем более, что смс опять не отправляются. Снисходишь до Коупленда и Поланика. Извлекаешь со дна сумки шапку и перчатки. Всё время ловишь себя на мысли, что стремишься приехать домой (то есть, к маме), а едешь, на самом деле, домой, но в Мск. Занесённый снегом полустанок выглядит совсем уже по-российски, если бы не эти буквы зелёного лозунга на раскоряку. Ложишься спать даже раньше, чем в отеле «Алия», мучимый перепадом в три часовых пояса и просыпаешься раньше, чем в отеле «Алия», реагируя на прекращение хорошо темперированного клавира, если состав вдруг встаёт где-нибудь на пригорке. Задумавшись, поезд выпускает газы. Вот и ты, ты, когда спишь, разве за собой следишь?

23 comments|post comment

Дело о съеденной собаке (9) или сочинение о том, как я провёл 88 год [22 Nov 2006|08:30pm]
[ mood | Продолжаю вспоминать свою армию ]
[ music | ДМБ 87-89 ]

Начало и продолжения здесь (сверху вниз):


http://paslen.livejournal.com/447688.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/447977.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/448193.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/450884.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/451112.html?mode=reply

http://paslen.livejournal.com/451442.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/455431.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/456100.html?mode=reply http://paslen.livejournal.com/456377.html?mode=reply

Дело в том, что новое полугодие началось с дружбы с Терзи. Нас сблизила любовь к печатному слову. Газеты, журналы… Дежурный сержант шёл на полковую почту за письмами и, заодно, забирал прессу. Солдаты дрались из-за писем (из-за этого их начали раздавать централизованно – на вечерней поверке), а мы с Терзи из-за того, что первым прочитает свежие газеты или журнал «Огонёк». Силы, разумеется, неравные, он старослужащий и, к тому же, старшина, а кто я? Но Толик, демократ и вольнодумец с густыми чёрными как у Сталина усами, делился со мной информацией как с единственным, кто понимает.
Первый раз он «споткнулся» об меня ещё летом, возле входа в казарму, где стенд со свежим выпуском «Красного бойца» и место для чистки сапог. Пока курсанты надраивали обувь, я пытался прочесть окружную газету. Именно пытался: присылаемый из Свердловска, «Красный боец» печатался на толстой, плотной бумаге, отчего не годился ни в туалет, ни даже бляху начистить. Уровень журналистики «Бойца» тоже особыми изысками не отличался. Хотя старлей Журавлёв гордился несколькими своими публикациями «с мест».
Светит солнце, крючки у х/б расстёгнуты, в наряд заступать ещё через двое суток, так что жизнь прекрасна и удивительна. Старший сержант Терзи с сигаретой сидит на жердочке и не смотрит как его солдаты бьются за чистоту обуви, он поглощён первой полосой «Комсомолки»
– Вы представляете, – начинает делится старший сержант Терзи с окружающими его бойцами, – на гастролях в Риге один за другим померли Миронов и Папанов
– Ну, конечно, знаем, спектакль пришлось прервать, однако ни один зритель не сдал билет в кассу. Да только, директор театра «Сатиры» гастроли не отменил, продолжил…
– Странно… – На лице старшины недоумение. – Откуда это вы, курсант Печёрский, всё знаете? Об этом же не говорили в программе «Время»…
Обязательный просмотр программы «Время» перед вечерней поверкой всем личным составом – главный источник сведений обо всём происходящем в мире. Всего прочего не существует.
– Мать писала, – прячется курсант Печёрский за расхожую армейскую поговорку.
– Ох, уж эта мать, курсант Печёрский, я ведь давно за вами наблюдаю…
– Да я за вами, товарищ старший сержант, тоже.

post comment

navigation
[ viewing | November 22nd, 2006 ]
[ go | previous day|next day ]