Искусство, жизнь (1)
Внезапно я услышал собачий лай. Когда заходил в подземный переход возле Октябрской. Лай должен настораживать и останавливать. Потенциальная опасность. Но я спокойно спускался по ступенькам. Потому что в голове у меня пронёсся тихий лай, который раздаётся, когда заходишь в зал с инсталляцией Болтански "Призраки Одессы".Там, в предбаннике Аптекарского корпуса МуАра слышен тихий собачий лай, который прекращается, когда ты входишь в сводчатый зал с колышущимися простынями. На какое-то мгновение артефакт вытеснил из головы факт жизни - опасность, которая стоит за собачьим лаем. Шагаешь вниз, как в холодную воду. Буквально несколько мновений я жил с этим ощущением из Болтански, пока не стал анализировать. Тут жизнь и вытеснила искусство. Пришлось усилие приложить. Поймать себя на. Иначе так бы и шёл по переходу под Болтански. Но то, что в голове всплыла инсталляция было знаком, что лай опасности мне не принесет. Так и вышло: лаяла собака, которую нищий держал на поводке. Нищий, полулежащий на цементном полу как патриций, нищий, похожий на останки после автокатастрофы и собака на ослепительно белой бичевке. Она облаивала другую собаку, которая пробегала по своим делам мимо.

В"Ангелах" я пытался сформулировать своё отношение к театру, какие-то секретики функционирования театра как театра. Сегодня (выходя на другом конце перехода всё на той же Октябрской) понял: театр - это искусство, рассказывающее о тщете человеческих усилий, о недостаточной силе воздействия человеческого тела. Когда без примеси красителей и консервантов. Когда я только устроился в театр работать завлитом, мои друзья ликовали - ну теперь мы начнем ходить в театр. Но после первого же культпохода сдулись. При том, что я повел их, как мне казалось, на самый беспроигрышный хит - уже почти классический, культовый "Самоубийца" с целым каскадом прекрасных актёрских работ (уж не говорю о том, что главреж НЮ находился на пике своей формы). Но мои друзья поморщились. Я много им рассказывал про спектакль. Они попали на юбилейное, непростое представление. Они ждали потрясения.А его не было. И тогда я начал оправдываться, объяснять, что спектакль - это сумма человеческих усилий. Это сумма усилий конкретных людей в конкретных условиях. Мои друзья, как и многие, идеализируют искусство. Они исходит из некоего смутного абсолюта, который непонятно как достичь. Но они его ждут. На самом деле, всё намного проще - ощущение силы (профессионализма) возникает не от избытка, а от недостатка. Ты не сможешь адекватно оценить усилия Мадонны или Майкла Джексона, пока не увидишь отечественные клипы. И тд.
Театр - это всегда рассказ о границах человеческого тела, о границах наших возможностей, которые - вот они, и все на пересчёт. Когда Сорокин говорит, что его главная тема - преодоление человеческого (в том числе и телесного), он не лукавит (а чего ему лукавить?), это и есть одна из самых важных, занимающих меня тем. Как преодолеть конкретность твоего существования в здесь и в сейчас?

Особенно эта тема волнует, когда ты насмотришься телерепортажей с места авиакатастрофы и вдруг, перед сном, тебя настигает удушающий ужас: а что бы было, если бы ты был там, внутри самолёта? Начинаешь моделировать ситуацию. Глупо, конечно (всех факторов - типа холода или разреженности вздуха учесть невозможно), но так устроен человеческий мозг. Или когда ты переживаешь ситуацию с цунами - вот она идёт на тебя. А ты весь вот он, весь здесь и сейчас, закрытый, замкнутый в границы своего тела и ты не можешь перенестись в иную точку, превратиться в птицу или рассыпаться в прах, чтобы собраться в себя где-то ещё.

Я думаю, что из таких мыслей и возникают фантастические сюжеты книжек и киношек. А еще, я думаю, что именно из-за этого и возникает смерть.