Птицы
Вот и настало время чёрного снега. Он порист как недопечённый хлеб, он медленно тает у нас под ногами; ноги помогают ему исчезнуть. Вчера видели на Соколе отвратительную сцену, развёрнутую во времени. Выхватили кусок с Аркой. На троллейбусной остановке возле метро "Сокол" стоял пустой троллейбус. По троллейбусу, из двери в дверь и между, мотались три агрессивных чела в ярких курточках, возле троллейбуса молчаливой, спаянной группой, стояла группа восточного населения в тёмном, покорная такая. Реконструкция: скинхеды ворвались в салон и выгнали всех китайцев, мол, как это они тут разъездились и зачем. С белыми то человеками. Вот и выгнали пинками. Трое против толпы. Трое были агрессивны, деятельны. Китайцы стояли молча. Мы зашли в метро.

На "Соколе" очень много ворон, воронья. Летом ещё и чайки с пруда возле кинотеатра "Баку". Но сейчас вороны правят безраздельно. Кричат круглосуточно. Вот и сейчас кричат. Сегодня проснувшись (солнце било в стекло), наблюдал как ворона (напротив окна растут березы) мечется с веточкой в клюве. Видимо, для гнезда. Какая-то неловкая ворона, всё время теряла равновесие. И молчала. Клюв занят. А остальные кричали, наяривали. Птиц не видно, такое ощущение, что это воздух, время от времени, сгущается до каких-то складок или глаз, которые издают гортанные, режущие слух звуки. Они меня не раздражают, просто я не могу понять своё отношение к этим звукам. Вроде, жизнь, вроде, не мешают и больше подробностей, это же клёво, когда в жизни подробностей чуть больше, чем надо...

В пятницу ходили с Глебом на презентацию "новой" книжки Андрея Битова "Воспоминания о Пушкине" в клуб "ЖЗЛ". Тот случай, когда близость площади трёх вокзалов (кстати, весьма иронично изображённая в "Детях Розенталя") волнует: столько с ней в моей новейшей истории связано... Немного скучно и гигиенично. В том смысле, что публика, речи, минимальное количество дармового алкоголя (белые вина), Ахмадулина с Петрушевской в качестве бонуса. Петрушевская опоздала и села в предбаннике. В зале речи говорят, духовность разливается, вдруг слышим кто-то поет. Песни из репертуара Франка Синатры. А это Людмила Стефановна. С Веркой Павловой под ручку. Битов похож на седого воробья. Он него ждут мудростей, ну их и есть у него. Я понял его методу - он каждый раз обнародует часть своего внутреннего мыслительного монолога, говорит о том, о чём в данный момент думает. Обкатывает это на слушателях. Слова превращаются в какашки и уже потом кладутся в текст. Потому что проза пишется иначе (проза и есть стадия когда пища начинает перевариваться,но какашками ещё не стала), а Битов уже давно прозу не пишет: сил нет. Ахмадулина пришла с Месерером, похожая на Дикую Собаку Динго, на девочку-переростка, вихрастая, черты лица словно размазаны, словно бы сняты рапидом. Ну там Кабаков, Рост, прочие завсегдатаи. Сбежали мы с Глебом быстро, поехали к нему чай пить, привезённый из-под волны. Ну и напились, конечно.

А до этого Славникова позвала на свою презентацию в "Билингве". Под условным названием "А я Путина видела". То есть, поводом, конечно, была книга "Бессмертный", едва ли не одновременно изданная по-русски ("Вагриус") и по-французски ("Галлимар"), но Оля каждый раз объявляла, что рассказ о её встрече с Путиным, когда она начала рассказывать президенту о проблемах премии "Дебют", откладывается. Сначала она рассказывала о себе и своих текстах, так уверенно и самозабвенно, что даже завидно. Когда я говорю о себе и своих текстах, мне почему-то неловко, на последней презентации в "Билингве" не мог глаз поднять, как если обманываешь кого, но Оля не знает сомнений, а если и знает, то не показывает их. Потом читали кусок французского перевода. Потом она отвечала на вопросы. Потом рассказывала о творческих планах. Славникова похожа на Галку с чёрным, блестящим опередением,глаз горит,жесты рублёные, скупые, узкая сигаретка...комиссары в пыльных шлемах, которые знают как жить. И как писать.

За день до этого ходили с "Проект ОГИ" слушать Драгомощенко. Там был иной расклад: Левкин, Кукушкин, Фанайлова, Зельдович... Оля, Фоска... Аркаша читал роскошно, хотя был усталым, зачастую переходил на скороговорку, на драматический шепот, хотя все слова были понятны, разгонял тексты, ускорялся, замедлялся, короче, красиво дирежировал собственным чтением. Говор АТД очень напоминает жванецкие интонации - южные, лукавые. АТД, как и мой отец, происходит из-под Винницы, в его речи, как насекомые в янтаре, задержались остатки жирной жизни тех мест... местечек... Плюс, театральное прошлое, конечно. Поставленный голос, умение постоянно видеть себя со стороны. В его текстах было много птиц, монеток, повёрнутых орлами, птичьего языка. Переводов с птичьего. Сам АТД был похож на древнего попугая, мудрого, печального всезнайку, в котором нет-нет, но вспыхивает огонёк приятия. Типа, окей. Типа, ну да, ну да. Самое ненаселённое оказалось мероприятие, как бы сказали - камерное, когда никого лишнего, но все сплошь - ценители, с (постфактум) общим на всех столом, водкой и соленьями. Оттого и самое спокойное, благолепное...когда всё в жилу, в масть. И дажедорога домой, на "Сокол" проглатывается одним глотком как водка ( а уже темно и лужи подмёрзли, полнолуние,да?) и не напрягает.