|
|
Пишет Paslen/Proust (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} paslen)@ 2010-05-29 02:57:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Искусство и манипуляции
Глядя одним глазом в телевизор, где показывают "Полторы комнаты", которые кажутся мне чудовищным выжиманием катарсиса всеми доступными и недоступными средствами (мои родители попались на все эти уловки, ведь, на самом деле, фильм не о Бродском, а о наших взаимоотношениях с родителями, но это фильм, красивый и во многом правильно придуманный, не спасает) я думаю о том, что искусство невозможно без манипуляции.
Но, почему-то, в одних видах искусства, особенно в тех, где манипуляция является легитимной (как в кино), поддаваться не очень хочется, а в каких-то (как в шоу-бизнесе) поддаваться манипуляции кажется постыдным.
Скажем, в театре я умею справляться с манипуляциями, тем более, что в театре такая манипуляция очень легко вычисляется - врубанием громких децибел в особо патетических случаях и чередой настроений, когда прежде чем дать трагедии дают немного комедии покривляться.
В театре, в таком случае, можно простозакрыть прикрыть уши.
Тем более, что театр был и всегда остаётся запасной коробочкой: годами я не появлялся в театре и ничего, кажется, от этого не потерял.
Почему в кино не хочется закрыть глаза? Ты просто переключаешь на другой канал; ты просто не идёшь в кинозал. Тупо не скачиваешь, не смотришь.
Кино обладает большими манипуляционными возможностями, прогибаться под которые не очень хочется хотя бы потому, что оно больше меня.
А вот в музыке и в изо ты, напротив, сам идёшь навстречу впечатлению, поддаёшься ему как воде, сочащейся из душа.
Возможно потому, что в консерватории или в галерее, для того, чтобы получить впечатление следует потрудиться.
Со-трудничество не пеленает по рукам и ногам, оно идёт с тобой на равных и ты сам волен выбирать то агрегатное состояние, в котором тебе комфортнее со своим собственным впечатлением встретиться.
Я не люблю когда на меня давят. Но и не люблю, когда мне по-лакейски угождают, делая за меня всю мою работу.
Оставляя мне лишь пассивное сотрясение границ физической оболочки и зомбирование с помощью нлп.
Не люблю, когда продавливают собственные решения, мне важны и интересны свои собственные. А когда тебя, как юнца, подталкивают, разжевывая и разжевывая подталкивают, на мне вся шерсть становится дыбом.
Как бы не был талантлив манипулятор - как фон Триер, например.
Возможно, манипуляция в кино или в театре (ну, или, грубая манипуляция в искусстве вообще) противна ещё и потому, что никому [ну, то есть, мне] не интересны сеансы стихийного психоанализа.
Речь не о себе любимом, но о художнике, вываливающем на зрителя свои проблемы. Зачем они мне?
Такая манипуляция уже веет тотальным использованием (впрочем, любая манипуляция зиждется на использовании того кем манипулируешь, иначе зачем манипулировать), в котором уже нет ничего кроме манипулирования.
И ладно ещё Триер. Но ведь и Михалков туда же - в каждом втором интервью про УС2 совершенно бессовестно, не стесняясь, говорит о том ощущении, с каким зритель должен выйти из зрительного зала. Откровенность, что хуже воровства.
Сглотнув темноте зрительного зала невидимую слезу, ты понимаешь, что насилие обернулось изнасилованием.
Какая же, оказывается, особенно если сравнивать, благородная физиология у звучащей музыки - при том, что ушлые композиторы тоже ведь рассчитывают эффекты, приберегая к финалу самые ударные удары - с литаврами и всёзатопляющим crescendo.
Глядя одним глазом в телевизор, где показывают "Полторы комнаты", которые кажутся мне чудовищным выжиманием катарсиса всеми доступными и недоступными средствами (мои родители попались на все эти уловки, ведь, на самом деле, фильм не о Бродском, а о наших взаимоотношениях с родителями, но это фильм, красивый и во многом правильно придуманный, не спасает) я думаю о том, что искусство невозможно без манипуляции.
Но, почему-то, в одних видах искусства, особенно в тех, где манипуляция является легитимной (как в кино), поддаваться не очень хочется, а в каких-то (как в шоу-бизнесе) поддаваться манипуляции кажется постыдным.
Скажем, в театре я умею справляться с манипуляциями, тем более, что в театре такая манипуляция очень легко вычисляется - врубанием громких децибел в особо патетических случаях и чередой настроений, когда прежде чем дать трагедии дают немного комедии покривляться.
В театре, в таком случае, можно просто
Тем более, что театр был и всегда остаётся запасной коробочкой: годами я не появлялся в театре и ничего, кажется, от этого не потерял.
Почему в кино не хочется закрыть глаза? Ты просто переключаешь на другой канал; ты просто не идёшь в кинозал. Тупо не скачиваешь, не смотришь.
Кино обладает большими манипуляционными возможностями, прогибаться под которые не очень хочется хотя бы потому, что оно больше меня.
А вот в музыке и в изо ты, напротив, сам идёшь навстречу впечатлению, поддаёшься ему как воде, сочащейся из душа.
Возможно потому, что в консерватории или в галерее, для того, чтобы получить впечатление следует потрудиться.
Со-трудничество не пеленает по рукам и ногам, оно идёт с тобой на равных и ты сам волен выбирать то агрегатное состояние, в котором тебе комфортнее со своим собственным впечатлением встретиться.
Я не люблю когда на меня давят. Но и не люблю, когда мне по-лакейски угождают, делая за меня всю мою работу.
Оставляя мне лишь пассивное сотрясение границ физической оболочки и зомбирование с помощью нлп.
Не люблю, когда продавливают собственные решения, мне важны и интересны свои собственные. А когда тебя, как юнца, подталкивают, разжевывая и разжевывая подталкивают, на мне вся шерсть становится дыбом.
Как бы не был талантлив манипулятор - как фон Триер, например.
Что такое манипуляция? Создание ситуации, внутри которой должны начинать вырабатываться эмоции.
Древнегреческая трагедия не манипулирует мной, она ведёт меня по истории, наполняя меня обстоятельствами, под воздействием которых я набухаю этой историей, под воздействием которых в финале у меня шевелятся от ужаса оставшиеся на голове волосы.
Для современной ситуации обычен клиповый расклад, когда твои эмоции пытаются направлять в том или ином направлении на достаточно локальных временных участках. Эмоциональные горки, короче говоря, внутри которых нет ничего, кроме пустоты авторских намерений.
Возможно, манипуляция в кино или в театре (ну, или, грубая манипуляция в искусстве вообще) противна ещё и потому, что никому [ну, то есть, мне] не интересны сеансы стихийного психоанализа.
Речь не о себе любимом, но о художнике, вываливающем на зрителя свои проблемы. Зачем они мне?
Такая манипуляция уже веет тотальным использованием (впрочем, любая манипуляция зиждется на использовании того кем манипулируешь, иначе зачем манипулировать), в котором уже нет ничего кроме манипулирования.
И ладно ещё Триер. Но ведь и Михалков туда же - в каждом втором интервью про УС2 совершенно бессовестно, не стесняясь, говорит о том ощущении, с каким зритель должен выйти из зрительного зала. Откровенность, что хуже воровства.
Сглотнув темноте зрительного зала невидимую слезу, ты понимаешь, что насилие обернулось изнасилованием.
Какая же, оказывается, особенно если сравнивать, благородная физиология у звучащей музыки - при том, что ушлые композиторы тоже ведь рассчитывают эффекты, приберегая к финалу самые ударные удары - с литаврами и всёзатопляющим crescendo.
